Кристофер Голден - Вот мы и встретились Страница 7

В самом центре городка Уилл миновал библиотеку, в учебных кабинках которой он в пятом классе впервые целовался с Полли Кридон. «Афинскую пиццу» сменила «Пицца и прочее у Джованни», хотя, если не считать вывески, заведение выглядело точно так же, как десять лет тому назад. Сюда Уилл водил Сэнди Вейсман на свое первое официальное свидание. Кроме того, они с парнями — с Дэнни, Эриком, Майком, Ником и Брайаном — сотню раз здесь болтались. Нет, тысячу раз — или так только казалось.

Тут Уилл задумался — не была ли по-прежнему различима на стенах местного туалета хотя бы малая часть их граффити.

Однажды его матушка отъехала от «Афин», оставив на крыше две коробки пиццы, которые она только что там купила. Уилл до сих пор помнил глухие удары, пока коробки кувыркались вниз и шлепали по багажнику, прежде чем шмякнуться на мостовую. Дайана Джонс ругалась, как водитель грузовика, а Уилл тем временем чуть живот себе со смеху не надорвал.

Бесследно пропала мороженица «Хербис», где Уилл с Ником Акостой работали каждое лето все старшие классы, а также «Дворец комиксов», куда Майк десятки раз их затаскивал. Все остальные ребята не особенно увлекались комиксами, но были не прочь туда заглянуть, если гуляли в компании Майка, и им случалось пройти мимо. Затем они, понятное дело, дразнили его за чтение «Мистера Икса» и «Человека-паука» — пусть даже все они считали классной «Росомаху».

Что больше всего раздражало Уилла, так это то, что он в упор не помнил, когда отсюда исчезли «Хербис» и «Дворец». Это могло случиться несколько лет тому назад, или всего лишь несколько месяцев. Когда Уилл последние пару раз проезжал через Истборо, он, как пить дать, не удосужился уделить этому достаточно внимания.

Проехав через центр, он повернул на запад — на Фордхем-стрит. Видеомагазины, автозаправочные станции и винно-водочные лавки очерчивали дорогу, что в конечном итоге выходила обратно к Трассе-9 и магистрали. Древний «Макдональдс» стоял на перекрестке с Уэлдон-стрит, и в голове у Уилла возник внезапный образ собственного похмелья после ночной вечеринки у Томми Бермана, когда он лихорадочно проталкивался мимо всех остальных в туалет, чтобы в темпе вытошнить «яйцо Макмаффина».

Дальше по Фордхем-стрит располагалась ирландская таверна «У Лайама», где все они в свое время пытались добиться того, чтобы их обслужили, и где Ник Акоста теперь заведовал баром. Уикенд встречи выпускников должен начаться там в семь часов вечера. В конце концов, это заведение было не хуже любого другого, чтобы начать там славное веселье. Тут Уилл задумался, сколько народу посетит таверну «У Лайама» завтра, после футбольного матча, а также сколько его знакомых появится там сегодня, в субботу вечером, собравшись на официальное начало встречи выпускников.

Еще он задумался, кто из его одноклассников вообще не позаботится появиться.

И тут, как Уилл ни пытался этого избежать, ему пришлось задуматься, появится ли там Кейтлин. Как она будет выглядеть. И с кем она придет.

Они уже очень давно не виделись, а Уилл дураком не был. Он не только не сомневался в том, что никаких шансов на примирение не существует, но даже не имел ни малейшего желания что-то в этом плане предпринимать. Кейтлин не позаботилась появиться у алтаря в тот день, которому предстояло стать днем их свадьбы. Их отношения уже стали историей, а у Уилла Джеймса была впереди уйма прекрасного будущего. Его еще ждала целая жизнь, к которой он вернется вечером в воскресенье, когда уикенд встречи выпускников будет закончен.

И все же некоторые наилучшие воспоминания из всех, какие у него только имелись, некоторые из самых сладчайших моментов всей его жизни Уилл делил с Кейтлин. Даже если впереди их ничего не ждало, они были навеки связаны тем, что лежало позади. В каком-то смысле, размышлял Уилл, то же самое было верно для всех них — для всей той компании, с которой он вырос. Какой бы сейчас ни была жизнь каждого в отдельности, все они составляли часть ее фундамента. Их коллективный опыт представлял собой частицу его опыта, и так будет всегда, пусть даже он никогда никого из них больше не увидит.

Было без малого два часа дня, когда Уилл вывернул свою тойоту на Парментер-роуд. Окрестные кварталы были застроены в конце пятидесятых и начале шестидесятых. Именно так они и выглядели. Здесь преобладали одноэтажные дома и дома с полуэтажами, однако это по-прежнему был один из самых симпатичных районов Истборо — если, понятное дело, не считать участков высококачественной частной застройки, которые появились уже после того, как Уилл закончил школу.

Все дома хорошо содержались, все газоны были аккуратно подстрижены. Опрятные мамаши энергично вышагивали позади детских колясок. На подъездных аллеях дремали внедорожники. Мужчина лет шестидесяти с редеющими седыми волосами выгуливал желтого лабрадора. Собака настойчиво тянула старика вперед, угрожая свалить его с ног.

Уилл с трудом узнал дом, в котором он вырос.

По адресу Парментер-роуд, 76, стоял солидный дом с полуэтажом. Вокруг него располагался большой двор, а рядом с передней дорожкой — почти экзотичный треугольный садик. Из этого треугольника почвы торчали ягодные кусты и тонкие деревца в азиатском стиле. Однако все те кусты, что некогда росли перед фасадом дома, были выкорчеваны, и после них там остался один лишь дерн. Пара ясеней также исчезла. Да, у Уилла из-за этих проклятых деревьев чесались глаза, но ему все равно грустно было видеть голые клочки дерна на тех местах, где раньше стояли два ясеня. Нынешние владельцы также избавлялись от ставней и выкрасили весь дом в белый цвет.

Это было просто отвратительно.

— Мать моя женщина, — пробормотал Уилл себе под нос, тормозя и останавливая тойоту.

Долгое время он просто сидел в машине и таращился на дом. Вскоре в самом конце улицы с рычанием остановился автобус, вытряхивая из своего чрева учеников средней школы. Когда долговязый, рыжеволосый парнишка вдруг постучал в окно тойоты, Уилл аж подпрыгнул. Сердце его внезапно заколотилось, и он пристально воззрился на пацана.

— Привет, — сказал Уилл затем, опуская стекло. — Ты меня до смерти напугал.

— Может, вам чем-то помочь? Вы заблудились?

На вид широкоплечему парнишке было лет шестнадцать. Как раз в этом возрасте Уилл был убежден в том, что мир полон дерьма, и что в любой момент ему придется как следует дать этому самому миру под зад. Парнишка смотрел прямо в машину — на этого незнакомого мужика, который остановился у обочины дороги и вовсю таращился на его дом.

«Ничего удивительного, — подумал Уилл. — Скорее всего, пацан думает, что я сыщик или еще кто-нибудь в таком духе».