Ята Петри - Второй Страница 72

Официант тем временем все так же, не сводя с Машки взгляда, отошел в глубь кафе к барной стойке. Он достал мобильный телефон, кому-то позвонил и утвердительно кивнув, ушел в подсобку. Машка с облегчением вздохнула. Ей почему-то стало даже страшновато.

— Рит, а может мы уйдем в другое место-, а то тут как — то стало неуютно…

Фыркунув, Ритка рассмеялась.

— Машуня, ну ты чего? Просто ты мальчику понравилась и все…в крайнем случае дождемся Серегу, официант увидев твоего кавалера, сразу об интересе забудет…обычное дело.

— Ну не знаю…У него глаза такие темные были…как у маньяка.

— Угу. И по — этому он сейчас взял в подсобке нож и вышел в зал с желанием перерезать тебе горло- пыталась пошутить Ритка.

Машка сначала улыбнулась в ответ, а потом глянув на приоткрывшуюся с кухни дверь и человека- побледнела. В зал вышел официант, уже без фартука, с огромным кухонным ножом.

— Ты чего- шепотом спросила Рита.

Машка без слов кивнула в сторону кухни. Ритка оглянулась и завизжала. На ее визг заоглядывались одинокие посетители, которых через секунду как ветром сдуло.

Парень официант двигался странной угловатой походкой, его глаза были совершенно черными. Волосы, лоб, уши, плечи- все было словно закутано в черный платок. Нож он держал крепко, смотрел только на Машку и шел целенаправленно к Машке. А та не знала что ей делать- она словно замкнулась в себе, почему-то вспомнилось детство, когда можно было закрыть глаза руками и, сказав я в домике, спрятаться от всех кошмаров. Вот и ей сейчас так же хотелось- но она не могла даже пошевелиться — словно отнялись руки и ноги. Она не думала, что от страха можно вообще потерять способность к движению и действиям. Она сидела за столиком, вцепившись руками в скатерть и смотрела, не мигая, в такие же не мигающие темные глаза официанта и это все.

Ритка визжала не переставая, она вдруг вскочив со стула, попыталась пробежать к двери, но официант как-то легко ее оттолкнул, даже не тратя даже время- цель была другая, и маленькая легенькая Ритка просто упала на пол, больно ударившись головой о соседний столик.

Машке все больше и больше казалось, что это только лишь кошмар- она на самом деле дома и ей сниться просто плохой сон. Самым главным в этой ситуации было вовремя проснутся до того, как к ней доберется парень с ножом.

А тому оставалось всего метра четыре. Просто четыре больших шага и все…Машка даже сопротивляться не могла. Она так и сидела на стуле и просто смотрела, словно это не ей угрожали ножом и не ей грозила вполне конкретная опасность.

И в том момент когда ей казалось что все уже кончено и этот страшный человек сделает свое страшное дело в зале появился Максимов.

Он в начале вообще ничего не понял. Он просто зашел в помещение- еще со свету в полумраке с трудом попытался рассмотреть Машку и увидел свой большой кошмар, то чего он так боялся все это время. Парень — с коконом прилипалы на плечах, с занесенным ножом, замершая, совершенно безучастная перепуганная Машка, лежащая на полу в светлом пальто девчонка и больше никого…ни персонала ни охраны- просто темное помещение и бледные почти белые искаженные страхом лица.

Максимов не особо соображая, чисто на рефлексах, на автомате выхватил из кобуры пистолет, и прицельно в голову сделал три выстрела. Парень как то не хотя выронил нож и очень аккуратно осел на пол, словно он просто заснул на ходу. Руки парня потянулись напоследок к Машке, он даже смог дотронутся до ее ног, но Максимов выстрелил еще раз и тело дернувшись и замерло навсегда.

Картинка из фильма ужасов- героиня сидит вся забрызганная кровью нападающего, мертвый потенциальный убийца с разворочено головой прилег и обнял ее за лодыжки, а главный герой вместо того чтобы бросится с утешениями к героине хватает солонки с соседних столиков и слишком усиленно солит плечи и спину убитого.

