Евгения Грановская - Иероглиф смерти Страница 6

Подержав еще немного кость на ладони, Глеб положил ее на стол и потянулся за водкой.

Вскоре, прихлебывая водку с тоником и поглядывая на загадочную кость, Глеб размышлял над тем, что следовало предпринять нормальному человеку в подобной ситуации. Наверное, нужно позвонить в милицию, то есть в полицию. Но что он скажет? «Здравствуйте! Меня зовут Глеб Корсак. Кто-то бросил мне в почтовый ящик кость. Правда, настоящая она или нет, я не знаю. Пришлите, пожалуйста, кого-нибудь по адресу… (Далее следовал полный адрес проживания Глеба.) Пусть заберут эту дрянь и отвезут ее в лабораторию».

Глеб хмыкнул. Не нужно быть пророком, чтобы предсказать, что ему скажут в ответ.

Поразмыслив еще несколько секунд, Глеб решил, что самым правильным в данной ситуации будет выпить. Приняв решение, он снова потянулся за бутылкой.

Глава 2

1

Маша Любимова взглянула на стопку бумаг, лежавшую на потертом столе, затем откинулась на спинку стула и помассировала пальцами ноющее плечо. После аварии прошло целых четыре месяца, но плечо, собранное хирургами буквально по кусочкам, до сих пор заставляло ее содрогаться и стонать от боли.

Любимова убрала руку с плеча и вздохнула. В последнее время суета с бумагами выматывала ее так же сильно, как работа на выездах. К вечеру она чувствовала себя не то что уставшей, но совершенно выжатой. А ведь еще совсем недавно все было абсолютно иначе.

«Самая талантливая в выпуске», «восходящая звезда отечественной юриспруденции». И что в итоге? Ей тридцать четыре года. За плечами… то есть почти за плечами – развод с весьма обеспеченным мужем, с которым она еще совсем недавно собиралась прожить всю жизнь. Что осталось? Съемная «двушка» в Марьиной Роще… Остаток страховки на банковском счету. В нижнем ящике стола – стопка благодарностей от начальства. На погонах – одна большая звезда, которая освещает путь… куда? Да, собственно, никуда. Завтра все будет так же, как сегодня, и чем дальше, тем меньше ожидается сюрпризов. Впрочем, это и к лучшему. Да-да, в тридцать четыре года лучше обходиться совсем без сюрпризов, потому что понимаешь, что сюрпризы в этом возрасте случаются в основном неприятные.

Недавний пример был весьма показателен: когда Маша вышла из реабилитационного центра и вернулась домой (ах, как полезно иногда бывает явиться домой неожиданно, без звонка), она обнаружила в собственной постели совершенно незнакомую женщину. Женщина была обнажена, а из ванной комнаты доносилось фальшивое пение ее супруга, похожее на урчание удовлетворенного кота.

Маша повернулась и покинула квартиру, а на следующий день подала на развод. Однако муж заявил, что он не намерен разводиться и будет бороться за нее.

«Бороться»… Кому нужна его борьба?

Маша снова помассировала пальцами левое плечо. Вот уже четыре месяца она не могла и дня прожить без обезболивающих препаратов. Боль была не острая и на первый взгляд вполне терпимая, но в конце концов и самая малая боль способна измотать человека и превратить его в тряпку.

У Маши было слишком мало времени, чтобы тратить его на борьбу с болью, поэтому в потайном кармашке ее сумки всегда лежал флакон с «Неврилом», обезболивающим лекарством на кодеиновой основе. Для себя Маша называла его просто кодеин.

Подумав о флаконе с лекарством, Маша достала его и встряхнула. Осталась всего одна таблетка. Черт… как всегда неожиданно. Маша сокрушенно вздохнула и положила таблетку под язык. Устроилась в кресле поглубже, пару минут подождала. Боль начала утихать.

Но Маша знала, что это ненадолго. Через несколько часов боль вернется снова.

Мария достала из кармана мобильник, нашла в справочнике номер, обозначенный буквой «Д», и нажала на кнопку вызова.

– Слушаю, – отозвался бодрый и приветливый мужской голос.

– Это я.

– Здравствуйте, Мария Александровна! Чем могу быть полезен?

Маша крепче прижала трубку к уху и тихо произнесла:

– Мне нужен препарат.

– Как всегда или что-то особенное? – тем же приветливым голосом уточнил собеседник.

– Как всегда.

Короткий вздох, и улыбка самодовольства (Маша так и видела ухмыляющееся лицо дилера – наверное, приятно знать, что держишь на коротком поводке майора угрозыска).

– Хорошо, Мария Александровна. Перезвоните мне через пару часов. Всего доброго!

Дилер отключил связь.

Мария убрала телефон в свою безразмерную сумку, в которой помещался миллион необходимых вещей. Погладила ладонью больное плечо, словно надеялась усмирить боль. Взгляд ее упал на зеркало. Худощавое лицо с правильными, но не слишком выразительными чертами. Светлые вьющиеся волосы, остриженные в каре. Высокие скулы. Карие глаза. Под глазами – тени, притушенные пудрой. Минимум косметики (губная помада да чуть-чуть туши на ресницах).

И прежде хрупкая, сейчас она напоминала себе хрустальный бокал, готовый разбиться от простого прикосновения.

– Запустила ты себя, Маша, – со вздохом сказала она. – Ой запустила. Пора бы уже выкарабкиваться.

Вздохнув, она продолжила размышлять вслух:

– Роман, что ли, закрутить? Но для романа обычно нужны мужчина и женщина. Где же мне взять подходящего мужчину?

Зазвонил телефон. Любимова взяла трубку:

– Да.

– Мария Александровна, это я.

– Слушаю вас, Андрей Сергеич.

– У нас труп. На пустыре, неподалеку от «Щелковской». На обочине дороги. Выезжайте срочно – машина уже ждет.

– Волохов и Данилов в курсе?

– Да. Вероятно, они приедут на место раньше вас.

– Хорошо, Андрей Сергеич.

Положив трубку, Мария убрала бумаги в стол, поднялась с кресла и шагнула к вешалке. Надевая свой стильный, непромокаемый бежевый плащик от «Burberry», Маша совсем не чувствовала боли. В один миг в ней проснулся профессиональный азарт, наполнив ее рвением и уверенностью в своих силах.

2

Погода не радовала. Выпавший накануне снег растаял, оставив после себя грязные озерца луж, которые уныло поблескивали под серым осенним небом. Моросил мелкий дождик, больше похожий на взвесь холодного пара. То и дело налетавший ветер заставил Машу поднять воротник плаща.

Она огляделась. Группа криминалистов, приехавшая раньше нее, была занята работой.

– Здравствуй, Толь! – поприветствовала она оперативника Толю Волохова.

– Привет, Маруся!

Майор Волохов, белобрысый, рослый и могучий, как древнерусский богатырь, бережно пожал ей руку, словно боялся ее сломать. Слегка одутловатые щеки его покрывала двухдневная щетина.

– Как сама? – обронил Толя Волохов, вглядевшись в бледное лицо Марии.

– Ничего. А ты?

– Да все путем.

– Как Галя? – осторожно спросила Маша.