Сергей Головачев - Лысая гора Страница 6

Хозарский Харитон Христофорович, бывший церковнослужитель, имея чин псаломщика, был исключён из духовного ведомства за то, что в душевном помрачении дерзнул совершить богослужение вне церкви, но в церковном облачении. Более того, самолично причислил себя к священным инквизиторам, коих православие никогда не признавало.

Великий инквизитор был задержан на Михайловской площади за то, что прилюдно сжигал на костре многочисленные детские книжки о драконах и ящерах, полное собрание сочинений об очкастом мальчике-маге, а также знаменитую сумеречную сагу о волке-оборотне и вампире-вегетарианце.

– За что? – кричал он представителям закона в то время, когда те, заламывая ему руки, усаживали его в милицейский бобик. – Это же всё еретическая литература! Не меня надо хватать, а тех, кто это издаёт! Мы – священная инквизиция, поэтому как боролись с ересью, так и будем с ней бороться! Люди! Не читайте книг и газет! Не смотрите телевизор! Все они в руках сатаны! Именно оттуда смотрит на вас всевидящее око антихриста!

##Внезапная перемотка назад, сдвиг###, – и… милицейское видео показывает при просмотре, как он, разрывая надвое глянцевые обложки и подкидывая в огонь очередные страницы, взывал к собравшимся вокруг него прохожим:

– Это вам не наивные детские книжечки, это самое настоящее чернокнижие! Через них в души ваших детей вливаются идеи зла и сатанизма! Да сгорят они в адском пламени! Эти книжечки учат тому, что якобы благодаря колдовству и прочим «волшебствам» можно достичь каких-то благих целей. Но это не так. Это обман и лукавая подмена: за красивой глянцевой обложкой скрывается духовная отрава. А чему могут научить вот эти книги… о вампирах и оборотнях? Или эти …о драконах и ящерах? Только одному! Человечество готовят к приходу антихриста! Этого нельзя допускать! Видите, как хорошо они горят? И это только начало!

Но после того, как наутро милиция доставила Хозарского в Павловскую психбольницу для прохождения психиатрической экспертизы, он сбежал оттуда прямиком на Лысую.

8. Семь смертных добродетелей

Самый опасный тектонический разлом пролегает вдоль Днепра по его высокому правому берегу и захватывает все остальные двенадцать лысых гор Киева, начиная с Китаево и заканчивая Юрковицей.

Вот почему все эти возвышенности, такие живописные, откуда открываются прекрасные дали, которые, казалось бы, самой природой созданы для поселения, никогда ранее не заселялись.

Линия разлома представляет собой волну с резкими перепадами от минимума к максимуму. И зачастую провалы с отрицательной энергией соседствуют с благоприятными местами, где наблюдается положительная энергетика.

Геопатогенная зона проходит по краю Центрального ботанического сада и тянется далее по холмам, при этом языческая статуя Родины-матери соседствует с Киево-печерской лаврой, Верховная рада с памятником Владимиру, а новопоставленный чур Перуну с развалинами Десятинной церкви.

Благие места давно облюбованы монахами, обители которых в большинстве своём построены на месте языческих капищ. При этом подмечено: как только в святых местах начинается повышенная активность, то вскоре такая же активность проявится и в провале.

– Где же твой барыга? – спрашивает О`Димон, откровенно заскучав.

Димон-А неуверенно отвечает:

– Мы договорились на двенадцать.

– А сейчас сколько?

Димон-А смотрит на часы.

– Без пяти.

Внимание О`Димона привлекает странный рисунок на подпорной стене – намалёванный белой краской полукруг с лучами, изображающий по всей видимости восходящее или заходящее солнце. Внутри полукруга нарисован глаз с вертикальным зраком, ниже написана римская цифра VII, а ещё ниже – «Иди и смотри».

– Ни черта себе, – недоумевает он.

– Чем-то похоже на Всевидящий глаз, – присматривается Димон-А.

– Я бы не сказал. Во-первых, где ты тут видишь треугольник? А во-вторых, зрачок. Это не глаз человека.

– А чей глаз?

– Или змеи или кошки. Короче, какого-то зверя.

– А причём тут зверь?

– А чёрт его знает? – пожимает плечами Димон-А и усмехается, – наверно, для того, чтобы ты знал: он здесь, и он наблюдает за тобой.

– «Иди и смотри», – читает надпись О`Димон. – И куда ж нам смотреть? На солнце, что ли?

– Какая разница куда? Тут главное, смотреть в оба.

– Что же тогда означает семёрка?

– Ну, принимая во внимание то, куда мы с тобой идём… скорей всего, это семь смертных грехов.

– Это какие же?

– Гордыня, м-м-м, жадность, зависть, гнев…э-э-э…Чревоугодие, похоть и уныние.

– Ну, тогда тебя бесы точно туда заберут.

– За что ещё?

– За то, что жрёшь много. За твоё чревоугодие.

– А-а, это точно, – с довольным видом поглаживает свой пивной животик Димон-А. – Но особо не радуйся по этому поводу. Поскольку ты тоже там окажешься.

– За что ещё?

– За своё уныние.

О’Димон печально вздыхает.

– Да, ладно, не парься, брат, – с широкой ухмылкой обнадёживает его##### Димон-А, – в наше время все смертные грехи уже стали добродетелями.

– А что же стало с самими добродетелями?

– Делать добро сейчас считается грехом.

– Да ладно. А как же тогда вера, надежда, любовь?

– Верить никому сейчас нельзя. Надеяться больше не на что. А любовь давно уже заменили порнухой.

– Ещё что?

– Были ещё такие понятия, как щедрость…

– Ну ты даёшь! – смеётся О’Димон.

– Умеренность, – перечисляет Димон-А.

– Ага-ага, умеренное употребление спиртных напитков, – О’Димона пробивает на ржач.

– И ещё целомудрие.

– Ты чё вообще? Ха. Какое целомудрие? Ты где слова такие выискал? Ой, не могу! Целомудрие. Это что, была такая добродетель? Чё за бред вообще? Это всю жизнь девственником, что ли, надо быть?

– А что тут такого? Я, например, до сих пор ещё… – недоговаривает Димон-А.

– Ты? До сих пор? – удивляется О’Димон и хохочет, – как это?

– А вот так, – показывает Димон-А движение кулаком.

О’Димон заливается непрерывным хохотом.

– Чего ты ржёшь? – возмущается Димон-А.

– Самое смешное…ой, не могу… что я…прикинь… тоже…

8. Херувим и аспид

Лысая гора – самое мистическое место в Киеве. Паранормальная активность здесь превышает все допустимые уровни. Время здесь не идёт, а бежит или стоит на месте. Здесь – иная реальность.

На первый взгляд, это обычный заброшенный парк. Но что-то в его атмосфере сквозит такое, что заставляет сердце сжиматься в тревожном ожидании. Видимо, в прошлом здесь случилось что-то ужасное, и сейчас эта жуть так и витает в воздухе.

Когда вы гуляете по Горе, то отчётливо можете почувствовать там чьё-то незримое присутствие. Кто-то неотступно следует за вами, кто-то неотрывно следит за каждым вашим движением.