Вера Крыжановская-Рочестер - Законодатели Страница 7

– На этот счет не бойся. Времени у тебя хватит, и я полагаю, что настал момент открыть тебе то, о чем ты и не подозревал. При первой нашей встрече я дал тебе выпить жидкость, которую ты считал ядом, и ты выпил ее, ожидая смерти, а между тем остался жить. Жидкость эта была первичной эссенцией, эликсиром жизни, который одарял на нашей бедной земле того, кто его пил, долготой планетной жизни. В нашем новом местопребывании мы снова стали смертными; но все-таки несколько тысячелетий мы еще проживем, как и те, кого мы привезли с собою. А это потому, что для трудного дела, которое нам предстоит выполнить здесь, короткое существование было бы бесполезно. Адепты, которых мы воспитываем тут, останутся после нас хранителями наших тайн и будут нашими преемниками. Итак, ты видишь, что у тебя в распоряжении достаточно времени: ни один из врагов обычных смертных – ни старость, ни упадок сил – не грозят нам, и ничто не помешает совершить много великого и доброго.

Смертельно бледный, дрожа как в лихорадке, слушал Калитин. Его ум отказывался понять эту новую и невероятную тайну, и только после продолжительной беседы с покровителем к нему вернулось спокойствие.

Однако несколько дней он был грустен и удручен. Развернувшаяся перед ним столь длинная жизнь страшила его, но мало-помалу сильный дух его преодолел слабость, и он твердо решил сделаться достойным необычайной судьбы, уготовленной ему Отцом Небесным. По приказанию Дахира, он не сказал ничего другим землянам из того, что ему стало известно.

Обретя душевное равновесие, Калитин снова задумался об эфирной силе, ошеломившей его своими проявлениями. Однажды вечером, во время обычной беседы, он навел разговор на тот же предмет.

– Скажи, учитель, вероятно, эта чудодейственная сила всегда составляла тайну магов? На Земле никто не подозревал о ее существовании, иначе ею пользовались бы, потому что невозможно забыть ее проявления; а между тем, я никогда не слышал о силе, которая дала бы такой толчок промышленности, науке и искусству.

– Ты ошибаешься. Идея ее была известна, по крайней мере, отчасти. Знал ли ты достаточно прошлое нашей древней родины – Земли и слышал ли, что целый континент, называвшийся Атлантидой, был поглощен океаном?

– Конечно, слышал, и даже изучал этот вопрос.

– Так вот. Атланты знали эфирную силу и пользовались ею. Здесь у нас есть один из них, по имени Тлават, он принадлежал к школе египетских иерофантов; я познакомлю тебя с ним, и вы поговорите. Но вернемся к нашему предмету. Атланты называли эфирную силу Машма, и эта страшная астральная сила сыграла значительную роль в уничтожении континента.

В тайных индийских книгах также говорится о вибрационной силе; так, в наставлениях, заключающихся в Аштар-Видья, сказано, что заряженная такой силой машина, будучи помещена на «летающий корабль» и направлена на армию, превращала людей и слонов в груду пепла так же легко, как копну соломы.

В другой древней индусской книге Вишну-Пурана та же эфирная сила упомянута в аллегорической и непонятной для профана форме – «взгляда Капилы». – мудреца, который взором обратил в прах шестьдесят тысяч сынов царя Сагара.

– Я понимаю, что наука атлантов погибла вместе с их континентом; но, однако, были же люди, пережившие катастрофу. Ведь египтяне представляли поселение атлантов. Как же могла окончательно затеряться столь важная тайна?

Дахир покачал головой:

– Опыт указал, что обладание этой тайной могло вызвать неслыханные бедствия, и люди стали осторожнее. Пользование этой опасной силой, окутанное тройным покровом тайны, было скрыто под непроницаемыми символами и доверялось лишь высшим посвященным. Однако, как это ни странно, но во второй половине XIX века один человек открыл эфирную силу и нашел способ посредством остроумных приборов пользоваться некоторыми ее свойствами, но… это ни к чему не привело.

– А ты знаешь имя этого человека и причины его неудачи, осудившие на забвение такое чудесное открытие? – взволнованно спросил Калитин. – Ведь XIX век был эпохой высокой культуры и великих научных открытий, подготовивших то, что человечество развило впоследствии, – недоумевал Калитин.

