Виталий Вавикин - Дети ночных цветов. Том 2 Страница 6

– Да, но зачем….

– Томас! – Адамс дружелюбно помахал рукой. – Не бойся. Подойди ко мне. – Он опустился на корточки, чтобы быть с мальчиком примерно одного роста. Гвен наблюдала за ним, пытаясь заставить себя не нервничать. – Чем занимаешься, Томас? – спросил ее брата Адамс. Томас насупился, опустил голову. – Не бойся. Я хочу быть твоим другом, – Адамс посмотрел на Гвен. – Ведь так, мисс Мороу?

– Да, – нехотя согласилась она. – Скажи ему, Томас, что мы делали?

– Вы ведь убирали двор? – помог ему Адамс. Томас кивнул. – Отлично. А ты? Что именно делал ты? Подметал, собирал мусор или… – Адамс не договорил, потому что Томас резко развернулся и побежал прочь. – Что это с ним? – спросил он Гвен. Она растерянно пожала плечами.

– Не знаю. Обычно он ведет себя немного лучше, но это… Это ведь мальчишка. – Она улыбнулась, надеясь смягчить этим Адамса. Адамс задумался на мгновение, затем осторожно кивнул.

– Очень необщительный мальчик. Он всегда был таким или стал после смерти матери?

– Что? Нет. Он нормальный. Просто… Просто я даже не знаю, что на него нашло.

– А при матери он вел себя так же? Не поймите меня неправильно, но для ребенка в таком возрасте важен авторитет, а вы просто его сестра. Возможно, он просто выражает свое нежелание подчиняться вам и ждет, когда вернется мать? Родители, как правило, имеют влияние на детей. Особенно в таком возрасте, поэтому…

– У его матери была шизофрения, мистер Адамс, – оборвала его Гвен, отчаянно пытаясь выглядеть приветливо. – Его растила я. И я для него авторитет.

– Вот как, – Адамс что-то хмыкнул себе под нос. – Тогда докажите мне это.

– Что? – растерялась Гвен.

– Прикажите ему вернуться и поговорить со мной.

– Приказать? А вы не думали, что просто не понравились ему, может быть, даже напугали его?

– Я?! – Адамс натянуто рассмеялся. – Не говорите ерунды, мисс Мороу. У меня трое детей. Дети любят меня.

– Это ваши дети вас любят, мистер Адамс. Вы их отец. А для Томаса вы – незнакомец, которого он видит впервые. Не забывайте к тому же, что он рос без отца и любой мужчина для него всегда чужак.

– Просто прикажите ему вернуться и поговорить со мной.

– Нет, – Гвен попыталась отыскать взглядом Томаса, но не смогла. – У него недавно умерла мать. Я не знаю, видел он это или нет. И если вы думаете, что я буду заставлять его разговаривать с человеком, который ему неприятен или которого он боится, то вы сильно ошибаетесь.

– Дети не боятся меня, – продолжая улыбаться, почти прошипел Адамс.

– Почему? – Гвен пожала плечами. – Мне, например, когда я была маленькой, вы бы не понравились, может быть, я бы даже испугалась вас.

– Мы говорим не о вас, мисс Мороу.

– Верно. О Томасе. Но если он… – она замолчала, увидев, как брат идет, катя перед собой велосипед. Он остановился перед Адамсом, показал на спустившее колесо и протянул ему ключ.

– Почини!

– Починить? – Адамс снова присел на корточки. – Боюсь, при помощи ключа это не починить. Разве тебе не говорили об этом? – он увидел, как Томас покачал головой, и снисходительно улыбнулся. – Видите, мисс Мороу, ваш брат совершенно не боится меня. Уверен, если вы оставите нас наедине на пару минут, то мы подружимся. Что скажешь, Томас? Хочешь поговорить со мной?

– Лучше почини.

– Починю, но для этого потребуется заменить колесо. У тебя есть новое колесо?

– А ее друг мог починить так, – сказал Томас, указывая на Гвен.

– Друг? – улыбка Адамса стала шире. – Значит, у твоей сестры много друзей?

– Я не знаю. – Томас нахмурился, опустил голову, не сводя глаз с колеса.

– А друзья твоей сестры… Они часто бывают здесь?

– Не знаю. Так ты не починишь мне колесо?

– Они не мешают тебе? Не шумят, когда ты спишь или…

– Ну хватит! – вспылила Гвен, окончательно потеряв терпение. – Чего вы добиваетесь, мистер Адамс?! Хотите услышать, что я не уделяю брату достаточно внимания? Это не так. Хотите узнать, как часто я меняю своих друзей? Томас не знает этого. Хотите заставить его сказать, мешаем мы ему спать или нет? Он не скажет вам, потому что кроме меня в этом доме вечером больше никого не бывает. Что еще, мистер Адамс?

– Еще? – он нахмурился, не придав предыдущим словам никакого значения. – Вы сказали, что ваша мать была больна. Как думаете, это не могло передаться Томасу?

– Томасу? – Гвен нервно шмыгнула носом. – Нет. Могло, но не передалось. Я наблюдала за ним, читала об этом литературу и…

– А вам?

– Что?

– Вам это могло передаться? Вы никогда не замечали за собой необъяснимого беспокойства, тревоги, подозрительности к незнакомым людям? – он смотрел на Гвен, ожидая ответа, а губы его продолжали улыбаться. – Подумайте об этом, мисс Мороу. Потому что если ваша мать действительно была серьезно больна, то не мне вам говорить, как это может быть опасно. – Он многозначительно посмотрел на Томаса. – Особенно для ребенка, который вынужден жить с больным человеком.

– Я не больна! – прошипела Гвен, начиная злиться на Томаса за то, что он крутится возле них со своим велосипедом.

– Не нужно злиться, мисс Мороу, – тут же подметил Адамс. – Это всего лишь моя работа. – Он устремил свой взгляд к дому. – Не возражаете, если мы посмотрим комнату Томаса?

– Нет, но где, если честно, вы были предыдущие шесть лет?

– Предыдущие шесть лет ваша мать была жива, – Адамс снисходительно улыбнулся и жестом предложил Гвен идти вперед. На крыльце он остановился, посмотрел на кресло-качалку. – Говорят, ваша мать сделала это здесь?

– Да. Говорят… – Гвен открыла входную дверь, крикнула Томасу, чтобы он не уходил далеко от дома. – Кажется, вы хотели посмотреть комнату брата?

– Хотел. – Адамс не двигался, просто стоял и смотрел на кресло. – Могу я спросить вас, мисс Мороу, что вы почувствовали, когда нашли свою мать? Судя по тому, что вы мне сказали сегодня, у вас не было к ней теплых чувств.

– Она была больна, мистер Адамс. Что вы хотите услышать? Желала ли я ей смерти? Хотела ли, чтобы умерла моя мать? – Гвен встретилась с ним взглядом и сказала «нет». – А теперь, если вы не против, давайте посмотрим комнату Томаса.

– За этим я и здесь, – Адамс снова улыбнулся.

Эта улыбка уже начинала бесить Гвен. Она хотела верить ему, хотела верить в честность и мудрость этого человека, но не могла. Все в нем было каким-то фальшивым. Может, лишь ботинки, пыльные и грязные, были более-менее правдивы. Все остальное – фарс, фальшивка. Гвен вошла в комнату брата, открыла окно, выгоняя застоявшийся воздух.

– Согласна, придется сделать скоро ремонт, но… – она всплеснула руками. Адамс снова улыбнулся, кивнул, однако Гвен так и не смогла понять, согласен он с ней или это еще одна фальшивка.