Мара Брюер - Слепое знамя дураков Страница 7

— Я поеду с тобой, Лизавета, — возразил он.

— Нет! Только Василий, я и Люцифер, — решительно произнесла она.

— Слушаюсь, — склонил голову Николай Игнатьевич.

— Кто там, Василий? — обратилась Лиза к сопровождавшему её слуге.

— Охотники, госпожа.

— Давай-ка поиграем с ними, Василий, — в глазах Лизы сверкнул огонь.

— Что прикажете, госпожа? — склонил голову лакей.

Он знал её повадки, и эта задуманная ею игра людям ничего хорошего принести не могла. Но он состоял на службе сил зла уже несколько веков и, хотя был стар и слаб, готов был услужить молодой хозяйке, исполнив любую её прихоть.

— Выбери лучшего из них и обрати для меня, — решила она. — Вам недостаточно меня, госпожа? — Василий не смел поднять глаз на хозяйку.

— Это только ради забавы. Ну же, перекидывайся, — притворно-ласково попросила Лиза.

— Слушаюсь, госпожа…

Василий превратился в огромного тёмно-серого волка. Девушка потрепала его по голове.

— Вперёд! — повелела она, а затем запустила руку в роскошную гриву своего коня.

— А теперь и ты, Люцифер… Обернись кабаном и погоняй охотников. Приведи к Василию… вон того мужчину! — она указала на мчащегося впереди остальных наездника. Он был в версте от них, но ничто не могло скрыться от зоркого глаза молодой ведьмы.

Конь заржал в ответ.

— А он хорош! Правда, Люцифер? — с этими словами Лиза с лёгкостью забралась в седло. Конь фыркнул.

— Жаль Василия, он мне нравился и, в отличие от Николая Игнатьевича, никогда мне не перечил. Из тебя получился хороший кабанчик, Люцифер… Что ж, новообращённый заменит Василия. В следующее полнолуние разыщем его и переманим на свою сторону. У него не будет выбора.

Конь вновь фыркнул.

— Знаю, знаю, Люцифер. Такие, как он и Василий, подчиняются только зову луны. Но ведь Василий был предан мне на протяжении восемнадцати лет, почему же этот человек откажется? — Конь заржал в ответ. — Да, у Василия был договор с Повелителем, и он выполнял его условия, служа мне. Но разве не был он хорош в этом, Люцифер? Думаю, мы нашли достойную замену… Где-то были мои петушки… — она принялась обшаривать карманы в поисках конфет. — Ах, вот они… Что ж, поскачем домой, Люцифер, сегодня ещё много дел!

Девушка лизнула леденец и пришпорила вороного.

— Я же говорил, что мне следует отправиться с тобой, Лиза. Я бы не допустил такой глупости!

Николай Игнатьевич ходил из угла в угол, пунцовый от гнева. Он не мог себе позволить обращаться с Лизой как с обычной воспитанницей — она была госпожой — его и всего тёмного мира.

— Мне тесно здесь, в вашем поместье. Мне хотелось развлечься… Это произошло случайно, — оправдывалась девушка.

— Василий был очень ценным, и в первую очередь для тебя, — настаивал Николай Игнатьевич.

— Я знаю. И мне тоже жаль, что я лишилась верного слуги, — она лизнула красного петушка на палочке.

— Сегодняшней ночью я получу последние распоряжения от Повелителя. После чего завтра, в день твоего восемнадцатилетия, ты станешь владычицей, его наместницей на Земле, — он поднял глаза к небу, взывая, чтобы благоразумие и мудрость снизошли на девушку. Не подобало владычице тьмы быть столь безрассудной и недальновидной.

— И никто не станет меня ограничивать? — с сомнением спросила Лиза.

— Никто не посмеет возражать наследнице — дочери Повелителя, — смиренно склонив голову, ответил Николай Игнатьевич.

— Прекрасно! Мы устроим бал, пригласим соседей? — она оторвалась от конфеты и радостно посмотрела на покровителя.

— Это будет закрытая церемония, Лиза, — твёрдо ответил он, стараясь выглядеть убедительно и непоколебимо.

— Опять закрытая? — взорвалась она. — А я хочу, чтобы наши соседи знали, кто я! Чтобы трепетали от одного моего имени! Уверена, Повелитель одобрил бы моё решение.

— Прости, но я не могу этого тебе позволить, — Николай Игнатьевич начал злиться, но старался скрыть это за внешним спокойствием и доброжелательностью.

— Тогда задайте вопрос Повелителю! Спросите его! И знаете, что он ответит вам? Он ответит, что моя воля — его воля, мой приказ — его приказ, мой гнев — его гнев, — кричала Лиза на своего воспитателя.

— Простите, господин, — прокашлял камердинер, прервав их спор, — к вам мадам Мари.

— Проводи её в сад, я спущусь через несколько минут… А ты, Лиза, — добавил он после того, как камердинер направился исполнять приказ, — останешься здесь и будешь ждать распоряжений Повелителя. И не злоупотребляй конфетами, от них толстеют и теряют зубы.

С этими словами Николай Игнатьевич покинул комнату воспитанницы.

— Зачем ты явилась, Мари? — спускаясь по лестнице, спросил Николай Игнатьевич ожидавшую его гостью.

— Прости, господин, но мне не по себе, — ответила женщина и, шурша платьем, поднялась с колен.

— Что же тебя тревожит? — он слегка приобнял её, демонстрируя свою снисходительность.

— Я наслышана о её проделках… Она глупа. Разве может она быть той, что должна изменить наш мир? — мадам Мари говорила вполне уверенно, будто сама была свидетелем того, о чём слышала от других.

— Говори тише, Мари, её слух может уловить даже храп холопа в соседнем поместье, — Николай Игнатьевич остановился и пригрозил гостье пальцем, — давай-ка выйдем во двор да поговорим снаружи.

Они оба проследовали к выходу.

— Так вы боитесь её, господин? — гостья явно была удивлена. — Разве страх должны мы испытывать перед дочерью Повелителя? Разве не трепет? Не желание служить? О! Вы тоже сомневаетесь, что она достойна?

— Да, и уже давно, Мари, — с горечью произнёс Николай Игнатьевич.

— Та женщина, что принесла её на церемонию… Кто она? — казалось, мадам Мари знала ответ на этот вопрос лучше самого господина.

— Одна ведьма, — ответил он.

— И вы доверились какой-то ведьме? Почему вы не поручили Василию столь важное дело? — поинтересовалась гостья.

— Он был занят другим: пытался уничтожить мальчишку, — объяснил Николай Игнатьевич.

— Того самого? — прошептала мадам Мари, округлив глаза.

— Да, но ему это не удалось. Агафья сумела защитить его, а Василий потерял бессмертие. А теперь мы потеряли его самого, — вздохнул хозяин поместья.

— Господин, назовите мне имя женщины, которая принесла вам младенца, — потребовала мадам Мари.

Она излучала такую уверенность, что Николай Игнатьевич не посмел отказать и тот час дал ответ:

— Анна. Она не здешняя… Не припомню, откуда она…

— Вы можете тогда хотя бы описать её? Как она выглядела? — попросила гостья — было ясно, что она спрашивала не из праздного любопытства.