Ульрике Швайкерт - Зов крови Страница 51

— Ты можешь говорить это о себе или о нашем толстячке Лучиано, но не обо мне! — возразил Франц Леопольд. — Она вкусная! Если позволите сказать! Вы больше никогда не захотите пить эту вонючую кровь животных, если хоть раз почувствуете на языке человеческую кровь и ощутите, как бьется артерия под вашими губами! — Он угрюмо посмотрел в свою чашу и опустошил ее одним глотком. — Чего только не сделаешь, когда голоден.

Таммо наклонился вперед. Его глаза заблестели.

— Ты уже делал это? Но ведь это безумие. Давай, расскажи нам! Как это было? Как ты напал на человека? Это был мужчина или женщина?

Франц Леопольд только отмахнулся.

— Здесь не место и не время для подобных разговоров.

Он кивнул в сторону Циты и Рафаэлы, которые как раз в этот момент вошли в зал с двумя полными кувшинами.

— Тогда потом, когда мы уединимся в одной из спален, ты расскажешь нам об этом, — продолжал настаивать Таммо.

— Да нечего рассказывать! — рассердилась Алиса. — Разве ты не видишь, что он просто хочет выглядеть важным в наших глазах? Может, конечно, он и горазд бахвалиться, но я верю, что он достаточно умный, чтобы понять значение этого запрета. Мы еще недостаточно сильные, чтобы овладевать людьми и затуманивать их воспоминания, когда берем их кровь. Да, вкус должен быть невероятным, но именно поэтому нам можно попробовать человеческую кровь только после того, как мы научимся подавлять в себе жажду пить ее снова и снова. Если же мы не сможем контролировать свои желания, то это сведет нас с ума или, как минимум, заставит совершать необдуманные поступки!

Франц Леопольд внимательно посмотрел на нее. На мгновение в его темно-карих глазах появилось нечто похожее на печаль. Алиса заморгала. Нет, наверное, ей померещилось. Рядом с высокомерием таким чувствам просто не было места.

— Такое впечатление, будто я слушаю нашу старшую учительницу, — простонал он. — Простите, мне плохо. Мне нужно на свежий воздух!

С этими словами он встал и вышел из зала. Таммо разочарованно посмотрел ему вслед.

— Будем надеяться, что ради Таммо Франц Леопольд оставит свою историю при себе, — тихо произнесла Иви, выходя вместе с Алисой из зала с золотым потолком.

— Свои выдумки! — фыркнула Алиса.

Иви покачала головой.

— Нет, свою историю!

Алиса резко остановилась.

— Ты же не веришь в его хвастовство?

— Я знаю правду и не сомневаюсь, что Франц Леопольд уже не раз проклял себя за свое легкомыслие. Он пострадал от последствий своего поступка больше, чем мог даже представить.

Алиса тихо присвистнула.

— Черт возьми, это просто невероятно. — Она с интересом посмотрела на Иви. — Расскажи мне, как он смог дойти до такого.

Иви улыбнулась.

— Ты от меня ничего не узнаешь, даже если тебя разорвет от любопытства. Спроси его, если хочешь знать.

— Никогда! Чтобы я польстила этому воображале?!

В этот вечер лекция снова началась с упражнений в классе, но где-то в полночь профессор Ругуччио сообщил, что занятие переносится на улицу. Их будет сопровождать профессорша Энрика, а также слуги Петр, Матиас и Хиндрик. К их удивлению, к ним присоединился и библиотекарь Леандро. Он собирался скопировать некоторые надписи с могильных плит.

Их путь проходил мимо Большого цирка, а потом по улице, где даже в такое время еще ездили экипажи. По всей вероятности, именно поэтому никто из прохожих не обращал внимания на маленькие бесшумные группы. Они еще не достигли торца цирка, как Алиса неожиданно остановилась и наклонилась вперед.

Лучиано тоже отстал.

— Что у тебя там?

Она молча показала ему маленький кусочек ткани. Тяжелый бархат темно-красного цвета. Лучиано пожал плечами.

— Ну и что? Кусочек бархата, вырезанный из чьей-то одежды. Чем он пахнет?

Алиса понюхала ткань.

— Я чувствую запах той монашки, которую мы видели у Колизея!

— Что?

Лучиано с сомнением посмотрел на нее и взял ткань.

— Ну, я не знаю… — растерянно произнес он. — Слишком много запахов. А даже если так? Лучше выбрось ее.

Лучиано снова присоединился к одноклассникам. Алиса еще раз понюхала бархат, после чего положила лоскуток в карман. Возможно, это было лишь ее воображение, но одно она знала абсолютно точно: такую ткань ей уже доводилось держать в руках.

Когда вампиры миновали маленькую площадь, поток ночных путников иссяк и на улице не осталось никого, кроме них. Они снова собрались все вместе на площади у ворот Сан Паоло, с южной стороны которой проходила городская стена. Сама базилика полностью называлась Сан-Паоло-фуори-ле-Мура, что в переводе с итальянского означало базилика Святого Павла за городскими стенами. Но их целью была не базилика Святого Павла, воздвигнутая по приказу императора Константина. Профессор повел учеников мимо ворот к другому каменному монументу.

— Что это такое? — спросила Иви, указав на белокаменное строение, примыкающее к городской стене. — Пирамида в Риме?

Алиса тоже посмотрела на необычное для этих мест сооружение из квадров.

— Может, когда Клеопатра приезжала в Рим к Цезарю, она привезла эту маленькую пирамиду в качестве подарка?

Лучиано усмехнулся.

— Не совсем. Но что касается времени, то ты почти угадала. Базилика была установлена за пару лет до рождения Христа народным трибуном Цестием, который, по всей видимости, хотел похоронить себя по примеру египтян.

— Чего только наш толстячок не знает, — язвительно прошептал Франц Леопольд, проходя мимо.

— Да, но разве это не прекрасно, — произнесла Иви своим обычным мягким голосом. — Мне гораздо приятнее слушать истории Лучиано о древности, чем твои беспочвенные оскорбления и колкости. Что же будет, когда мы приедем к вам в Вену? Мне уже сейчас жаль, если ты исключишь нас из ваших историй.

Франц Леопольд пару раз открыл рот, чтобы возразить, но потом так и не нашелся что ответить и отошел от них, снова присоединившись к членам своего клана, которые, как всегда, держались немного в стороне. Лондонцы тоже предпочитали находиться в своем кругу, а Джоанн и Фернанд, казалось, по-настоящему принимали только Таммо. Им предстоял еще большой путь, прежде чем они сумеют преодолеть недоверие и предубеждения между семьями.

Алиса посмотрела на Малколма. Его лицо уже приобрело более резкие черты, характерные для молодого мужчины, а осанку можно было назвать аристократической. Даже если Малколм не обладал демонической красотой Франца Леопольда и членов его семьи и не заставлял при одном своем виде трепетать каждое сердце, он, по ее мнению, выглядел очень привлекательно.