Михаил Горожанин - Огненная кровь Страница 7

Она потерла ладонями лицо, посмотрела на мужа.

– Помажешь мне спину? Сейчас мазь принесу.

– Конечно.

Тамара сходила в ванную и взяла с раковины белый тюбик. Возвращаясь, заглянула в детскую.

Милада спала «звездой», раскинув руки и ноги по кровати, и громко сопела. Мама хотела укрыть ее одеялом, но не стала, зная, что это бесполезно. Дочери всегда было жарко.

Вернувшись на кухню, она села спиной к мужу и спустила с плеч халат. Алексей открыл тюбик и стал осторожно втирать мазь в большой, плохо заживающий ожог на ее плече и шее.

– Не забудь позвонить, – снова попросила она. – Пусть это закончится.

– Не забуду.

На его лице снова отразился скрытый восторг, смешанный с тревогой.

Год 1997.

Россия. Москва.

Звонок.

– Алло.

– Сергей Иванович Косинский?

– Да, это я. Кто это?

– Это Савва.

– Я вас слушаю, эээ… хаммар!

– Сергей Иванович, должен сообщить вам хорошие новости. В отношении вас было принято положительное решение, хоть вы и не совсем подходите нам по возрасту. Обычно неофиты гораздо моложе, так легче проходит обучение. Но ваша подготовка и послужной список весьма впечатляют, поэтому мы сможем пропустить обязательное тестирование. Плюс обстоятельства, которые сыграли в вашу пользу… Вы понимаете, о чем я?

Человек по фамилии Косинский угрюмо посмотрел при этих словах на фотографию миловидной черноволосой девушки, приколотую к раме зеркала, висевшего над тумбочкой с телефоном.

В зеркале отражался высокий, худощавый, довольно привлекательный мужчина лет тридцати, чем-то похожий на Ричарда Гира, с волевым лицом и рано поседевшими до белизны короткими волосами.

С трудом оторвавшись от фотографии, он с еще более угрюмым выражением лица перевел взгляд на вырванное из газеты частное объявление, висевшее чуть ниже. В объявлении значилось: «Потомственная ведьма Динара. Приворот, отворот, возвращение любимого, удаление соперницы». И телефон. Объявление было несколько раз жирно обведено черной шариковой ручкой.

– Я понимаю, хаммар.

Слова давались тяжело. Никогда ни перед кем, кроме комвзвода и командира роты, он не выказывал подчинения. Но теперь, для того чтобы заниматься тем, чем ему предлагали заниматься, тем, что хоть немного, но могло утолить жажду мести, боль и отчаяние, бушевавшие внутри, ему предстояло принять правила игры. В эти правила входило и беспрекословное подчинение, о котором его предупреждали и которое теперь требовали.

– Пока вы приняты в станры. Как вы должны уже знать, это низшая ступень иерархии каркатов, воинского сословия, сложившейся в нашей организации. Я не сомневаюсь, что продвижение по новой служебной лестнице пойдет у вас хорошо. Вам были даны весьма лестные рекомендации. Но помните о том, что амбициозные люди нам не нужны, продвижение будет выдвигать перед вами лишь новые требования к самому себе и новый уровень ответственности. Мы видим большую перспективу, руководство нашего отделения имеет на вас виды. Но вы пройдете только краткий курс подготовки, а не полный цикл. Должен вам сказать – а у нас нет тайн друг от друга – что я был против исключения вас из полного курса предварительного обучения и психологической подготовки, который проходят неофиты. Так что не подведите нас, Сергей Иванович…

– Не беспокойтесь, хаммар. Я не подведу. Не приучены Косинские подводить.

– Я не беспокоюсь, Сергей Иванович. Я достаточно времени и сил вложил в наше дело, чтобы оградить себя от беспокойства подобного уровня.

– Я понимаю, хаммар. Простите.

– Не извиняйтесь. Ваше время настало. Теперь все будет зависеть только от вас.

– Как, уже? Так скоро… А как же обряд посвящения?

– Думаю, в вашем случае с ним можно и повременить. Обряд – это формальность. – Собеседник помолчал, потом спросил заботливо: – Вы колеблетесь? Может быть, считаете себя не готовым к работе?

– Нет, конечно. Просто… Первое задание.

– Миссия, – поправил собеседник. – Задания вы получаете на работе.

– Простите, хаммар. Я просто волнуюсь.

– С вашим послужным списком, Сергей Иванович, я мог бы ожидать чего угодно, только не волнения. Но при смене… хм… пусть и весьма условной, вашей деятельности – ваше волнение отчасти понятно и простительно, – снисходительно заметили на другом конце провода. – Но только на первый и единственный раз, вам ясно? В дальнейшем придется распрощаться с сомнениями и волнением. Разум должен быть чист, а сердце – твердо! Вам придется растворить в своей крови основной лозунг нашей организации.

– Да-да, конечно. Больше не повторится!

– Конечно, не повторится. Вам достался один из лучших наставников. Сегодняшняя миссия, разумеется, довольно проста, рядовое устранение. Каркаты получают это задание сразу после боевой подготовки. Ведь это первая проверка вашей компетентности и лояльности. Все время миссии вас будет курировать станр, который назначен руководителем вашей дальнейшей боевой подготовки, он же снимет все происшедшее на видео. Простите, но мы не действуем на свой страх и риск. Нам нужны гарантии и страховка, вы должны понимать.

– Я все понимаю, – глухо ответил Косинский.

– Прекрасно. Станр, который является вашим напарником, сейчас находится в машине рядом с вашим домом. Слепец уже с ним. У вас пять минут на сборы. Перед первой миссией хочу напомнить вам основное правило. Причинение вреда невиновным – непозволительно, категорически недопустимо! Помните также о том, что вина вашей первой цели стопроцентно доказана, возможно, так вам будет немного проще начать. Удачи!

Повесив трубку, человек по фамилии Косинский некоторое время смотрел на висевший тут же, в коридоре, серый китель с новыми капитанскими погонами, которых Наташа так и не успела увидеть на его плечах, потом решительно убрал его в шкаф. Поднял с тумбочки пистолет и проверил обойму. Потом спохватился и убрал пистолет в сейф вместе с удостоверением. Оружие будет другим. А удостоверение и вовсе не понадобится.

Собравшись идти в ванную, чтобы умыться, он не удержался и, повернувшись к зеркалу, полюбовался вчера только зажившим клеймом на руке, чуть пониже локтя. На коже руки, с которой уже сошла краснота ожога, четко проступал коричневатый рисунок: скрещенные меч и православный крест.

Наши дни.

Африка.

Сомали.

Джип уже отживал свое. Подвеска стонала так, словно машина была живым существом. Дорога, конечно, тоже не радовала. Но других дорог в этой части Сомали не наблюдалось.

Чернокожий человек мощного сложения, в светло-зеленой камуфляжной форме с коротким рукавом, темных очках и с красным беретом на бритой голове, сидевший на переднем сидении, никогда не встречал в родном Сомали хороших дорог. С учетом того, что он, Джамбо, за свои тридцать с небольшим не бывал нигде, за исключением двух-трех ближайших стран, где ситуация с дорогами была той же, можно сказать, что его знакомство с автомагистралями еще не состоялось.