Евгений Константинов - Предел безнаказанности Страница 51

Кажется, сегодня был его день! С первого же поднятого из воды экрана Антоха снял двух запутавшихся в сетке плотвичек. Слегка крупноватых в качестве живца для местной щуки, но ротан, на которого позарилась первая сегодняшняя хищница, был еще крупнее. Оставшиеся экраны порадовали Антоху еще тремя плотвичками и двумя окуньками. Он торопливо выпутывал их из сеток, понимая, что чем раньше насадит живцов на тройники удочек, тем теоретически быстрее сможет увидеть очередную щучью поклевку.

И был прав. Не успел забросить вторую удочку, как на первую, с окунем на тройнике, клюнула щука. И попалась, попалась! Ликующий Антоха подсадил ее вдобавок к первому сегодняшнему трофею на еще одну застежку, стараясь не повредить жабры и, сгорая от жадности, забросил удочку со свежим живцом.

Несмотря на рыбацкий азарт, человек, появившийся на противоположном берегу, вмиг поглотил все его внимание. Сначала Антоха подумал, что на озеро пожаловал еще один рыболов – а чего еще здесь делать в такую рань. И в самом деле, мужчина нес брезентовый чехол и ведерко, да и одет был подходяще. Жаль, что со своего берега Антоха не мог разглядеть незнакомца, на глаза которого была надвинута кепка.

Антоха располагался в верхней части озера, где оно начинало сужаться, и рыбачку, судя по всему, тоже приглянулось верховье. Незнакомец остановился прямо напротив Антохи, но чехол развязывать не стал, двинулся дальше, возможно, намереваясь обойти озеро и присоседиться к парню.

– Эй! – окликнул его Антоха, нарушив Раевскую тишину. – Я там, в омутке экраны забросил. Смотри, не зацепи.

– Ага, – ответил тот и хотел пойти дальше, но Антоха вновь его окликнул.

– Эй, а вы кто? В смысле – откуда приехали?

– Да какая разница? Допустим, из Одинцова, – рыбак поправил кепку, и тут Антоха распознал в нем того самого капитана милиции, что накануне интересовался его отцом.

Первым желанием Дурандина младшего было немедленно дать деру, но паника тут же прошла, и он схватился за уходящий в воду кукан с приходящими в себя щуками, и быстро его вытащил. Милиционера словно что-то подкосило на ровном месте: ведерко отлетело в одну сторону, чехол – в другую, а сам он, коротко вскрикнув, упал навзничь.

Антоха быстро снял с застежки первую пойманную щуку и опустил ее в ведро с водой, а вторую вернул в озеро, продолжать гулять на привязи. Меж тем, милиционер успел сесть, но подниматься на ноги не торопился, наверное, соображал, что с ним произошло.

– Что, мент, понравилось? – Антоха злорадно засмеялся.

Грохнувший выстрел, и просвистевшая над головой пуля оборвали смех. Еще два выстрела заставили Антоху скукожиться и заорать от страха.

– Мордой в землю уткнулся! Руки на затылок! – приказали с противоположного берега. Антоха, не раздумывая, подчинился.

– Лежать так и не шевелиться, Антон Дурандин! – крикнул мент, заставляя плотнее вжаться в землю. – Второй раз не предупреждаю! Пристрелю, сволочь, и плевать мне на твое несовершеннолетие…

Руки! Очень болели руки. Как, впрочем, и грудь, и ноги. Но воспоминание ассоциировалось именно с руками. Навязчиво вспоминались слова, сказанные Иришкой Мишлехис: «Вообще-то надо тебе руки связать, чтобы азартней было кувыркаться. Ну да ладно, ты ведь у нас и без того покалеченный…» Нет, Иришка и Людочка его не связывали, но! Если припомнить все детали случившейся минувшей ночью оргии, Володя мог бы без преувеличения признаться, что две девчонки, заявившиеся к нему домой накануне вечером, ничуть не усомнившись в правильности своих действий, его просто-напросто изнасиловали.

Он, собственно, и не сопротивлялся, наоборот, полностью отдался фантастически-изобретательному действу сексуальных красавиц – нутром понимая, необходимость отвлечься от кошмаров, происходящих с ним в последние дни. Отвлекся! Да так, что теперь мечтал лишь о покое, чтобы не шевелить ни руками, ни ногами, ни мозгами…

Но слух повторно донес до его сознания переливчатый звонок, требующий подняться с кровати и идти открывать входную дверь. Володя кое-как принял сидячее положение и разлепил веки. Оказывается, он спал с самого края своей довольно широкой кровати, на остальном пространстве распластались две его партнерши – должно быть, прекрасные в своей соблазнительной наготе, которой любоваться бы и любоваться, не чувствуй Володя себя настолько разбитым и опустошенным.

Прихватив первую попавшуюся под руки тряпку, он аккуратно, чтобы не потревожить сон Иришки и Людочки, сполз с кровати и босиком поковылял в коридор. Не доковылял пару шагов, когда дверной звонок вновь напряг слух долгой переливчатой трелью. Не представляя и даже не задумываясь, кто бы это мог быть, Володя открыл дверь и обмер. Прислонясь к дверному косяку, стояла Марина Филиппова. Вернее, еле держалась на ногах. Осунувшаяся, с растрепанными волосами, с не очень чистым, исцарапанным лицом, багровой полосой на шее, распухшей губой и кругами под глазами, в неопрятной одежде – ее можно было принять за бомжиху. Правда, сам он тоже был хорош – отметины на руках, животе и ногах посинели и стали вдвое шире по сравнению со вчерашним, глядеть на них со стороны было не очень приятно, что и отразилось на лице девушки.

– Мариночка? – прошептал Володя. – Ты где пропадала?

Тряпка выскользнула из его рук, он подхватил ее и вновь прикрылся, отметив про себя, что это совсем не тряпка, а Людочкина юбка. Смутившись, посмотрел на утреннюю гостью, но та с нескрываемым удивлением уже смотрела ему за спину. Володя обернулся, – в коридоре, обнимая друг друга за талии и улыбаясь, стояли, в чем мать родила, его гостьи ночные.

Улыбки вдруг слетели с их лиц, девушки бросились вперед, оттолкнув опешившего хозяина квартиры, и едва успели поддержать под руки съезжавшую на пол Марину.

– Что с ней? Что? Марина! – засуетился Володя.

– В обморок упала, тебя в женской юбке увидев, – съязвила Иришка. – Это твоя та самая доармейская любовь?

– Да, – не стал скрытничать Володя. – Она несколько дней назад пропала. Родители с ума сходят…

Иришка вместе с Людочкой затащили бесчувственную девушку в коридор. Володя, одной рукой прикрываясь юбкой, пытался хоть как-то им помочь, но только мешал. Впрочем, Марина уже пришла в сознание, непонимающе огляделась и тут же зашлась в жестоком кашле.

– У-у-у… – протянула Людочка, приложив ладонь к ее лбу. – Да твоя любовь вся горит. Простудилась сильно. Ее срочно в горячую ванну надо!

– Вот что, кавалер, – взяла инициативу на себя Иришка. – Давай, запускай в ванну горячую воду, найди большое полотенце, а лучше парочку, и налей для нее граммов сто спиртного, если, конечно, осталось. Мы сами за твоей Мариночкой поухаживаем. А ты родителям позвони, успокой.