– Ты задал сразу много вопросов, но я постараюсь на них ответить, по возможности. Имя этого человека Джон Уоррель Кэли; а жизнь его, борьба и неудачи представляют одну из самых трагических сторон гения. Все, что зависть, пошлейшая злоба, клевета, пренебрежение и насмешка могли только придумать, – все это было нагромождено на пути Кэли. И разве не характерна черта современного ему общества, что в «ученом» мире не нашлось никого, способного понять его исполинское произведение; а в рядах общества, среди промышленников, литераторов, духовных лиц ни один не оказался достаточно просвещенным и чуждым эгоизма, чтобы материально помочь бедному изобретателю, напавшему на одну из величайших тайн природы. Его травили, издевались над ним, называли обманщиком и шарлатаном; а торгаши, желавшие поживиться за счет его открытия и не преуспевшие в этом, грозили даже тюрьмой. Наконец, доведенный до крайности, он уничтожил большую часть своих аппаратов, и открытие его кануло в вечность.

– Но ведь это ужасно и возмутительно! – в негодовании воскликнул Калитин.

Загадочное выражение мелькнуло на лице мага.

– Всё не так просто, как ты полагаешь. Еще весьма сомнительно, принесло бы открытие Кэли счастье человечеству, став достоянием масс. Скверное это было время – девятнадцатый век, который ты называешь «высококультурным». Действительно, наука сделала тогда замечательные успехи, было много великих открытий, считая в том числе и Кэли; а тем не менее, в то время расцветали наихудшие страсти человеческие, зверский эгоизм, лютая, беспощадная борьба за наслаждения жизнью и отрицание Божества, погрузившее мир уже в грубый материализм, последствием чего явилось омертвение всех возвышенных чувств. В девятнадцатом веке именно и народился парадокс, вреднейший из всех, какие только знало человечество: лжегуманитарные воззрения, оправдавшие самые возмутительные преступления, прикрывая их щитом безумия, нервной болезни, вырождения и т. д., – параллельно с действительным насаждением жестокости путем вивисекций, политических убийств, гнусных орудий войны, как то: разрывные пули и т. д. С девятнадцатого века усилилось процветание атеизма, падение нравов, безграничный цинизм, что повлекло за собой разложение общества, породило эпидемии безумия, самоубийств, нелепых убийств и вызвало из хаоса темные силы, которые и привели к преждевременному разрушению планеты. Вообрази себе теперь открытие Кэли в распоряжении подобных «артистов», – анархистов, буйных сумасшедших и т. п. «каинов» рода человеческого. Получив возможность пользоваться эфирной силой по своей кровожадной фантазии, они уничтожали бы людей миллионами, разложили бы континенты на атомы и вообще наделали бы бедствий без числа. Это не могло быть допущено. Служители Божества, наблюдавшие за судьбами мира, не могли позволить лукавому, извращенному человечеству распоряжаться силой, которая в его грязных руках стала бы действительно дьявольской. Открытие Кэли явилось на много тысяч лет ранее, чем следовало, и потому было обречено на забвение, вследствие прежде всего его незнания, что в самом человеке лежит начало, могущее направлять и распоряжаться вибрационной эфирной силой. Кэли не подозревал даже, что в качестве одной из редких личностей он обладал особыми, ему только присущими психическими способностями, а поэтому не властен был передать другим то, что составляло неотъемлемую принадлежность его собственной природы. Подтверждением моих слов служит то, что инструменты Кэли не работали, если кто-либо другой пробовал пользоваться ими; это одно являлось препятствием для распространения его открытия. Посвященные знают, что за видимыми явлениями природы стоят разумные сущности, которых люди зовут «силами» и «законами», а те действуют этими силами и законами, будучи, в свою очередь, подчинены еще более высоким разумам, представляющим для первых силу и закон.

Этот разговор еще более, нежели предшествовавшие беседы, произвел на Калитина глубокое впечатление. В уме его вставало новое представление о Вселенной, о ее законах, о Божественном и Непостижимом Существе, от Которого все исходило. Каждый раз, когда перед его восхищенным умом открывался неведомый ему кругозор, вера его разгоралась, и он смиренно и благоговейно молился, благодаря Верховное Существо, милосердного Отца всего сущего за милости, которыми Он осыпал его.

Благодаря особым, находившимся в распоряжении средствам и приемам для производства работ, подземный храм был сооружен очень скоро, и маги готовились освятить его первым богослужением. К этой торжественной церемонии собрались в храме посвященные всех степеней, а в смежной зале собрали землян, которые не могли бы вынести насыщенную сильными ароматами атмосферу святилища.