Александр Костенко - Интересно девки пляшут, или Введение в профессию Страница 64

— Сама.

— Не слышу, что сама?! — громко рявкнул блондин, и от его доброжелательности не осталось и следа. Махнул рукой бородатому, и тут же я ощутила боль в правом боку от несильного удара прикладом.

— Я разденусь сама, — почти по слогам отчеканила я, собрав остатки моей воли в кулак.

— Валяй, — опять добродушно сказал блондин, видя, что я абсолютно деморализована.

Я отвернулась от них и начала медленно снимать одежду. Когда же на песок упали трусики, мне вдруг стало очень холодно несмотря на то, что вовсю жарило солнце. Я задрожала как осиновый лист на холодном ноябрьском ветру.

— Молодец, — услышала я голос за спиной, — а теперь повернись.

Прикрыв одной рукой грудь, а другой — низ живота, я медленно повернулась. Ноги продолжали предательски дрожать, и я в первый раз в жизни ничего не могла с собой поделать.

— Теперь подойди ко мне и опусти руки, — продолжал издеваться блондин.

Я подошла, но рук не опустила. В тот же момент ощутила такой сильный удар по лицу, что голова моя мотнулась в сторону, а во рту появился солоноватый привкус крови. Повинуясь естественному инстинкту, я опустила руки. Блондин внимательно оглядел меня с ног до головы и видимо остался доволен.

— На колени! — снова рявкнул он, а я, поняв, что сопротивляться бесполезно, покорно выполнила приказ.

Блондин взял меня за подбородок и, рывком заставив меня посмотреть на него, сказал:

— Меня зовут Андрей, а тебя как?

— Наташа, — пытаясь унять дрожь, ответила я.

— Нет, теперь ты не Наташа, теперь ты — моя шлюха, и я могу делать с тобой всё, что я захочу. Поняла?

Я кивнула головой. Пусть делают, что хотят. Главное сейчас — остаться живой и по возможности здоровой. Мне необходим был тайм аут, чтобы собраться с мыслями. Убивать меня пока не собирались. А это главное.

— Теперь скажи мне об этом.

— Андрей, я — твоя шлюха, делай со мной, что хочешь, — я заставила себя заплакать.

— Хорошо, — удовлетворённо сказал Андрей и, отпустив мой подбородок, стал расстёгивать брюки.

Кончив, он грубо оттолкнул меня от себя и лениво спросил:

— Кто ещё хочет мою шлюху?..

Когда всё наконец закончилось, мне выдали вместо всей моей одежды военный пятнистый бушлат, который не доходил мне и до колен, а на мою робкую просьбу оставить хотя бы трусики блондин хохотнул и сказал, что они мне больше не понадобятся. Затем они открыли дверь сарая, стоящего в тени деревьев, и грубо впихнули меня внутрь. Я упала на строганные доски пола. Дневное солнце лишь местами пробивалось через неплотно подогнанные брёвна. На ощупь я поползла на коленях и забилась в угол. Сарай был пуст. Чувство унижения было настолько сильным, что теперь мне по настоящему хотелось плакать. Они не дали мне даже подмыться, и, ощущая липкую мокроту между ног, я содрогалась от омерзения. Но я взяла себя в руки, дав слово поквитаться за всё. «Они ещё не знают, с кем связались, — злорадно подумала я. — А теперь необходимо хорошо выспаться», — почти успокоилась я. Устроившись на куче остро пахнувшего сена, я закрыла глаза, и незаметно пришёл спасительный сон.

11

Проснулась я оттого, что кто-то тронул меня за плечо. Инстинктивно дёрнувшись в сторону, я больно ударилась о брёвна.

— Не бойся, — услышала я тихий голос, — мы не причиним тебе вреда, мы такие же пленники.

Я пыталась разглядеть говорившего, но в сарае было абсолютно темно, скорее всего, пока я спала, наступила глубокая ночь.

— Кто вы? — спросила я дрожащим от холода голосом.

