Артём Черноус - Thirst for light Страница 6

– Ну и срань! – возразил Саймон, а затем добавил:– Налей-ка мне ещё.

– Как такое можно пить? – спросил Ник, протягивая Сержу рюмку, чтобы тот повторил.

Ещё раз повторюсь, узнаю своих друзей. Но, когда рюмку протянула Джесси, я её не узнал. С моего полувзгляда, она убрала рюмку.

– Тим, не будь бабой, дай Джесси отдохнуть от тебя и повеселиться! – говорил Джек, выпивая повторную рюмку. Его Лин, как ручной зверек, стояла сзади него, улыбаясь. Не знаю почему, но меня возмутила эта ситуация, ведь, как я упоминал раньше, глубоко в моей душе, затаилась обида на Джека за то, какой он стал. Роб и Элли быстро нашли общий язык со всеми, хотя бы тем, что их печенки такие же крепкие, как и у парней.

– Да будем пить! – воскликнул Серж, поднимая рюмку чего-то зеленого.

– Как быстро меняется колорит – подумал я.

Вот тут то и началось веселье. На весь дом стала играть музыка, море алкоголя текло повсюду. Клянусь, столько выпивки я не видел даже в своем баре на работе. Как истинный бармен, мне было лишь интересно смешивать напитки на этой сходке. Позже, на потолке стал мерцать диско шар, которого я сразу не заметил. Все были пьяные, как черти. Я же старался только делать вид, что я пью. Винс напился самый первый. Хотя, ему это было простительно. В доме происходила такая вакханалия, что мне сложно было что-то разглядеть, но Винса я видел отчётливо. Он валялся на диванчике, а Серж и Ирвин обрисовывали его маркерами. Все остальные просто пили, танцевали, общались и смеялись. В общем, дом гудел. Джесси открылась для всех. З бокалом вина, она старалась уделять всем внимания, конечно, кроме меня, но я был не против. Ей нужно было живое общение, ведь в Портленде у нее никого не было, и мне её было жаль, ведь она бросила всё: учёбу, дом, семью, друзей, и всё ради меня.

Мои друзья напивались, а алкоголя меньше не становилось, только их здоровья. Один за другим, они уходили в нокдауны, блевали, а затем уходили в нокауты. Ночь затянула снежную долину, в которой и был наш дом. Не выдержав громкой музыки, я, незаметно от всех, ускользнул на улицу. Мороз усилился. На улице было ужасно темно, и, ни менее, ужасно холодно. Мороз пробирал. Я стоял у ограждения, и вглядывался в темный лес. Мне было интересно, сколько этот лес мог скрывать за собой? Как всегда огромный поток непонятных мыслей перед сном.

– Мечтаешь? – спросил меня кто-то сзади.

От неожиданности я подпрыгнул от страха. Сзади меня стоял Саймон, который присоединился ко мне, облокачиваясь на ограждение. В руках у него был бокал неизвестно чего.

– Это здорово, правда, когда тебе есть о чем подумать? – спрашивал меня Саймон.

Находясь в состоянии опьянения, он должен был уже быть в отключке, как Винс или Роб.

– Возможно, – ответил я.

– Знаешь, мы все давно не виделись, – сказал он.

– Это да.

– Они поменялись, правда? – спросил он меня.

– Ты сам знаешь ответ. Понятно, что да. Я

– Тебе это не доставляет, правда? – спросил он.

Что поделать? Он был прав.

– Ты, как всегда, прав, Саймон, – ответил я.

– Мне тоже, – сказал он с горечью в словах. Я осмотрел его.

– Саймон, ты еле на ногах стоишь. Он посмотрел на меня.

– Я актер, ты не понимаешь, я в роли.

– В роли? Тогда понятно, – Ответил я.

– Знаешь, на самом деле, я не хочу всего этого. Мне это надоело, – говорил мне он. В принципе, я понимал его. Понимал, что он говорит.

– Хочется… – сказал он, задумываясь.

– Гармонии, – ответил за него я.

– Точно, сучка, вот об этом я говорю: гармонии в душе. Хочется быть дома, не ходить на эти тусовки, и просто жить счастливо.

– А тебе всего двадцатка, Саймон, – напомнил я.

– Да… – протянул он. – Жизнь, она такая… ну, понимаешь, как хер. Когда не надо – она стоит, а когда надо – всё падает и ты ничего не можешь с этим поделать…

Он грустно глянул на меня.

– Какая метафора, – всё что я смог сказать. – И не поспоришь.

– Сержу это нравится. Понимаешь, это его…

Он снова задумался, пытаясь отыскать в своей голове подходящие слово.

– Образ жизни? – вновь добавил я.

– Конечно! – подтвердил Саймон.

За достаточное количество общение с ним, я научился понимать его с полуслова, и когда он не мог найти какое-то слово, помочь ему.

– Знаешь, Тим, мне не хватало таких разговоров с тобой, – грустно сказал он.

– Знаешь, мне тоже, – ответил я, вглядываясь в снежный лес. Я скучал. Скучал за всеми, но, понимаешь, начинается новая жизнь, где каждый пойдет своей дорогой, и от большого слова «компания» останутся только буквы.

– Это ты так думаешь, приятель, – заверил меня Саймон.

– Сколько бы лет не прошло, ты всегда можешь позвонить нам, и мы поможем тебе с любой проблемой, знай это, – сказал он.

