Стивен Кинг - Гретель Страница 7

— Какого еще шалаша?

— Это маленький домик из ракушечника на северной оконечности острова. Он принадлежит моему отцу… — Тут у нее появилась отличная мысль. — Отец знает, что я здесь!

— Да-да, — пробормотал внезапно утративший интерес Пикеринг. — Понятно, здорово… Так ты здесь живешь?

— Да…

Пикеринг взглянул на ее шорты, из голубых превратившиеся в темно-синие.

— Ты ведь бегунья? — спросил он. Эмили промолчала, но Пикеринг нисколько не смутился. — Конечно, бегунья! Только посмотри на эти ноги! — К вящему изумлению Эм, он поклонился, словно встретив члена королевской семьи, и шумно чмокнул ее левое бедро чуть ниже шорт. Когда Пикеринг выпрямился, на его шортах появилась заметная выпуклость. Проклятие, этого еще не хватало! — Бегаешь туда-сюда, туда-сюда… — Он махнул массивным ножом, точно дирижер палочкой — получилось очень завораживающе. За окнами лило как из ведра. Еще минут сорок, максимум час такого ливня, и снова выйдет солнце, но Эмили не знала, суждено ли ей его увидеть. Скорее всего нет, хотя это по-прежнему казалось невозможным, даже невероятным. — Туда-сюда, туда-сюда. Иногда болтаешь со стариком в соломенной шляпе, но больше ни с кем. — Невзирая на испуг, Эмили поняла: безумец разговаривает с самим собой. — Да, больше ни с кем, ведь здесь больше никого нет. Лишь немытые латинос, которые сажают деревья да газоны стригут. Думаешь, кто-то из них вспомнит, что ты пробегала мимо?

Лезвие ножа маятником двигалось вперед-назад, а Пикеринг смотрел на него, словно в ожидании ответа.

— Нет, — покачал он головой, — и я объясню почему. Для них ты очередная богатая гринго, помешанная на беге. Такие повсюду, каждый день с ними сталкиваюсь! Шизанутые фанатки здорового образа жизни, вечно под ногами путаетесь! Если не бегаете, то на велосипедах гоняете, в своих дурацких шлемах, ведь так? Еще бы! Ну, леди Джейн, помолись, только быстрее. Времени у меня в обрез, я тороплюсь, очень тороплюсь!

Пикеринг поднял нож к плечу и поджал губы в предвкушении смертельного удара. Эмили показалось, что над миром разошлись тучи, и яркое солнце осветило каждый его закоулок. «Доченька, я иду к тебе», — подумала она и, как ни странно, вспомнила фразу, которую, вероятно, слышала на «И-эс-пи-эн»: «Жди меня, малышка!»

Однако Пикеринг замер и обернулся, точно на чей-то голос.

— Да? — спросил он, а потом сам ответил: — Да, да.

В центре кухни стоял разделочный стол с пластиковой крышкой — туда Пикеринг и швырнул приземлившийся с громким лязгом нож вместо того, чтобы вонзить его в Эмили.

— Сиди здесь, убивать тебя не стану. Я передумал. Может ведь человек передумать! От Николь я ничего, кроме пера в локоть, не добился.

На столе лежал тонкий рулон изоленты. Пикеринг потянулся к нему и секунду спустя уже стоял перед Эмили на коленях. Беззащитный затылок точно дразнил ее. В ситуации поблагоприятнее и посправедливее она сложила бы пальцы замком и как следует двинула бы по уязвимому месту. Только запястья были надежно привязаны к массивным кленовым подлокотникам. Ее туловище Пикеринг обездвижил толстыми кольцами ленты на уровне талии и под грудью, а ноги прикрепил к ножкам стула на уровне колен, в верхней и нижней части икр. Да, он, что называется, поработал на совесть.

Ножки стула Пикеринг, в свою очередь, прилепил к полу, а теперь добавлял свежие слои ленты сначала спереди, потом сзади. Когда все было готово, а вся лента израсходована, он поднялся и положил картонный сердечник мотка на разделочный стол.

— Ну вот, — произнес он, — получилось весьма недурно. Жди меня здесь… — Видимо, собственная фраза показалась ему забавной, потому что он запрокинул голову и хохотнул. — Только не скучай и не убегай, договорились? Мне нужно разобраться с твоим престарелым дружком, причем желательно успеть до окончания ливня.

На сей раз он метнулся к двери, за которой скрывался одежный шкаф, и вытащил желтый дождевик.

— Я знал, что он где-то здесь! Мужчины в плащах внушают доверие, трудно сказать почему. Очередной необъяснимый факт. Ладно, подружка, сиди тихо!

Пикеринг снова хохотнул, но прозвучало больше похоже на лай озлобленного пуделя, и исчез.

6

По-прежнему 9.15

Когда хлопнула передняя дверь, и Эмили поняла, что мучитель действительно ушел, необыкновенная яркость окружающего мира сменилась унылой серостью. Эмили почувствовала: она на грани обморока. Нет. обморок она позволить себе не может, ни в коем случае. Если загробный мир существует и рано или поздно она встретит гам отца, как объяснить, что последние минуты жизни она потратила на обморок, то есть бездарно и впустую? Расти Джексон будет разочарован. Даже если они встретятся по колено в облаках, среди небесных ангелов, играющих небесную музыку (наверняка на арфах), Расти Джексон будет разочарован, что единственный шанс спастись дочь променяла на старый добрый обморок.

Она прикусила распухшую нижнюю губу так, что ранка снова закровоточила. Тотчас вернулись и яркие краски, и четкие очертания. Шелест ветра и шорох дождя усилились, словно необычная музыка.

Сколько у нее времени? От «Секретного объекта» до моста примерно четверть мили. Пикеринг надел дождевик, рев заведенного мотора она не слышала, поэтому решила, что Пикеринг отправился пешком. Естественно, шум мотора могли заглушить гром и ливень, но она все равно не верила, что он сядет за руль. Дик Холлис знает красный «мерседес». Красный «мерседес» насторожит Дика Холлиса, и, Эмили не сомневалась, Пикеринг это понимает. Пикеринг сумасшедший, разговаривает то с самим собой, то с невидимым сообщником, но идиотом его не назовешь. Равно как и Дика, только ведь Холлис один в своей будочке. Ни машин, ни катеров с яхтами в такое ненастье не будет.

К тому же Дик Холлис стар.

— У меня минут пятнадцать, — объявила Эмили пустой комнате. Или она обращалась к кровавому следу на полу? Пикеринг не заткнул ей рот кляпом. Хотя зачем возиться? В этой уродливой бетонной крепости ее крик никто не услышит. В принципе с таким же успехом она могла бы стоять на улице и орать что есть мочи. Сейчас даже мексиканские рабочие наверняка сидят в кабинах своих грузовиков, курят и пьют кофе. — Максимум пятнадцать минут.

Да, вероятно, так. Потом вернется Пикеринг, изнасилует ее, как собирался изнасиловать Николь, и убьет, как убил Николь. Ее и скольких своих «племянниц»? Она, разумеется, не знала, однако не сомневалась в том, что это, как бы выразился Расти Джексон, далеко не первые гастроли Пикеринга.

Пятнадцать минут, возможно, даже десять.

Эмили взглянула на свои ноги. Их, в отличие от ножек стула, к полу не прилепили. Значит…