Бентли Литтл - Ассоциация Страница 7

И все же не клеилось что-то. Симпатичные соседи, красивые пейзажи, идеальный дом так и оставались отдельными элементами и совсем не стыковались друг с другом.

Выходило, что целое меньше, чем сумма составных частей.

Только Барри лучше ничего не говорить. Он так радуется новому дому, не надо портить ему удовольствие разными беспочвенными фантазиями.

Ничего, пройдет.

Работы хватало. Покраска, оклейка обоями… Постепенно мертвое мрачное строение, доставшееся им от прежних владельцев, превратилось в светлый уютный дом, достойный великолепного пейзажа за окнами. И привезенная мебель уже не смотрелась чужеродно.

Вместо тяжелых коричневых штор повесили аккуратные белые жалюзи. Из ванных и уборных вытащили полусгнившее ковровое покрытие, а паркет отшлифовали наждаком и отполировали. Морин привезла из Калифорнии все свои комнатные растения, даже те, которые наверняка не переживут холодную зиму. Когда она расставила по местам пальмы и фикусы, а в углах и оконных проемах пристроила кашпо с разными висячими растениями, дом стал вдвое краше.

Потом Барри нашел в большой спальне запечатанный конверт. Красил шкаф, хотел смахнуть пыль с верхней полки и вдруг произнес вслух:

– Что это?

Морин замерла с кистью в руке – она красила оконную раму возле кровати.

– Что там?

Барри подошел к ней с большим пыльным конвертом в руке. На конверте была надпись: «Новым хозяевам дома». Внутри явно что-то лежало – документ или записка. Морин поднесла его к окну, стараясь разглядеть на просвет содержимое конверта.

– И что с ним делать? – спросил Барри.

– Не знаю. Думаешь, это нам?

Барри пожал плечами.

– Мы – новые хозяева. Правда, судя по виду, письмо давно тут валяется.

– Давай откроем?

Морин надорвала конверт и ногтем подцепила клапан – он никак не хотел открываться. Внутри лежал листок простой белой бумаги, исписанный торопливым почерком, черными чернилами.

В записке говорилось:

«Знайте, мы покидаем дом не по своей воле. Нас выгоняют силой. То же может произойти и с вами. Постарайтесь защитить себя. ОБЯЗАТЕЛЬНО всё записывайте! Имена, даты, свидетелей.

Имейте в виду, они за всеми следят – так что и вы за ними следите.

Как прочтете это письмо, сразу сожгите! Оно не должно попасть к ним в руки».

Ни даты, не подписи. Морин озадаченно посмотрела на Барри. Несмотря на слой пыли и путаное, невнятное содержание, письмо вызывало тревогу. Чувствовалось, что тот, кто его написал, был всерьез напуган.

– Что это?

Барри в недоумении покачал головой.

– Понятия не имею.

– Вряд ли это предназначалось нам. Написано очень давно, по-моему.

– Может, дети играли? Когда наша семья уезжала из Напы, мы с сестрой, маленькие, нарисовали карту и зарыли во дворе – думали, новые жильцы ее найдут и будут искать клад. Возможно, здесь что-нибудь в этом духе? Детские шалости?

– Возможно, – ответила Морин с сомнением.

– А что еще, по-твоему?

– Не знаю. Только мне кажется, тут все серьезней. То есть это не значит, что мы должны воспринимать такое письмо всерьез. Просто я думаю, тот, кто его написал, был уверен, что сообщает нам что-то очень важное.

Барри забрал у нее листок и еще раз пробежал глазами записку.

– Что с этим делать?

– Выбросить, – ответила Морин. Она понимала, что это глупое суеверие, и все-таки от записки веяло жутью. – Зачем хранить старое письмо, да еще и не нам адресованное?

Барри кивнул.

– Да, ты права.

Он скомкал письмо вместе с конвертом, выбросил их в пластиковый пакет для мусора, стоявший посреди комнаты, и вернулся к работе, бормоча себе под нос:

– Странно… Очень странно…

Если не считать этого случая, ремонт проходил гладко. Из-за разреженного воздуха Барри с Морин быстро уставали и валились спать задолго до обычных одиннадцати, зато жизнь была наполненной, сделанная за день работа приносила удовлетворение, а дом понемногу приобретал желанный облик.

Трудились они и во дворе. Проредили кусты, обрезали сухие ветки на деревьях, посадили цветы и кустарники – Морин купила их в единственном садовом центре в Корбане: семейном питомнике поблизости от заправочной станции. Барри нашел под террасой тачку в рабочем состоянии и еще часть старинного плуга. Морин красиво расположила его на клумбе возле дорожки, для создания сельской атмосферы.

Наступила третья пятница на новом месте. Барри и Морин занимались расчисткой склона к северу от дома. Возвращаясь после очередной поездки на свалку, они увидели на обочине Рэя Дайсона, совершающего ежедневную прогулку. Старик помахал им. Барри притормозил и опустил стекло в окне.

– Привет, Рэй!

– Барри, Морин, привет! Не хотите зайти к нам сегодня на ужин? Мы с Лиз будем очень рады.

Барри посмотрел на Морин, а она покосилась на свою грязную одежду, на брошенные на пол рабочие перчатки и покачала головой.

Барри улыбнулся.

– Наверное, лучше как-нибудь в другой раз.

– Да ладно! Это же не официальный прием. Приходите как есть – там и руки помоете. У нас без церемоний. Лиз затеяла делать спагетти с мясным соусом, вот мы и подумали, что хорошо бы вас пригласить. – Старик заглянул в лицо Морин, просунув голову в машину. – Сэкономите силы разок – ни готовить, ни посуду мыть… Приходите! Будет весело.

Соблазн был велик, и на этот раз в ответ на вопросительный взгляд Барри Морин кивнула:

– Ну хорошо.

– Вот и отлично! В какое время вас ждать?

– А когда вам удобнее?

– К шести?

– Замечательно.

– Вы знаете наш дом? Из сосновых досок, его от вашей подъездной дорожки видно. Ридж-роуд, номер 1212, на почтовом ящике написан.

– Найдем.

– Увидимся в шесть!

Рэй помахал им и пошел дальше.

Барри планировал заняться пнем, который требовалось выкорчевать, но дело уже шло к вечеру, они с Морин оба устали, так что работу на сегодня решили закончить. Морин отправилась мыться на нижний этаж, а Барри наскоро принял душ наверху. Когда жена вышла из ванной, нарядная и посвежевшая, он лежал на диване и крепко спал. Рядом орал телевизор – показывали новости Си-эн-эн.

Морин тихонько прихватила пару журналов с кофейного столика и устроилась почитать на верхней террасе.

Из дому они вышли без четверти шесть. Барри хотел взять машину, но закат был прекрасен, а Рэй жил совсем близко – меньше чем за квартал.

– Бросай эти калифорнийские замашки! – сказала Морин. – Иногда можно и пешочком пройтись. Тем более в такой чудесный вечер.

Она показала на заходящее солнце в обрамлении розоватых облаков.