Я ценил это, в действительности. Не каждый человек может сказать подобное. Я всегда уважал за это Саймона. За его доброту, хоть он и скрывал это. Его внутренний мир – это то, что отличало его от всех остальных. Он только казался глуп. Для себя, для всех, но не для меня. Когда я только познакомился с Джесси, я считал себя недостойным её. У меня были комплексы. Она была из хорошей семьи, красивая девушка с достатком, а я тогда из-за отсутствия жилья жил у Саймона. Когда я признался Джесси в любви, она сказала, что не может мне сказать то же самое. Тогда, я увидел в ней то, что способно было поднять меня с земли. У меня не было никого, и с её отказом я думал, что потерял всё. Тогда, одним из вечеров, Саймон сказал мне то, что, возможно, и сам не понял, но я запомнил это надолго:

– Знаешь, Тим, хоть ты и дебил, но ты не такой хреновый, как о себе думаешь. Если ты хочешь, чтобы она была твоя – пробуй и старайся. Когда ты зауважаешь себя – тебя зауважают все остальные. Но, я не зауважаю. Эти слова тогда помогли мне обрести второе дыхание, и я понял, что за свое счастье в жизни нужно бороться, так же, как и за любовь.

Возвращаясь обратно, я увидел, как Саймон стоит и смотрит в темноту. Да, этот парень, безусловно, чертов гений. Улыбнувшись, я похлопал его плечу.

– Не трогай меня! – пригрозил мне Саймон, отчего я засмеялся.

– Что у тебя в стакане? – спросил я. Вспомнив, что у него есть стакан, он протянул его мне.

– Водка, пиво, шампанское, красное вино и ещё что-то, что горит, хочешь? – предложил он мне. Только от одних слов, тянуло блевать.

– Спасибо, откажусь, – мило ответил я.

– Правильно, – сказал он, выбрасывая стакан далеко в лес.

– Тебе помочь дойти в кровать? – спросил я.

– Нет, я сам!

Саймон был полон уверенности. Пройдя пару шагов, его стошнило на снег. Глядя на то, как он рисует узоры желудочным соком на снегу, я подумал, что ему, всё-таки, не помешала бы помощь.

Дотащив Саймона до кровати, я сделал вывод, что ему стоит поменьше пить и есть. Положив его на кровать, я покинул его комнату. Спускаясь на первый этаж, я осматривал то, во что превратили дом ребята за один вечер. Это трудно было описать, поэтому, я не буду даже стараться. Спустившись, я подошел к столу. Там стоял поднос с разными бутербродами и другой импровизированной едой. Откусывая бутерброд, я подумал о том, что разносчик пиццы вряд ли сюда доберётся. Из туалета вышел Серж. На вид он был зеленее самой плитки туалета. Его голос был настолько пьяный, что я, не будучи привыкшим, не разобрал бы его.

– Отдыхаешь, да? – спросил он, шатаясь. Я, улыбнувшись, закивал головой.

– Правильно-правильно, – сказал он, пытаясь подняться по лестнице. – Что ж ещё делать?

Не осилив и трех ступенек, Серж упал, располагаясь прямо на ступеньках.

– Хрен с ним, – последнее, что я услышал от него.

Откусывая ещё кусочек, я стал осматривать всех остальных. Джек, Лин, Роб и Элли на горизонте не было, видимо, они успели разойтись по комнатам до тех пор, пока мир не стал вращаться вокруг них, в буквальном смысле.

– Везунчики, – сказал я себе.

Ирвин и Винс расположились вдвоем на одном диванчике. Отсутствие девушки у обоих плохо на них сказывалось. Это сказывалось на позе в обнимку, в которой они спали. Ник заснул у камина, в который кого-то стошнило. Возможно, это был сам Ник. Серж, как уже стало ясно, расположился на ступеньках. Что казалось моей Джесси? Насколько мне было известно, она ушла спать, будучи одной из первых. Это было хорошо. Я редко когда видел её в таких состояниях, даже когда к ней приезжали её подруги-змеи, она могла пропустить с ними бокальчик-другой, но не больше. Когда веселье было в самом разгаре, она подошла ко мне и поцеловала, а потом сообщила, что идет спать. За неё я не беспокоился. Оглядывая весь хаос, я, будучи самым трезвым, жевал бутерброды, и представлял лица своих друзей, когда они поутру а может и по дню, проснуться и увидят, что происходит с домом. Я словил себя на мысли о том, что мама Сержа должна будет доплатить кругленькую сумму за ущерб, нанесенный этому дому. В доме играл легкий джаз. Музыка, которую я любил. Теперь, когда все были в коматозном состоянии, мне становилось весело. Я бы даже станцевал, было бы это уместно. Вспомнив тот аспект, что Джесси фотографировала, я подумал о том, что фотографии получатся на ура. Время было позднее, а точнее – уже рано утреннее, и это гласило о том, что нужно было спать. Одно из привилегий зимы – даже если ложишься спать в четыре утра, светать будет ещё не скоро. Пройдя через всю комнату, переступая через мусор, я подошел к стереосистеме. Выводя её из строя, я стал направляться к лестнице, как вдруг мои уши поразил какой-то шум. Не придав этому внимания, я стал подниматься наверх, но когда звук повторился, я сказал себе, что что-то слышал. Спустившись обратно, я стал искать источник шума. Оно напоминало мне чей-то голос. Ходя по дому, как идиот, я пытался найти источник шума, но, чисто случайно, проходя мимо двери, сквозь свистящий ветер, я услышал голос на улице. Немного подумав, я распахнул дверь. На улице было настолько темно, что я дальше дверного проёма ничего не видел.