Анастасия Мамошина - Темные истории Страница 6

— Святой отец, исповедовавший Пестеля, и высказал это предположение…

Пустой коридор встретил укоризненной тишиной, Лене все-таки было стыдно, иногда ей начинало казаться, что с ее жизнью происходит нечто противоестественное, ощущение рассеивалось, едва губы Беса касались губ Елены: все сразу вставало на свои места…

— Пошли ко мне? — мрачно произнес друг, шагая чуть впереди, шаги его разносились эхом по коридору, словно на ботинках стояли набойки. — Не хочу здесь больше… — Он обернулся, и в черных глазах загорелись красные угольки, Еленей принимаемые за теплые искры.

— С тобой хоть в ад, — Карамель подхватила спутника под руку, уловив едва слышное согласное хмыканье.

На улице все было белым бело. Снег падал огромными хлопьями, засыпанные кусты казались ватными шарами, на ветвях деревьев оседало пушистое покрывало, а воздух был почти теплым, вряд ли ниже пяти градусов. Безветрие было наполнено шепотом падающего снега.

Елена послушно топала за Бесом, почти не поднимая головы, а потому, когда он резко остановился, врезалась ему в спину, парень резко свернул к магазину, ухватив замешкавшуюся девушку за руку, та едва успела увидеть, как навстречу им идет фигура в долгополой рясе…

— Курить будешь? — тихо спросил друг, когда они остановились у обшарпанного подъезда, на двери которого не было даже простенького электронного замка.

Из-под крыльца с шипением метнулась тощая кошка, зыркнув желто-зелеными глазищами на парочку. Животных Елена, особенно кошек, раньше очень любила, а потом ее Маркиза бросилась на Беса с едва ли не собачьим рычанием…

Васю Лена любила больше, чем выросшую вместе с ней мурлыку…

— Не хочу, — покачала головой девушка, наблюдая, как огонек зажигалки вспыхнул ровным голубым пламенем, только у ее Беса была такая необычная зажигалка. — Лучше б поела…

— Пиццу разогреем… — молодой человек затянулся, на кончике сигареты вспыхнули и погасли синие искорки. — Оставайся сегодня у меня. — Бес неожиданно ласково улыбнулся. — Я книжку классную нашел… Думаю, тебе понравится…

Дверь в подъезд тоскливо скрипнула, пропуская Лену и ее спутника в кисло пахнущий сумрак. Девушке никогда не нравилось это место, особенно не нравились разрисованные и расписанные пошлостями стены, противный запах кислятины и мочи, и она не понимала, как Бес может жить в таком отвратительном месте? Хотя квартира самого Федорчука выглядела куда как приятнее: мрачный, не лишенный изящества интерьер, а в его комнате было полно необычных предметов, столь же мрачных, сколь и красивых… особенно девушке нравился хрустальный череп, ну и, пожалуй, серебряный кубок, из которого она впервые выпила терпкое, сладковатое вино.

В квартире как всегда было тихо: Вася еще в девятом классе остался сиротой, сначала родители погибли в автокатастрофе, а потом младший брат вены вскрыл, с тех пор Бес жил один, родня из Греции присылала ему деньги, иногда приглашала погостить на пару летних месяцев, но к себе забирать не спешила… А Елена поражалась силе и стойкости своего друга, восхищалась им, его начитанностью, его умением держать себя и говорить, и, конечно, жалела, ведь он так одинок.

— А что за книжка? — Бес галантно помог девушке снять куртку, ласково улыбнулся вместо ответа на вопрос.

— Увидишь, солнышко, — Вася вообще редко обращался к ней по имени, а уж уменьшительно-ласкательные обращения и вовсе по пальцем одной руки пересчитать можно, девушка почувствовала, как по спине пробежали сладкие мурашки. — Иди пока в комнату, сейчас я принесу нам перекусить…

Когда Карамель скрылась за дверью, Бес устало потер виски, оглядывая окружающий его морок: сквозь вычурную вязь орнамента обоев проглядывала рыжая проплешина настоящего коридора, выполненный из черного дерева косяк походил на рассохшуюся деревяшку покрытую облупившейся серовато-желтой краской.

Год на исходе, а значит пора начинать ритуал, который позволит задержаться в этом прохладном, полном дармовой силы мире еще на двенадцать месяцев…

В кафе царил уютный и романтичный полумрак, мягко светились плетеные абажуры, мурлыкало французское радио, немногочисленные посетители, сохраняя интеллигентные мины, беседовали на различные темы, несомненно — светские.

Греющая руки о чашку с чаем девушка задумчиво изучала свою собеседницу с равнодушным видом листавшую буклетик с меню.

От чая пахло мятой и апельсином, полумрак укутывал, ненавязчивая, милая песенка расслабляла, но обе посетительницы явно чувствовали себя не в своей тарелке. На первую давила искусственно-аристократическая атмосфера кафе, вторая размышляла о превратностях свой личной жизни.

Диалог завязываться не желал.

Первая аккуратно размешала ложечкой сахар, вторая в очередной раз начала просматривать меню заново. Не известно, сколько бы времени у них занял поиск тем для разговора, если бы дверь в кафе не распахнулась от порыва ледяного ветра, разметавшего милые ажурные салфетки, опрокинувшего вазочки с очаровательными, пусть и искусственными, цветами, испугавшего посетителей.

Кто-то вскочил с места, кто-то прижал к себе сумочку, кто-то оглядывался, в центре столпились официанты, администратор и повар, с воинственным видом сжимающий половник…

Спокойной осталась лишь девушка с яркими волосами, она осторожно поставила чашку на блюдце и обвела взглядом кафе, на миг нахмурилась, в ее бирюзовых глазах проскользнуло удивление.

— Извини, дорогая, — обратилась она к своей спутнице, все так же сжимавшей в руках меню, — но мне пора… Счет, пожалуйста.

Официантка, охнув, побежала готовить счет, администратор — успокаивать посетителей, повар, напоследок поискав неизвестного врага, вернулся на кухню, а посетители — к еде и напиткам. Лишь сидящие за дальним столиком молодые люди тоже решили уйти, один из них последовал за расплатившейся девушкой, а второй несколько задержался…

Какой-нибудь наблюдательный прохожий наверняка бы обратил внимание на молоденькую девушку в распахнутом пальто, с яркими волосами, в которых запутались снежинки… Она стояла под фонарем на пятачке парка имени Даля. Сам Даль, выполненный в бронзе, беседовал с таки же бронзовым Пушкиным, стоя на постаменте, а к их безмолвному разговору прислушивались растущие вокруг мощенной площадки дубы…

У стеклянной двери уютного французского кафе искал что-то в карманах молодой человек, нет-нет, да кидавший на замершую девушку взгляд из-под темной длинной челки…

…А девушка, нахмурившись, смотрела в одну точку, словно там стоял лишь ей видимый собеседник, делившийся какой-то жуткой историей… а может так оно и было.