Джанин Фрост - На полпути к могиле Страница 58

— Мы все знаем, зачем здесь собрались, — невозмутимо заговорил он, будто она и не демонстрировала ему выбритую бобровую шкурку. — Общеизвестно, что мне нужен Хеннесси, а ты из его компании, Франческа. Я знаю, что вы с ним не близки, но все равно изменять своему сиру — величайшее предательство. Имей в виду, я намерен его убить и все полученные от тебя сведения использую для этой цели.

Отлично, парень. Мысленно я ему аплодировала. Прямо к делу и покажи ей, что ее уловки тебя не волнуют. Ты и так счастлив.

Франческа скривила губки:

— Стала бы я сюда приходить, если бы не желала ему смерти? Ты же знаешь, я ненавижу его последние девяносто три года. С тех самых пор, как он забрал меня из монастыря и превратил.

— Вы были монахиней? — недоверчиво переспросила я, заглядывая в вырез ее платья, чтобы убедиться, что не ослышалась. — Шутите?

— Кости, зачем она здесь? Кому она нужна? — спросила Франческа, игнорируя мое присутствие.

Он сверкнул на нее изумрудным взглядом:

— Она нужна мне, и этот вопрос не обсуждается.

Это утверждение напомнило мне, что сначала драка, а потом уже секс. Не то чтобы я возражала против дополнительной работы. Как выяснилось, она мне нравилась. Пожалуй, в этом номере насчитывалось две развратницы.

— Тогда у нас с вами есть кое-что общее, — сказала я и услышала отрывистый смешок Кости. — Нет, я о другом. Я тоже желаю Хеннесси смерти. А это главное, что нам нужно знать друг о друге, верно?

Ее коньячные глаза остановились на мне, потом она пожала плечами:

— Да, пожалуй.

Кости и Ниггер переглянулись. Вампир с колючими волосами улыбался.

— Помимо самого очевидного, Франческа, чего ты хочешь в обмен на информацию? — спросил Кости, возвращаясь к главному.

— Чтобы ты меня взял, — мгновенно ответила она.

— Ничего не выйдет! — выплюнула я, по-хозяйски вцепившись в него.

Три пары круглых глаз уставились на меня. Только тогда я осознала, что крепко сжимаю не его руку, а кое-что другое. Ниггер расхохотался еще до того, как я, залившись краской, отдернула руку. Лучше бы мне на всякий случай подсунуть их под себя! Боже милостивый, что это со мной творится!

Кости усмехнулся, но не присоединился к взревывающему и утирающему глаза Ниггеру.

— Она не то имела в виду, милая, — совершенно нейтральным тоном начал он. — Франческа хочет сказать, что после смерти главы ее рода ей понадобится защита другого вампира. Я могу объявить ее своей, то есть «взять ее». Правда, я все еще вассал Джэна, но он очень давно не напоминал мне о своей власти, поэтому и я не требовал от него свободы. Так мне проще. Мы с ним понимаем друг друга, так что мне даже не нужно испрашивать его согласия на то, чтобы взять к себе Франческу. Хотя обычно такое согласие считается необходимым.

Слава богу, за всеми этими сложностями я и думать забыла тянуть к нему руки.

— А почему вы не хотите полной свободы? — обратилась я к Франческе.

— Вампир без хозяина — законная добыча, нинья. Что бы с ним ни проделывали, никто не потребует ответа. Это как с вашими государствами. Если ты человек без подданства, к кому ты обратишься в беде? Кто тебя защитит?

— Вы живете в дьявольски жестоком мире, — заметила я, радуясь, что у меня бьется сердце.

— Не будь наивной, — жестко одернула она меня. — Наша система намного милосерднее вашей. Сколько людей каждый день умирает от голода, потому что ваш народ отказывается заботиться о своих? Или еще — сколько американцев умирают от болезней, которые поддаются лечению, но в нем отказывают, потому что им оно не по карману? Вампиры никогда не оставят своих голодными или нищими. Даже Хеннесси, хоть он и скотина, счел бы для себя оскорблением допустить до такого тех, кто ему принадлежит. Поразмысли над этим. Худший из нашего рода обращается со своими лучше, чем ваши государства со своими гражданами.

— Франческа…

Ниггер уже не смеялся. Она махнула рукой:

— Я закончила.

А вот я — нет.

— Если вы, кровопийцы, такие уж столпы добродетели, почему никто из вас не помешал Хеннесси измываться над моими сородичами? Я хочу сказать, по словам Кости, пять процентов населения — не-умершие, значит, вас много! Или похищение, насилие, убийства и пожирание человеческих существ — пустяк?

Кости погладил меня по плечу:

— Котенок, может…

Франческа вскочила с места.

— Да протри глаза! То, что вытворяет Хеннесси, — ничто в сравнении с делами людей! Каждый год больше пятнадцати тысяч подростков из Колумбии продают в рабство в Европе и Азии, и это не вампиры проделывают! В Конго жестоко изнасиловали сто тысяч женщин — мятежники и солдаты их же милиции! В Пакистане до сих пор суды оправдывают насилие и убийство женщин «по законам чести», а твоя страна и другие смотрят на это сквозь пальцы. Может, вампиры и занимаются в первую очередь собственными делами, но если бы мы вздумали и впрямь навести порядок на этой планете, то очистили бы ее от человеческого рода с его злодеяниями…

— Хватит!

Кости в мгновение ока оказался перед ней. Он пальцем ее не тронул, но голос прозвучал, как удар хлыста.

— Помнится, лет девяносто назад я знавал очень молоденькую девушку с точно такими же взглядами. Так, относительно твоих условий — согласен. Я возьму тебя к себе, после того как убью Хеннесси. А если полученные от тебя сведения окажутся полезными, соответственно оплачу их, когда все кончится. Тебя устраивает?

Глаза Франчески загорелись, как зеленый сигнал светофора, потом снова стали карими, как были вначале. Она села, покусала губу и кинула:

— Договорились.

После этого все быстро уладилось. Франческа не знала ни кто такой Гасила, ни как теперь связаться с Хеннесси, поэтому Кости, не называя, где теперь устроился, дал ей способ связаться с ним. Ниггер заметил, что собирается уехать из города, чтобы поискать подходы к Хеннесси, а Кости позвонит попозже. На том и закончили. Мы с Франческой не прощались. Она осталась в номере, а мы с Кости вышли, но на сей раз не воспользовались лифтом, хоть нам и предстояло спуститься на двадцать этажей. Он кивнул в сторону лестницы, и я начала спуск. Хоть какое-то занятие, чтобы не закипеть окончательно.

— Ты мне никогда не рассказывал про общество вампиров, — холодно заметила я.

Один этаж позади, еще девятнадцать осталось. Кости ответил мне непроницаемым взглядом. За руку он меня больше не держал. Я засунула руки в карманы.

— Ты не спрашивала.

Первое, что пришло мне в голову, — счесть это пустой отговоркой и разозлиться. Я уже открыла рот, чтобы выпалить какую-нибудь колкость, но, вопреки обыкновению, поразмыслила и оставила ее при себе.