Лана Синявская - Последняя ночь колдуна Страница 6

– Мы ж ничего ей не сделали!

«Ничего себе ничего! – возмутилась Глаша. – Напугали до смерти и куртку почти новую прожгли!» – но возмутилась она про себя и только скрипнула зубами.

– Ну что, пошли мы? – спросил тем временем Баклан.

– Валите, – разрешил Святой.

Топот ног стих подозрительно быстро. Глаша пошевелилась.

– Может, наконец слезешь с моей шеи? – язвительно обратился к Глаше ее спаситель.

Глаша мгновенно разжала скрюченные от напряжения пальцы и быстро отпрыгнула в сторону. Сумочка, которая не потерялась во время погони каким-то чудом, больно ударила ее по бедру.

– Спасибо, – неуверенно пробормотала она.

– Не стоит.

Он сказал это таким тоном, что Глаша покраснела. Она поняла, что на спасенную героиню в его глазах явно не тянет. Он оглядел ее с ног до головы без интереса и даже вроде бы презрительно. Только на мокрых открытых туфлях взгляд задержался чуть дольше.

– Я не успела переобуться, – Глаша зачем-то начала оправдываться. – Меня должны были встретить… после работы… на машине…

– Чего ж не встретили? – Насмешка его была просто оскорбительной.

– Не ваше дело! – огрызнулась она.

– Далеко в таком виде ты не утопаешь. Баклан с бандой на улицах не единственные, – проинформировал Святой.

– Доберусь как-нибудь, – попыталась Глаша продемонстрировать свою независимость.

– До дома подбросить?

А вот этого она не ожидала. Предложение Святого вдруг напугало ее. С чего вдруг такая доброта? Как женщина она его не заинтересовала, это и слепому ясно, а свой лимит на добрые дела он исчерпал на год вперед тем, что отбил совершенно незнакомую девицу у шпаны. Что, если он тоже какой-нибудь браток или – бери выше – авторитет? Напугать тех психов было непросто. Они сами кого хочешь испугают, и все же они убрались, поджав хвосты, хотя Святой даже ни разу не повысил голос.

Испугав сама себя до дрожи в коленках, Глаша, мелко семеня ногами, попятилась.

– Спасибо, до дома не надо, – сказала она, изобразив на застывшем лице подобие вежливой улыбки.

– Дело твое, – легко согласился «браток-авторитет».

Она уже вздохнула было с облегчением, расслабилась и тем самым допустила ошибку. Святой вдруг резко шагнул к ней, обхватил, сунул себе под мышку. Потом свободной рукой открыл дверь стоящего рядом джипа и зашвырнул ее на заднее сиденье, как куль с мукой.

Глаша рухнула вниз с протестующим визгом и тут же вскочила, как будто по мягкому кожаному сиденью были рассыпаны канцелярские кнопки. Девушка метнулась к дверце и принялась двумя руками остервенело дергать ручку. Замки оказались заблокированы.

Святой невозмутимо уселся на водительское место и повернул ключ зажигания. Мотор тихо заурчал. Какая-то тряпка пролетела мимо Глаши и шлепнулась рядом на сиденье. Интересно, когда он успел подобрать ее куртку?

Глаша сопела ему в затылок, кося глазами по сторонам и прикидывая, чем бы половчее огреть негодяя.

– Попробуешь напасть сзади – получишь в ухо, – услышала она его спокойный голос.

– Да как вы смеете?! – Глаша задохнулась от возмущения. – Что вам от меня надо?!

– От тебя? Ничего. Довезу до места, высажу, где скажешь, и топай на все четыре стороны. Ничего личного, так что не обольщайся.

Глаша зарычала от ярости. Да что он о себе возомнил? Почему издевается над ней? С какой стати?

– Это вы не обольщайтесь, – прошипела она. – Признаться, я предпочитаю мужчин помоложе, а то с возрастом мужчины киснут, знаете ли. Что это с вами? – изобразила она удивление. – Вы так нахмурились, глядя на меня, что на вашей физиономии не сморщились только зубы.

На этот раз она достала его. Всегдашняя невозмутимость дала трещину. Глафира отчетливо видела, как на его лице идет борьба между желанием вышвырнуть ее на улицу немедленно и нежеланием отступать от своих слов.

Он оказался человеком слова и на улицу ее не выкинул, но это решение далось ему с трудом.

– Вот что… Глаша, – надо же, даже имя запомнил! – Твои сексуальные предпочтения мне до лампочки. Я сказал, что довезу тебя до дома, – и сделаю это. Говори адрес и сиди тихо, как мышь за печкой. – Он помолчал немного и добавил: – Тебе же будет лучше.

– А зачем вам это надо? – пискнула Глаша.

Он ответил не сразу, и у Глафиры было время пожалеть о своем любопытстве.

– Я всегда довожу дело до конца. – Он позволил Глаше обдумать сказанное, затем продолжил: – Иногда это занимает много времени, но в конце концов я всегда добиваюсь своего. Запомни это.

Его угроза словно зависла над Глашей хмурым облаком. Она по-настоящему испугалась и вжалась в спинку кожаного сиденья. Напрасно она пыталась разозлить его. Что-то подсказывало ей, что этот Святой – человек мстительный.

До самого конца пути она неподвижно сидела на заднем сиденье. Она даже дышать старалась бесшумно, только взглядывала изредка в зеркало заднего вида, больше всего боясь встретиться там с его глазами.

В салоне было почти темно, и Глаша явственно ощущала силу личности сидящего за рулем человека. Он действительно смахивал на святого своим суровым, даже аскетичным лицом. Но Глаша знала твердо одно – заработать на такую тачку и при этом сохранить даже отдаленное сходство со святым невозможно.

Глаша бы очень удивилась, если бы узнала, что Святой тоже думает о ней. Эта странная девушка с лицом осиротевшего ребенка, потерявшегося в жестоком мире, заинтриговала его. Наверняка она сболтнула про молодых любовников, чтобы досадить ему, отомстить за безразличие. Впрочем, какое ему дело? И, что бы она там ни болтала, в свои сорок он чувствует себя прекрасно. У него железный удар и цепкий ум. Он прошел через ад и сумел снова оказаться наверху. Он умеет побеждать, и ему это нравится. А что касается этой нелепой девицы, то она будет занимать его мысли только до определенного времени. Совсем недолго. Скоро он ее высадит и забудет о ней как о досадном эпизоде.

Он лгал себе. Миниатюрная рыжеволосая женщина с полными чувственными губами и неожиданно большой грудью, легко угадывающейся под насквозь промокшей кофточкой свободного покроя, привлекла его внимание…

Собственная квартира в этот раз показалась Глафире самым безопасным, самым уютным уголком на всем белом свете. Захлопнув за собой входную дверь, она словно отгородилась от всех неприятностей, обрушившихся сегодня на ее голову. Глаша даже удивилась, обнаружив, что совсем не переживает. А ведь должна бы…

Она взглянула в зеркало в прихожей, но собственный затрапезный вид не расстроил ее. Все поправимо. Сейчас она примет ванну, вымоет волосы и обязательно поест. Глаша почувствовала, что ужасно проголодалась.