Елена Щетинина - 13 ведьм (сборник) Страница 52

Как и было предсказано, старшина Кащенко обложил Сергея матом за порванную шинель:

– Думаешь, Глянцев, новую получишь? Ни хрена! У меня твоего размера нету! Будешь в рванье ходить, позориться!

Пришлось зашивать рукав в бытовке – узкой, как гробик, комнатке с длинными столами вдоль стен, где солдаты гладились и стриглись. Пока он неловкими движениями штопал прореху, к нему подошел сержант:

– Ты чего не сказал, что рукав порвал, черепина, а? Мне из-за тебя влетело, чмо! – Он посмотрел на кривой шов, выходящий из-под руки Сергея. – На разводе в первую шеренгу не становись, спрячься во второй, понял?

На плацу, стоя во второй шеренге, Сергей с недосыпу задремал с открытыми глазами. Ему пригрезилась старушка-самогонщица. Перед ним плавало ее совиное сморщенное лицо.

– Ничего не бойся! – сказала она и засмеялась.

Кто-то ударил Сергея по шапке, и лицо бабки сменилось затылком впереди стоящего солдата.

– Не спи, солдат, замерзнешь! – На Сергея смотрел старшина. – Носом дыши, – обратился он уже к солдату в первой шеренге, боровшемуся с приступом кашля.

После развода их, как всегда, погнали в автопарк, где работы вечно был непочатый край. Ни одна из старых машин в части не бегала как положено. Деды, вернувшись в казарму, полезли в сушилку – помещение, где решетчатый пол был сварен из стальной арматуры, а по стенам шли крюки для развешивания одежды. Под полом сушилки, в подвале, накидав сверху маскировку из ватников, днем спали старослужащие, а задачей остальных было их отмазывать, придумывая, какой работой и где они заняты. Впрочем, все офицеры знали, где именно «работают» днем дедушки. Там же, в сушилке, остальные переоделись в черные ватники, штаны и валенки для работы в автопарке.

Взвод зашел в большой бокс, где стояли их машины. Мороз крепчал, мысль о том, что придется мерзнуть в этом холодильнике до обеда, наводила тоску.

– Глянец! – К нему подошел сержант. – Пошли мормона перебирать. А про ночь и утро мы еще вечером поговорим.

Они пошли в угол бокса, спина сержанта вызывала страстное желание двинуть по ней гаечным ключом, который был в руке у Сергея. Но у Гвоздя в руке тоже был ключ.

– А чего говорить-то? Самогон я принес? Принес.

– Я тебе говорил, что кровати надо заправлять?

– Так Поздень же заправил.

– А ты что, принц Египта, что ли? Ладно, потом поговорим. Я бы тебя сейчас оформил, да на морозе возиться неохота.

– Ага. Скажи честно, что офицеров боишься!

Гвоздь остановился и с разворота ударил ключом Сергея по загривку. Сергей упал на колени.

– Вот, запомни! – Сержант встал над ним и пнул в бок валенком. – Вот это и есть твое положение! Я не знаю, за что на тебя взъелся Кирзыч, но мне это по херу! Ты у меня сортир языком вылизывать будешь!

В проеме ворот появился старшина. Гвоздь матернулся и схватил Сергея за воротник, поднимая с колен.

– Вставай! Вставай, череп, быстро!

Сергей не верил своим глазам. За старшиной в бокс вошли все трое дедушек. Они еще не отошли от жаркой сушилки, ежились и моргали сонно. Старшина подталкивал их в глубь бокса.

– Давайте-давайте! Зажрались совсем! Думаете, дембель уже в кармане?! Я вам устрою увольнение в последней партии! Не хватало еще из-за вас выговор получить! Сержант! Получи своих рядовых в распоряжение! И чтоб работали все! Я буду заходить, проверять!

– На мормон их поставить, товарищ прапорщик?

Мормонами, или крокодилами, называли в части древние автомобили «ЗИЛ» с длинными узкими капотами, давно снятые с производства. Второе название они получили за длинные морды, происхождение первого было покрыто мраком.

– Оставьте мормон! Он все равно свое уже отъездил. Вон шестьдесят шестой «газон» заведите мне, радиостанцию. Хлебовозка еле ходит. Сломается, на чем хлеб возить будем?

Он ушел, и деды расположились на деревянных ящиках у стен. Само собой, ковыряться в двигателе досталось Сергею под руководством Гвоздя. Двигатель располагался под кабиной, они отстегнули ее, наклонив вперед. Деды вяло переговаривались и посмеивались над бесплодностью усилий ремонтников.

– Слышь, Таран, а у Глянца ловко получилось ночью за бухлом сбегать, – заметил Кирюха.

– Надо его сегодня опять заслать, – откликнулся Таран.

– Ага, а потом на койку подвесить, – зевнув, добавил Кирзыч.

Кирюха покачал головой:

– Он у тебя так сдохнет. Опять в дисбат уедешь.

– Не сдохнет… Он парень крепкий. Сегодня ночью не пикнул. Да, Глянец?

Сергей молча протирал залитые маслом свечи двигателя. Вдруг он увидел, как выпавшая из его шапки черная ленточка спланировала куда-то внутрь машины. Он выругался и залез на машину повыше, чтобы отыскать лоскут. Тут же послышалось трехэтажное ругательство Тарана.

– Вы гляньте, он еще и огрызается! По почкам захотел?!

– Отставить «по почкам»! – Никто не заметил, как старшина вернулся в бокс и подошел к ним. – Кирьянов, Хвостов, Таран… Тьфу, Никитин! Встать и приступить к работе! Я вас на губе сгною!

– Старшина! – Таран встал с ящика раньше остальных и виновато развел руками. – Мы тут обсуждали, чего делать. Не заводится, сука!

– Отставить ругаться! Рядовой Хвостов! Кирзыч, мать твою! На меня смотреть! Взял ключи у рядового Глянцева и полез в движок! Никитин! Пошел к зажиганию! Будем заводиться. Сержант Гвоздев, идите командовать остальными! Они там уже весь бокс прокурили!

Гвоздь ушел в другой конец бокса, а Таран нехотя подошел к открытой дверце наклоненной кабины. Кирзыч потянул Сергея за полу ватника, и тот чуть не свалился с двигателя.

– Ключ давай, череп! – рявкнул дед и добавил шепотом, когда Сергей спускался на бетонный пол бокса: – Я тебя ночью урою!

Сергей думал о черной ленточке. Первым, что он почувствовал, уронив ее, была боль в шишке на спине.

Попытки завестись ни к чему не приводили. Старшина подошел и сдернул Кирзыча так же, как тот недавно – Сергея.

– Отойди, автослесарь хренов! Только и умеете, что молодых гонять!

Он поднялся на подножку и наклонился над двигателем.

– Таран, а ну покрути стартером!

Таран повернул ключ, аккумулятор начал проворачивать механизм двигателя.

– Твою мать! – Старшина спрыгнул с машины. – Спецы! У вас же трамблер погнулся! Вы так ее до дембеля заводить будете! Рядовой Глянцев! Ко мне! Пойдешь со мной, я новый распределитель выдам. А вы работайте! Хвостов, сможешь трамблер снять?

– Я… Это…

– Я могу! – откликнулся Кирюха.

– Хорошо. – Старшина взял Сергея за локоть. – Пойдем.

На складе автопарка они получили распределитель, конечно не новый, но, как заверил кладовщик, кондовый.

– Ты иди в бокс, – сказал старшина. – А я скоро подойду. И скажи этим опухшим дедам, чтоб все работали, когда вернусь! Все, кроме тебя! А ты стой и учись, как на самом деле положено! Понял? Вот так!