Первая могила справа - Джонс Даринда Страница 6

— Я надеялась, что никто не заметит. — Я подмигнула Элизабет, которая сидела между нами; Гаррету, разумеется, я об этом не сообщила. Кое о чем лучше умалчивать.

Гаррет раздраженно посмотрел на меня:

— Ты надеялась, что никто не заметит? Да где ты живешь — в мире своих дурацких фантазий?

— Ого, — бросила Элизабет, — он вас распекает явно не по долгу службы.

— Ты меня достал. Отвали, — ответила я. Гаррету, не Элизабет.

Если тебя зовут Чарли Дэвидсон, это обязывает. Такое имя не терпит возражений. Не выносит оскорблений. А новым клиентам кажется, что они его где-то слышали. Как будто мы уже знакомы. Все равно что называться Мартой Вашингтон или Тедом Банди.

Я посмотрела в зеркало заднего вида на черно-белую полицейскую машину, следовавшую за нами к месту, где, по информации, полученной детективом Робертом Дэвидсоном из анонимного источника, лежит тело еще одной жертвы. Дядя Боб частенько получает сведения из анонимных источников. И Гаррет начал догадываться, что к чему.

— Так это ты его загадочный всемогущий информатор?

Я задохнулась от изумления:

— Ты этими губами и маму целуешь? Хотя насчет всемогущего мне понравилось. — Гаррет бросил на меня сердитый взгляд, и я пояснила: — Да. Я его анонимный источник. С пяти лет.

На лице Своупса появилось недоверчивое выражение.

— Дядя брал тебя с собой на место преступления, когда тебе было пять лет?

— Не говори чепухи. Дядя Боб никогда бы себе этого не позволил. Да ему и не нужно было. Меня брал с собой папа. — У Гаррета челюсть упала, и я рассмеялась. — Шучу. Мне не обязательно быть на месте преступления. Жертвы находят дорогу ко мне без моей помощи. Говорят, я очень яркая.

Он отвернулся и уставился на розовые и оранжевые полосы восхода на горизонте.

— Извини, но я в это не верю.

— Не извиню.

— Ладно, — раздраженно отрезал Своупс, — если все это правда, тогда скажи, в чем моя мама была на своих похоронах.

Прекрасно. Еще один.

— Видишь ли, твоя мама, скорее всего, ушла куда-то еще. Ну, к свету, — пояснила я, пошевелив пальцами. — Как большинство умерших. У меня нет волшебного кольца, которое открывало бы двери в иной мир. А пропуск давным-давно просрочен.

Он фыркнул.

— Ловко.

— Своупс, — начала я, собралась с духом и прижала лед к щеке. Когда я склонила голову на компресс, челюсть пронзила боль. — Все в порядке. Ты не виноват в том, что придурок. Я давным-давно поняла: нельзя говорить людям правду. Зря дядя Боб тебе рассказал. — Я замолчала, ожидая ответа. Не получив его, продолжила: — У каждого из нас свое представление о том, как устроен мир. И когда вдруг появляется тот, кто его меняет, мы не знаем, как быть. Это наше слабое место. Тяжело усомниться в том, во что всегда верил. Поэтому я и сказала, что ты не виноват. Хочешь, верь мне, хочешь, нет, но в любом случае отвечать за последствия придется самому. Поэтому хорошенько обдумай все, прежде чем решить, — заключила я и улыбнулась здоровым краешком губ.

Не услышав в ответ фирменных острот Своупса, я открыла глаза и увидела, что он меня рассматривает. Через Элизабет, но все же… Мы стояли на светофоре, и он воспользовался передышкой, чтобы проверить мои слова своим нюхом ищейки. В его серых глазах, поразительно ярких на фоне смуглой кожи, блестело любопытство.

— Зеленый, — заметила я, чтобы рассеять чары.

Он моргнул и нажал на педаль газа.

— Мне кажется, вы ему нравитесь, — поделилась наблюдением Элизабет.

Поскольку я не сказала Гаррету, что она едет с нами, то послала ей сокращенный вариант моего убийственного взгляда. Она хихикнула.

Мы проехали еще несколько кварталов, и наконец Гаррет задал убойный вопрос:

— Так кто же тебя избил?

— А я что говорила! — обрадовалась Элизабет.

Я заскрипела зубами и поморщилась, сдвигая компресс пониже.

— Была у меня одна клиентка.

— Это она тебя так отделала?

От его слов отдаленно повеяло прежним, нормальным Гарретом.

— Нет, меня избил муж клиентки. Я его отвлекала, пока клиентка садилась на самолет до Мехико.