Зажигалка слишком долго не хотела гореть- пора было менять кремний (а может это так тряслись руки, что просто не получалось хорошо чиркнуть кресалом). Но вот синевато-желтое пламя наконец-то разгорелось и черный кокон на плечах вспыхнул и исчез без остатка, и лишь после этого Серега спрятал пистолет. И только потом подошел к Машке и осторожно тронул ее за плече. Она вообще никак не отреагировала. Так словно до сих пор была где-то далеко от этого места.

Серега оглянулся. Кроме Машки которая немного не в себе была еще и Рита. Девушка лежала без сознания с закрытыми глазами. На лбу наливалась здоровенная шишка. Двигать и переносит ее было не желательно. Ударилась она судя по гематоме хорошо.

В зал по прежнему никто не входил. Толи испугались выстрелов, толи решили дождаться чем все закончится- из подсобки так никто и не выглянул. Но Серега понимал что это не на долго. Сейчас кто может звонить в милицию и в скорую. Что в общем-то было не желательно. С куклой должна была разбираться Клиника- а за одно и почистить девчонок от возможных последствий виде пуха и спор. О других последствиях (удар по психике) думать вообще не хотелось.

Максимов отзвонился отчиму, рассказал все как есть и спросил что делать дальше. Дядя Георгий обещал прикрыть, но говорил что может не успеть до «первых ласточек», по этому советовал не дергаться, сразу сдать оружие и делать то что скажут. Со скорой тоже вопрос обещал решить- везти в обычную больницу было почти бессмысленно- если на девчонок попал черный пух то после перенесенных эмоций и потрясений уже к утру в их аурах мог созреть укрепившийся зародыш.

Максимов поговорив с отчимом успокоися. Он спрятал телефон, хотел разрядить пистолет- хотя бы достать магазин с патронами но понял, что просто не может это сделать- а вдруг что нибудь случится во время ожидания или своих или милиции. Он слишком привык доверять себе и оружию.

Машка все так же безучастно сидела у окошка. Серега придвинул стул, присел рядом с ней обнял за плечи, погладил по волосам, попытался сказать ей что-то, но не мог придумать ничего и все повторял, как заезженная пластинка- «Машка… маленькая…». Так и сидел- гладил, шептал и повторял…До тех пор пока она словно не оттаяла в его руках и не начала хоть как — то реагировать. Вначале пришли просто слезы- маленькая тихая истерика, но и это уже было хорошо- хоть какие-то эмоции, потом она успокоилась, несколько раз глубоко вздохнула, уткнувшись в широкую Максимовскую грудь, вытерла острыми кулачками глаза, размазывая тушь и слезы по щекам и вдруг спросила:

— А ты почему светишься, Сережа?

Бывает так, ты думаешь — все плохо. И мир серый, пустой бессмысленный. И люди окружающие тебя просто тени- бесплотные не осязаемые. И ты сам всего лишь тень, проекция… и ты думаешь, если ты еще можешь думать «Это все черная полоса в жизни. Так бывает, так случается, но вот завтра…» и ты улыбаешься в зеркало пересохшими губами, ты смотришь на мир глазами в которых давно и прочно поселилась боль, но где-то там внутри в области сердца, как маленькая капелька света живет надежна на это самое завтра. Вера в белую полосу в то что еще все может быть хорошо. А потом…потом происходит что-то и ты…Ты понимаешь, тот мир серый, с людьми-проекциями, с холодом и болью- это и была твоя белая полоса, потому что, то что случилось, убивает надежду и в душе нет больше ничего. Надеяться не на что, веры не осталось. Все что можно было у тебя взять- все взяли, забрали, не спросив твоего согласия, оставив с маленьким тихим адом внутри. И из него нет выхода. Ты его не придумал. И тебе надо научиться жить с ним.