— Я — Лена, а ещё рядом со мной — Оксана и её муж Алексей, а моего мужа они застрелили…

Голос Лены сорвался, и теперь до меня доносились только сдавленные рыдания. Я подползла к говорившей вплотную и обняла её за плечи. Пока я успокаивала Лену, другая девушка, Оксана, шёпотом рассказала мне, что здесь происходит. Все они ходили по грибы и наткнулись в лесу на бандитов. Оказалось, что бандитов восемь человек и они очень хорошо вооружены. На мой вопрос, что они тут делают, девушка ответила неопределённо: «Что-то ищут». Утром после кормёжки всех выводят в лес, где поблизости находится склад боеприпасов времён войны, и заставляют до вечера выскабливать тол из миномётных мин и срезать с них латунные пояски. Ну, еду, конечно, готовить, посуду мыть, тряпки их вонючие стирать.

— Так это «чёрные копатели»? — спросила я.

— Мы тоже так сначала подумали, но когда мы занимаемся минами, нас охраняют всего трое, остальные ищут с миноискателями что-то другое. Однажды мы подслушали несколько слов из разговора Андрея с кем-то из остальных. Так вот, Андрей сильно злился и говорил, что если до осени они не найдут какой-то склеп, то им всем хана.

— Ты уверена, что слышала, как они говорили о склепе? — спросила я с волнением.

— Мы всё слышали. А что? — ответила за неё успокоившаяся Лена.

— Нет, ничего, — рассеяно ответила я, мгновенно вспомнив Басю и рассказ тёти Тони.

— А вчера девушку такую светленькую они не приводили? — спросила я, имея в виду Люсьену.

— Сюда не приводили, но я слышала разговор, что вчера какая-то девчонка на них на краю леса наткнулась. Бросилась бежать, но они всё равно её догнали.

— А где она? — несмотря на ситуацию, я повеселела.

— Мы её сами не видели. Наверное, этот урод Андрей у себя в палатке держит. Бандиты говорили — красивая очень.

— Тебе здорово сегодня досталось? — спросила меня Лена.

— Да уж, позабавились уроды.

— А то мы смотрим, Андрей со своими бандитами сегодня никого не забрал на ночь, видно хорошо порезвились с тобой, — прошептала Оксана.

— Они после ужина выстраивают нас возле костра и устраивают забавы. Если кого-то забирают на ночь в палатку, то, считай, тому повезло, тогда просто трахает кто-то один, а вот кто остаётся возле костра… — голос Лены дрогнул. — Вчера они три часа впятером мучали Оксанку, а её мужа свечку заставили держать, потом Алексея заставили у всех на глазах жену… потом — меня… А сегодня тихо, спокойно. Просто нелюди какие-то…

Утром меня подняли часов в пять и заставили готовить гречку с тушёнкой. А после завтрака велели вымыть посуду в речке. Речка находилась метрах в пятнадцати от лагеря, была неширокой, быстрой и мелкой. За речкой сразу начинался лес. Я понимала, что сейчас необходимо успокоиться и как можно скорее использовать любую возможность, чтобы переговорить с Люсьеной. Это волновало больше всего и не давало мне покоя. Главное — чтобы она не дала понять бандитам, что мы знакомы. Думать о побеге пока рано. В тяжёлом бушлате много не пробежишь, а скинешь его — и останешься в лесу, если даже повезёт, абсолютно голой. Кроме того, без Люсьены уходить было нельзя. Я медленно мыла посуду и оглядывалась по сторонам. Мысль о том, какие забавы у костра меня ждут вечером, приводила в ужас и заставляла мозг работать со скоростью вычислительной машины. Вдруг я услышала шорох шагов. Обернулась и увидела спускавшуюся к воде Люсьену в сопровождении охранника. Наши взгляды встретились. Я едва успела приложить палец к губам. Ещё немного, и моя подруга точно выдала бы меня с потрохами. Едва заметным кивком я показала опешившей от неожиданности Люсьене на речку. Она всё поняла. Вместе с ней к воде подошёл охранник.