Эльдар Ахадов - Крайний Север Страница 8

Отчалили, ушли в синеющее безбрежное далеко, глубокие, словно зимние сны, льды крупных широких рек. А здесь, у озёр, всё ещё висят над ручьями проседающие ярко – белые сугробы, в точности повторяя собой каждую извилинку, каждую речную морщинку. И оттого кажется сверху, что ручьи и речки – это нежные стебли огромных роз – с шипами ложбинок и овражков на них…

И когда видишь с неба, как усыпана этими нерукотворными, незримыми с земли волшебными розами вся тундра, то чудится вдруг, что и у нас, людей, всё будет хорошо, и что беды наши однажды пройдут, а то и вовсе минуют нас, и что все ошибки простятся, а все заблудшие вернутся домой…

Ведь если даже в этих вчера ещё пустынных и диких, суровых краях цветут нерукотворные розы, значит, кто-то непременно нас любит. Любит бескорыстно, не требуя ничего взамен, любит и прощает всех, даже тех, кто не хочет об этом знать…

Мохнатый пассажир

Есть на тихом севере Туруханского края местечко такое – Ванкором называется. Когда-то этого названия никто и знать не знал, а теперь спроси хоть кого – каждый хоть краем уха да слышал. Открылось в тех местах большое нефтяное месторождение. И теперь там много народу работает.

А вот дорог туда проезжих отродясь не было. Лес вокруг да болота на сотни километров. И поскольку грузы разные для работающих постоянно нужны и не всё подъемно для авиации, то и построили люди к тем местам временную зимнюю автодорогу из снега, полили её водой, чтобы снег в крепкий лёд обратился, чтобы надольше её хватило для перевозок. и начали по ней ездить грузовые машины.

Дорога долгая, нередко шоферам приходится ночевать прямо в кабине. Куда тут денешься, если вокруг на сотни верст порой никакого жилья? Всякое случается в рейсе. Вот и появилась вскоре среди водителей такая легенда: есть, мол, на дороге место, где стоит возле неё песец и ждёт проходящей машины. И если водитель останавливается и открывает кабину, – песец тут же в неё заскакивает, садится на пассажирское сиденье и смотрит вперёд. Машина отправляется дальше уже вместе с пассажиром. И так – до определенного места, когда вдруг зверек начинает беспокоиться, всем видом своим требуя, чтобы его немедленно выпустили. Дверь кабины открывается, песец спрыгивает и исчезает за сугробами.

Но и это не всё! На обратном пути можно снова встретить того же песца-«автостопщика», ожидающего у обочины «попутки»! И история повторяется, но теперь уже в противоположном направлении.

Так ли это было – проверить не могу, но песцов на буровых видел своими глазами предостаточно. И не раз. Кормятся они возле людского жилья. Сами приходят. Правда, при одном условии: если рядом с жильем нет собак. А появятся собаки – и не поминай лихом! Уходит песец. Хотя я думаю, что недалеко уходит. За человеком ведь глаз да глаз нужен. Какой же песец человека без присмотра оставит?!

Гыданская щука

Тонким янтарным слоем, словно растительное масло, просачивался из-под земли и растекался по небу искристый солнечный свет. Над дремлющей красновато-черной тундрой мягко сквозило незримое весеннее время. И вот, наконец, далеко-далеко, на самом горизонте пробилось и расцвело красноватое полусонное солнышко.

Побежали его лучи по плоским ледяным полям посреди полуоттаявшего озера, просверкали, гарцуя, по гребням озерных обрывов на северной его стороне, где доживали, хоронясь от июньского тепла, остатки лежалого зимнего снега, и унеслись в неяркую тундровую даль.

Ещё не осмелела, не подняла головы звенящая мошка, не распоясались комары, не разыгрались назойливые слепни. Не успели пока. Короткое благодатное время покоя над всей тундрой. Именно в такой вот день возник над озером Долгим быстрокрылый вертолёт. Выгрузились из него двое парней в новеньких энцефалитках, вытащили из чрева воздушного судна по рюкзаку и пошли, пригибаясь от вертолётного ветра, к ближнему берегу, свободному ото льда. Впрочем, на Севере энцефалитных клещей, слава Богу, нет. Видимо, на складах, где выдаётся полевая одежда, изучением подобных тонкостей не слишком увлекаются. Выдали – и выдали.

Находится Долгое чуть восточнее среднего течения реки Варнгэяха, Варнгэ – по-ненецки значит ворона, а яха – река. Следовательно, Варнгэяха – Воронья река. Течет она с запада, с Гыданского полуострова, в сторону Енисея. А из озера берет начало ручей, впадающий в Хэяху, речку, которая ниже и позже сливается с той же Вороньей.