— Только не говори, что ты ввязалась в дело о домашнем насилии.

— Не говорю.

— Ввязалась, значит?

— Ага.

— Черт побери, Дэвидсон, неужели ты ничему у меня не научилась?

Настал мой черед взглянуть на Своупса с недоумением.

— Ты научил меня тому, что узнал от Фрэнка Ахерна: как помочь людям скрыться. Как ты полагаешь, зачем мне это вообще нужно?

— Уж не затем, чтобы вмешиваться в домашние разборки.

— Да все мои дела так или иначе с ними связаны. Чем, по-твоему, занимаются частные детективы?

Разумеется, он тоже имеет лицензию частного детектива и мог втихомолку разузнать побольше о моем окружении, но предпочел заняться должниками. Таким умельцам, как он, возврат долгов приносит неплохой доход. Да и, если честно, в этом случае я не могла с ним не согласиться. Я взвалила на плечи ношу не по себе. Но в итоге все закончилось благополучно.

Клиентка, она же Рози Хершел, взяла мой телефон у знакомой своей подруги, позвонила однажды вечером и попросила подъехать к супермаркету в западном районе. Наше знакомство напоминало кино про шпионов. Чтобы улизнуть из дому, она наврала мужу, что ей нужно купить молока, и мы встретились в темном уголке на стоянке у магазина. Меня насторожило уже то, что ей пришлось придумывать предлог, чтобы уйти из дому. Мне бы тогда бежать куда глаза глядят, но Рози была в таком отчаянии, так дрожала от страха и настолько устала от того, что муж, хронический неудачник, постоянно вымещал на ней злость, что я не смогла ей отказать. Моя челюсть — ничто по сравнению с ужасным фонарем, который светил под глазом у бедняжки в нашу первую встречу. Мы обе понимали, что, попытайся Рози уйти от мужа без моей помощи, она не дожила бы до следующего дня рождения.

Родом она была из Мексики, там у нее остались родственники, и мы разработали план, как ей встретиться с тетей в Мехико. Оттуда обе уедут на юг и на захваченную с собой небольшую сумму откроют пансиончик на берегу неподалеку от деревни, где жили дедушка и бабушка Рози.

Рози сказала, что с ее мексиканской родней муж незнаком. Шансы на то, что он отыщет в Мехико нужную семью Гутьеррес, стремятся к нулю. Но на всякий случай мы приготовили для моей клиентки и ее тети новые документы. Что само по себе целое приключение.

Потом я отправила мистеру Хершелу анонимку, в которой представилась тайной поклонницей и пригласила выпить в баре в западной части города. Мне безумно хотелось провернуть дельце в безопасном папином заведении, но я не могла рисковать: вдруг кто-то окликнул бы меня по имени. Итак, я отвезла Рози в аэропорт и вернулась на противоположный берег Рио-Гранде. До вылета оставалось несколько часов, но я придумала, чем занять Хершела на всю ночь. Я решила спровоцировать его, чтобы он меня ударил, и вызвать полицию. Не скажу, что это было просто. Мне пришлось попотеть: сперва я отчаянно пыталась его соблазнить, точно лисица в течку, а потом давала отбой, да так, что казалось, будто я влепила ему пощечину. Разумеется, такой тип, как этот Хершел, не смог стерпеть, что ему прокрутили динамо. Несколько грубых шуток про маленький член да пара оскорбительных смешков — и в ход пошли кулаки.

Конечно, достаточно было бы просто напоить его в стельку, а потом бросить где-нибудь на бульваре, но я не могла допустить, чтобы он обнаружил исчезновение жены раньше утра. Ночь в участке — вот все, что нам было нужно. Сейчас Рози уже, наверно, вовсю осваивает новую профессию — хозяйки гостиницы.

— Это здесь, — подала голос Элизабет.

— Ага, сюда, — передала я Гаррету. — Дом на углу?

Женщина кивнула.

Мы нашли тело Элизабет там, где она и сказала. Сначала я заметила ее туфли, красные, дорогие, с острыми носами, потом перевела взгляд на покойницу. Описание совпало точь-в-точь. Я не подкачала. Я отошла в сторону и присела на крыльцо, пока Гаррет общался с полицейским.

Ругая себя за то, что не осмотрела тело и место преступления в поисках улик, как поступил бы настоящий частный детектив, я вдруг краем глаза заметила какое-то расплывчатое пятно. Не просто в глазах помутилось, как со всеми иногда случается. Пятно было слишком темное и… плотное.