Стивен Кинг - Зеленая Миля Страница 52

— Что происходит? — спросил Дин, но я только покачал головой. Я снова был как загипнотизирован, чтоб я пропал, если это не так.

Коффи поднес ладони ко рту и резко вдохнул. На момент все вдруг поплыло. Потом он медленно отвел голову от рук, и я увидел, что у него лицо очень больного человека, испытывающего невыносимую боль. Глаза его сверкали, нижняя губа прикушена, темное лицо так побледнело, что стало цвета пепла. Он издал неприятный сдавленный горловой звук.

— Боже милосердный, Христос-Спаситель, — прошептал Брут. Его глаза чуть не вылезли на лоб от удивления.

— Что? — почти пролаял Харри. — Что?

— Хвост! Разве не видишь? — Хвост!

Хвост Мистера Джинглза уже не напоминал затухающий маятник, он быстро качался из стороны в сторону, как у кота во время охоты на птиц. А потом из сомкнутых ладоней Коффи раздался знакомый писк.

Коффи снова издал сдавленный горловой звук, затем отклонился, словно откашлянул целый комок мокроты и собирается его выплюнуть. Но вместо этого он выдохнул изо рта и из носа облачко черных насекомых, — думаю, что это были насекомые, и другие говорили то же самое, но сейчас я уже не уверен. Они кружились вокруг него темным облачком, и оно на время скрыло черты его лица.

— Боже мой, а это что? — спросил Дин дрожащим испуганным голосом.

— Все нормально, — услышал я свой голос. — Не волнуйтесь, все нормально, через пару секунд они исчезнут.

Так же, как и тогда, когда Коффи избавил меня от «мочевой» инфекции, «мушки» стали белыми, а потом исчезли.

— Господи, — прошептал Харри.

— Пол? — спросил неуверенно Брут. — Пол?

Коффи снова стал похож на себя, как человек, откашлявший кусок мяса, которым подавился. Он наклонился, положил сомкнутые ладони на пол, посмотрел сквозь пальцы, потом разжал руки. Оттуда выбежал Мистер Джинглз, совершенно здоровый, без малейших повреждений, и совсем не хромая. Он на секунду задержался у двери в камеру Коффи, потом перебежал через Зеленую Милю в камеру Делакруа. И, когда он бежал, я заметил, что на его усиках все еще была кровь.

Делакруа, плача и смеясь одновременно, поднял его и стал покрывать звонкими поцелуями. Дин, Харри и Брут смотрели в молчаливом недоумении. Потом Брут шагнул вперед и протянул сквозь решетку разноцветную катушку. Сначала Делакруа ее не видел, уж слишком поглощен был Мистером Джинглзом. Он походил на отца, сына которого спасли, вытащив из воды. Брут постучал катушкой по плечу Делакруа. Тот посмотрел, взял ее и вернулся снова к Мистеру Джинглзу, гладя его шерстку, пожирая глазами, стремясь снова и снова убедиться, что мышонок жив, здоров и весел.

— Брось ее, — сказал Брут. — Я хочу посмотреть, как он бегает.

— С ним все в порядке, босс Ховелл, слава Богу, с ним все в порядке.

— Брось, — повторил Брут. — Ради меня, Дэл.

Делакруа наклонился с явной неохотой, боясь выпустить Мистера Джинглза из рук даже на время. Потом очень нежно бросил катушку. Она покатилась по камере мимо коробки из-под сигар «Корона» к стене. Мистер Джинглз погнался за ней, но не так быстро, как раньше. Казалось, что он слегка припадает на заднюю левую лапку, и это меня поразило больше всего. Эта небольшая хромота.

Он добежал все же до катушки и прикатил ее носом назад к Делакруа со всем своим прежним энтузиазмом. Я повернулся к Джону Коффи, который стоял у двери в свою камеру и улыбался. Улыбка его была усталой. Не сказать, чтобы он выглядел совсем счастливым, но та встревоженная настойчивость, которую я видел на его лице, когда он просил дать ему мышь, исчезла, как исчезло и выражение боли и страха. Это снова был наш Джон Коффи со слегка отсутствующим лицом и странными нездешними глазами.

— Ты помог ему, — сказал я — Правда, парень?

— Да, это так. — Улыбка Коффи стала чуть шире, и на секунду или две стала счастливой. — Я помог ему. Я помог мышонку Дала. Я помог… — Он замолк, не в силах вспомнить имя.

— Мистеру Джинглзу, — подсказал Дин. Он смотрел на Джона Коффи внимательно, изучающим взглядом, словно ожидая, что Коффи вдруг возгорится или начнет плавать по камере.

— Правильно, — кивнул Коффи. — Мистеру Джинглзу. Он — цирковая мышь. И будет жить за стеклом.

— Да уж будьте покойны, — заверил Харри, тоже обратившись к Джону Коффи. За нашими спинами Делакруа лежал на своей койке, держа Мистера Джинглза на груди. Дэл ворковал с ним и пел какую-то французскую песенку, похожую на колыбельную.

Коффи посмотрел вдоль Зеленой Мили в сторону стола дежурных и двери, ведущей в мой кабинет и в складское помещение.

— Босс Перси — плохой, — произнес он. — Босс Перси — подлый. Он наступил на мышку Дэла. Он наступил на Мистера Джинглза.

А потом, мы не успели еще ничего сказать — словно мы могли еще что-то сказать ему, — Джон Коффи вернулся на койку, лег и повернулся набок лицом к стене.

3

Перси стоял к нам спиной, когда мы с Брутом минут через двадцать вошли в помещение склада.

На полочке над корзиной с грязной форменной одеждой (а иногда и с гражданской, тюремной прачечной было все равно, что стирать) он нашел баночку мебельной политуры и теперь натирал дубовые подлокотники и ножки электрического стула. Вам это может показаться странным или даже жутковатым, но для нас с Брутом работа, которую Перси делал всю ночь, казалась вполне нормальной. Олд Спарки завтра предстанет перед публикой, а Перси наконец появится в роли распорядителя.

— Перси, — тихо позвал я.

Он обернулся, мелодия, которую он напевал, застряла у него в горле, и посмотрел на нас. Я не увидел ожидаемого страха, по крайней мере сначала. Но я понял, что Перси как-то постарел. И подумал, что Джон Коффи прав. У него был вид подлого человека. А подлость, как наркотик — никто в мире не разбирается в этом лучше меня, и, должен сказать, после некоторых экспериментов Перси попался крепко. Он был доволен тем, что сделал с мышью Делакруа. И больше всего ему понравились отчаянные крики Дэла.

— Нечего на меня так смотреть, — сказал он голосом, который звучал почти приятно. — В конце концов, это всего лишь мышь. И ее здесь раньше никогда не было, вы это прекрасно знаете.

— С мышью все в порядке, — произнес я. Сердце у меня в груди билось гулко, но я старался произносить слова спокойно и почти бесстрастно. — Все в порядке. Бегает, пищит и снова гоняется за катушкой. Оказывается убивать мышей ты умеешь не лучше, чем все остальное, что ты здесь делаешь.

Он посмотрел на меня с недоверием:

— Вы думаете, я в это поверю? Я эту мерзость раздавил! Я сам слышал! Так что…

— Заткнись.