Худощавый дылда Сергей и приземистый азиатски круглолицый Васёк – два дудинских эколога. Поводом посетить Долгое стала чья-то срочная надобность в отборе анализов воды. Вертолет за ними должен был вернуться через час-полтора – после залета на ненецкое стойбище семьи Тэсидо, перебравшейся недавно вслед за своими олешками в низовья Варнгэяхи. Однако, была у парней ещё одна потайная идея: успеть хоть малость порыбачить на открытой воде Долгого.

Идея-то была, а вот подготовиться к ней времени не хватило, как всегда. Задание свалилось, будто снег на голову, и собирались наспех. Всё ж таки по крючку-тройничку в заначке оказалось, леска, хотя и толстенная, но у Васьки тоже нашлась. А вот ни грузил, ни поплавков – не обнаружилось в помине ни у того, ни у другого, сколько они ни перетряхивали свои пузатые старенькие рюкзаки. После суматошных поисков, перемежаемых поглядыванием на часы, удалось обнаружить на берегу полусухую полутрухлявую доску, оторвать от неё подсохшую часть и разделить эту часть на два импровизированных «поплавка» чудовищных размеров и несуразной формы.

Грузила изобразили из двух старых гаек непонятно-ржавого возраста. Роль живицы-молодицы приняла на себя дважды отмороженая в дудинских холодильниках корюшка, увы, явно подрастерявшая положенные ей ароматы свежего огурца.

На поиски и изготовление удилищ времени вообще не оставалось, потому ребята решили обойтись без них и забрасывать леску с руки, «закидушечным» способом.

Серега, впрочем, уныло считал такую «рыбалку» – делом дохлым, проигрышным и… не спешил. А вот Васька – нет, Васька невозмутимо и упорно, несмотря на нудные причитания товарища, собирал снасти, затем он раскрутил их над головой и забросил в суровые северные воды озера.

Кажется, прошло лишь одно мгновение после того, как несчастную корюшку поглотила озерная пучина. И вот уже изменившийся в лице Сергей визжит под руку Василию очевидное: «Клюёт! Тащи!» Ошарашенный подобной скоростью событий Васёк тащит. После некоторых совместных усилий на берегу появляется довольно приличных размеров щука, пляшущая из стороны в сторону по белесому ягельнику.

Улыбающийся Василь наклоняется над добычей, дабы вынуть из пасти щуки заветный крючок, и тут же с удивлением обнаруживает, что ни на какой крючок щука и не думала попадаться. Она, как завзятая собака, просто не отпускала от себя добычу – несчастный искалеченный трупик дудинской корюшки.

Мало того, попытка Василька отнять у неё честно ею добытое, была расценена явно неприветливо настроенной озерной хищницей как посягательство на личное имущество со всеми вытекающими отсюда последствиями. А именно: щука, набросилась на обидчика с такой яростью, что Васёк был вынужден отскочить в сторону.

В последующие несколько минут парни настолько увлеклись неожиданным конфликтом с разбушевавшейся щукой, что едва не прозевали приближающийся, уже вовсю стрекочущий вертолёт.

У пилотов график жёсткий, ждать некогда. И растерявшиеся, очумелые экологи бегом, хватая на ходу свои пожитки, ринулись от сверкающего на солнце озера Долгого к грохочущему, разгоняющему вкруг себя ледяные вихри с кусочками мха и мелкой прошлогодней листвы, вертолёту. И осталась геройская щука, которой всё ж таки «прилетело» несколько ударов сапогом, в прибрежных мхах рядом со своим последним трофеем…

Много всякого случается на земле. Через боль и страдания, через ошибки и неудачи приходит к нам порой опыт жизни. И что такое в масштабах Вселенной это маленькое, нелепое, а для многих, увы, вроде бы даже забавное событие, произошедшее на берегу заполярного озера? Наверное, так и есть оно для кого-то…

А мне вот жаль, нестерпимо жаль того, что всё так нехорошо, неловко получилось. Ну, что такое щука? Всего лишь рыба…

Но ведь и она – живое существо! Ведь так? И пусть это существо можно убить, даже не задумавшись о том, что оно живое, просто так убить, ни за что и ни для чего, пусть, вот только убийство – это ведь всё равно не победа. У живого можно отнять жизнь, но невозможно одержать победу над тем, кто никогда, никогда, никогда не сдаётся…

Течет река мимо города

Течет река мимо города. Дует ветер навстречу. Мигает река от ветра отражениями ночных огней, хлопает ресницами волн, шумно вздыхает. Разбежалась и прошла через ветер.