Николай Романецкий - Истошные сны Страница 6

На дисплее по-прежнему торчало проклятое уравнение с проклятым вторым многочленом, который не желал иметь физического смысла. Нет, пора отвлечься. К примеру, включить «Doom», пройти пару уровней. Очень любопытная игрушка; стрельба по монстрам и беготня по закоулкам прочищают мозги лучше нашатырного спирта! Два уровня — и назад, в аэродинамику… И тогда, может быть, я свалю его наконец, это дьявольское уравнение…

Арни вышел в корневой каталог, пробежался по дереву. И вернулся обратно.

Вот он, файл Артура, первый в каталоге. Если б можно было в него проникнуть!.. Может, с Нолетом поговорить, Фрэнк неплохо навострился в программировании? А вдруг сумеет взломать защиту!.. Впрочем, Фрэнки — ушлый тип, кабы мог, давно бы уже ее взломал, тоже ведь часто работает по ночам. А «Артур» как был датирован четырнадцатым ноября прошлого года, так и остался. Никто его не открывал и никогда уже не откроет. Да, может, и незачем… В конце концов, нет никаких доказательств, что там есть что-то новое! Лишь моя вера в Артура…

Арни вновь вышел в корневой каталог. Но «Doom» запустить не успел — на затылок обрушился удар такой силы, что свет померк в глазах, а очки отлетели в сторону.

Он не видел, как убийца отвернул никелированные барашки, удерживающие крышку большого — объемом в двадцать галлонов — сосуда Дьюара. Он не почувствовал, как его проволокли за шкирку по полу. Но когда адская волна холода, исходящая от жидкого азота, дохнула Арни в лицо, он пришел в себя. И сразу все понял.

— Дьявол! — прохрипел он. — Отпустите меня!

И попытался повернуть разбитую голову.

Своего мучителя он так и не увидел. Сильная рука схватила Арни сзади за брючный ремень, приподняла. Голова его окунулась в трескучий мороз, и душа доктора Китса навсегда покинула бренное тело.

Через несколько секунд пальцы, держащие ремень, разжались. Труп отбросили, превратившаяся в ледышку голова ударилась об пол и разлетелась на мелкие кусочки. Словно сосулька, которую сбили с крыши…

Сосуд Дьюара закрыли, завинтили барашки. Чуть слышно скрипнуло кресло. И вновь в лаборатории «Мэйхан» наступило безмятежное спокойствие.

Лишь клавиши время от времени пощелкивали в жужжащей тишине ночной лаборатории.

Лаборатория «Мэйхан»

27 апреля 1994

Утро

О том, что в технологическом институте случилось новое несчастье, Скалли и Молдеру сообщили в самом начале рабочего дня. Ничего конкретного звонивший сказать не мог, поскольку расследование только начиналось.

Когда напарники добрались до лаборатории «Мэйхан», там уже вовсю кипела работа. На полу, рядом с цилиндрической емкостью, на которой было написано «Жидкий азот», лежал безголовый труп в белом халате. Сам пол был усыпан какими-то осколками и ошметками весьма неаппетитного вида.

— Это все, что осталось от его головы, — сказал представитель коронерской службы. — Судя по состоянию тела, смерть наступила около половины первого ночи.

— Кто? — поинтересовался Молдер.

— Доктор Арнольд Китс.

— Убийство? — спросила Скалли.

— Пока неясно. Эксперты разбираются. На всякий случай решили снять пальчики. Нас вызвал, — полицейский заглянул в блокнот, — доктор Фрэнк Нолет.

— А где он сам?

— Уехал домой. Он прав, здесь не слишком удобная обстановка для работы.

— Похоже, беднягу макнули в жидкий азот, — сказал коронер, глядя на безголовый труп.

Один из полицейских снял общий вид лаборатории телекамерой. Потом останки собрали, упаковали в мешок и унесли. От Арнольда Китса остался лишь нарисованный мелом силуэт на полу.

— Бр-р! — Молдера передернуло. — Никогда бы не подумал, что человеческая голова может так разлететься.

— В органических материалах, на которые подействовал жидкий азот, при замерзании возникают сильные внутренние напряжения, — пояснила Скалли. — Они делают материалы очень хрупкими. Мне как-то демонстрировали подобную картину. На рыбе.

— А теперь такой эксперимент произвели на человеке. — Молдер подошел к эксперту, обрабатывающему клавиатуру компьютера. — Есть что-нибудь?

— Увы, все смазано. Это ж клавиши, а не рукоятка ножа или бутылка. Эксперт освободил стул. — Можете работать. Кстати, когда мы пришли, компьютер был включен. Мы ничего не трогали.

Молдер сел и тут же сказал:

— Скалли, иди-ка сюда.

Скалли подошла, глянула на дисплей. Молдер находился в каталоге, озаглавленном «Теория». Список файлов занимал весь экран. Большинство их были датированы вчерашним либо позавчерашним числом. Кроме двух.

— «Кейман», судя по всему, — это файл Арни Китса, — сказал Молдер. — Его закрыли в ноль тридцать одну.

Скалли посмотрела на колонку, содержащую время закрытия файлов. И сказала удивленно:

— Посмотри, кто-то открыл файл под названием «Артур» уже после нуля тридцать одной.

— Да, — сказал Молдер. — И работал с ним почти пять часов.

В колонке закрытия значилось «5.23».

— Это наверняка был не Китс. — Скалли посмотрела на Молдера. — Он просто не мог сидеть за компьютером в это время.

— Не мог, — согласился Молдер. — Кто-то убил его и почти всю ночь проработал с файлом «Артур». Получается так.

— Получается… — Скалли перегнала курсор на файл «Артур» и нажала клавишу «Enter».

Компьютер пискнул. На дисплее появилось сообщение «Введите пароль».

— Жаль, не открыть. Но, помимо умершего Артура Грейбла, пароль явно известен кому-то еще.

— Попробуй-ка набери пятнадцать шестьсот двадцать шесть.

Скалли, сама не зная зачем, набрала. Скрипнул винчестер. Дисплей погас. А потом на нем появился график — отдаленно смахивающая на гиперболу: кривая в осях координат. Скалли удивленно посмотрела на Молдера.

Тот тронул клавишу «Page Down». График сменился длинной — в две строчки формулой. Молдер повторил операцию. Формула сменилась новым графиком.

Молдер нажимал клавишу снова и снова. И, повинуясь ей, графики и формулы принялись менять друг друга с калейдоскопической быстротой. Наконец Молдер успокоился, вернул на дисплей первоначальную кривую и с невинным видом глянул на напарницу.

— Откуда ты узнал пароль? — Удивление прорвалось в голосе Скалли. Молдер словно не слышал.

— Думаю, это работа Артура Грейбла по тем же уравнениям аэродинамики, над которыми работали и остальные. Посмотри-ка на этот график… Кто-то продолжил работу над ним сегодня ночью, через шесть месяцев после гибели автора.

— Это я понимаю! — Скалли тряхнула напарника за плечо. — Но откуда ты узнал пароль?

Молдер хитро улыбнулся, вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги, развернул.