Джо Хилл - Коробка в форме сердца Страница 51

– Значит, ее двигала Шерил Джейн.

– Нет. Доска действовала сама, мы обе знали. Я сразу поняла, что это не Шерил, потому что она не разыгрывала свое обычное представление с большими глазами. Она хотела, чтобы стрелка остановилась. А когда привидение сказало нам, кем оно было при жизни, Шерил прошептала, что это совсем не смешно. Я ответила, что я тут ни при чем, и она сказала: хватит. Но руки со стрелки не убрала.

– И кто был тот призрак?

– Ее двоюродный брат Фредди. Он повесился тем летом. Ему было пятнадцать лет. Они были очень близки… Фредди и Шерил.

– Чего он хотел?

– Он сказал, что в сарае его дома лежат фотографии парней в нижнем белье. Попросил нас забрать их оттуда и подробно объяснил, где искать: под одной из половиц. Он боялся, как бы родители не узнали о том, что он голубой. Не хотел расстраивать их еще сильнее. Поэтому он и повесился: не хотел больше быть голубым. Потом он рассказал нам, что души – не мальчики и не девочки, а просто души. Сказал, что голубых вообще не бывает, а он напрасно опечалил маму. Я хорошо помню все, что он тогда сказал нам. И это слово запомнила: «опечалил».

– Так вы нашли фотографии?

– Мы проскользнули потихоньку в сарай на следующий день, нашли оторванную половицу, но под ней ничего не было. Там нас застукал отец Фредди. Он страшно разозлился, сказал, что нечего нам рыться в его сарае, и выгнал нас. Шерил потом заявила, что раз мы не нашли фотографий, значит, все это неправда и я все придумала. Ты не поверишь, как она рассердилась на меня. Только мне кажется, что фотографии нашел отец Фредди и, скорее всего, уничтожил их, чтобы никто не узнал про его сына-гомика. И кричал он на нас так, потому что испугался: вдруг мы что-то узнали и за теми фотками охотились. – Она помолчала, потом добавила: – Мы с Шерил так и не помирились по-настоящему. Делали вид, будто все в порядке, но больше не ходили вместе. Что меня вполне устраивало. К тому времени я уже спала с отцовским приятелем, Джорджем Рюгером, и мне вовсе не хотелось, чтобы вокруг меня толкались любопытные подружки и расспрашивали, откуда у меня вдруг появилось столько денег.

Занавески поднимались и опадали. Комната то светлела, то скрывалась в сумраке. На кровати протяжно зевнул, Ангус.

– Так как работает твоя доска? – спросил Джуд.

– Ты что, никогда не играл в это? – Джуд покачал головой.

– Ну, мы оба кладем руки на стрелку, – начала она объяснять и потянулась вперед правой рукой, потом передумала и отдернула руку.

Но было слишком поздно. Джуд успел поймать ее запястье. Она сморщилась, инфекция, а вместе с ней и боль поднялась уже до запястья.

Перед душем она сняла старую повязку, но еще не наложила новую. При виде ее кисти у Джуда перехватило дыхание. Рука выглядела так, словно ее не вынимали из горячей воды несколько часов: кожа набухла, сморщилась и побелела. На большой палец страшно было смотреть. В полумраке Джуду показалось, что кожа с него вовсе сошла. Он горел алым цветом, а на подушечке пальца вздулся желтый от гноя нарыв с темным, почти черным, пятном посередине.

– Господи, – выдохнул Джуд.

Бледное осунувшееся лицо Джорджии, наполовину скрытое колеблющимися тенями, было на удивление спокойным. Она отдернула руку.

– Ты хочешь остаться без руки? – воскликнул Джуд. – Хочешь проверить, смертельно ли заражение крови?

– Я уже не так боюсь умереть, как два дня назад. Смешно, правда?

Джуд открыл рот для ответа, но не нашел слов. Его внутренности сжались в тугой узел. То, что происходит с рукой Джорджии, убьет ее рано или поздно. Они оба это знали, и она не боялась.

– Смерть – не конец, – сказала Джорджия. – Теперь я знаю точно. И ты тоже.

– Но это совсем не значит, что ты должна умереть. Что не нужно заботиться о своем здоровье.

– Я не говорю, что я должна умереть. Просто в больницу я не поеду. Мы уже обсуждали это. Ты и сам понимаешь, что собак в операционную и даже в приемную врача не пустят.

– Я богат. Мы вызовем врача на дом.

– Я уже говорила тебе: я уверена, врачи мне не помогут. – Она склонилась вперед, побарабанила пальцами левой руки по спиритической доске. – А вот это важнее любой больницы. Рано или поздно Крэддок сумеет обойти собак. Скорее всего, это случится раньше, а не позже. Он придумает что-нибудь. Они не могут защищать нас вечно. Мы теряем минуту за минутой, и ты знаешь это. Я совсем не боюсь умереть, но я хочу знать, что на той стороне меня не поджидает Крэддок.

– Ты больна. От жара ты ничего не соображаешь. Эти фокусы вуду не помогут. В отличие от антибиотиков.

– Ты мне поможешь, – перебила она Джуда, глядя ему в лицо яркими живыми глазами, – если заткнешься и положишь руку на стрелку.

Джорджия сказала, что говорить будет она, и положила пальцы левой руки на стрелку рядом с его пальцами. Планшетка, вот как называется эта доска, вспомнил Джуд. Джорджия глубоко вздохнула, и Джуд взглянул на нее. Она зажмурила глаза – не так, как перед впадением в мистический транс, а будто собиралась с духом, чтобы спрыгнуть с большой высоты.

– Начали, – решилась она. – Меня зовут Мэрибет Стейси Кимболл. В течение нескольких лет, не самых веселых, я называла себя Морфина, а вот этот парень, что сидит сейчас рядом, зовет меня Джорджией, хотя меня это страшно раздражает. Но истинное мое имя Мэрибет. – Она приоткрыла один глаз на миллиметр, взглянула сквозь ресницы на Джуда. – Теперь представься ты.

Но он не успел ничего сказать – Джорджия перебила его:

– Только назови свое настоящее имя. Имя, принадлежащее твоему истинному «я». Правильные слова несут в себе силу. Силу, которая нужна, чтобы призвать мертвых в мир живых.

Джуд чувствовал себя крайне глупо. Он считал, что подобная чушь никак им не поможет, они понапрасну тратят время и ведут себя как дети. Но его карьера не раз предоставляла ему возможность выставить себя дураком. Однажды, снимаясь в каком-то видео, он с ребятами из группы – Диззи, Джеромом и Кении – в притворном ужасе бегал по полю цветущего клевера, спасаясь от гнома в грязном наряде и с бензопилой в руках. Постепенно Джуд развил в себе, если можно так выразиться, иммунитет к страху показаться смешным или глупым. И сейчас он растерялся не оттого, что не желал говорить, а потому что искренне не знал, что сказать. В конце концов, поглядывая на Джорджию, он произнес:

– Меня зовут… Джастин. Джастин Ковзински. Кажется. Хотя я не откликался на это имя лет с девятнадцати, – Джорджия снова закрыла глаза и погрузилась в себя. Между ее тонкими бровями появилась складка – зарождающаяся морщинка. Тихо, медленно она произнесла:

– Хорошо. Вот кто мы такие. Мы хотим поговорить с Анной Макдермотт. Джастин и Мэрибет просят у тебя помощи. Ты слышишь нас, Анна? Анна, согласна ли ты говорить с нами?