Последнее дело Гвенди - Стивен Кинг Страница 8

– Позвоните в апреле, и я скажу, что решила.

Пит застонал, словно она наступила ему на ногу.

– Почему так долго?

– Мне нужно тщательно все обдумать. И посоветоваться с мужем.

Хотя Гвенди заранее знала, что скажет Райан.

На самом деле сначала ей надо было закончить книгу, «Город ночи» (да, такое название уже было у Джона Речи, но можно и повторить, потому что название и вправду роскошное), а потом уже спокойно готовиться к бою. Потому что она собиралась дать бой действующему сенатору Полу Магоуэну – и стоять до конца, пусть даже ее шансы на победу равнялись нулю.

Она сказала Райану о своем решении, и он отреагировал именно так, как она и ожидала.

– Я схожу за вином. Дорогим и хорошим вином. Это надо отметить. Леди и джентльмены, Гвенди Питерсон ВЕРНУЛАСЬ!

10

Небо в ближайшем к Гвенди иллюминаторе уже совсем темное. Темнее темного. «Темнее, чем в заднице у енота», как сказал бы Райан. Кабина кренится еще сильнее, кресло компенсирует крен, и внезапно все три экрана, раньше висевшие над головой, оказываются непосредственно перед глазами у Гвенди. Грохот двигателей умолкает, и если бы не фиксирующие ремни, Гвенди воспарила бы над креслом. Ощущения точно такие же, как на «русских горках», когда кабинка несется вниз по отвесному склону, только там они быстро проходят, а тут – нет.

– Экипаж, уже можно снять шлемы, – говорит Сэм. – Если хотите, можете расстегнуть скафандры, но пока не снимайте их.

Гвенди снимает шлем… и наблюдает, как он плывет в воздухе перед ней, медленно поднимаясь к потолку. Оглядевшись по сторонам, она видит еще три уплывающих шлема. Гарет Уинстон хватает свой и тащит вниз.

– Черт, и что мне с ним делать? – Его голос дрожит.

Даже Гвенди помнит, что надо делать, а уж Уинстон тем более должен помнить. Все отработано на тренировках.

– Отсек под креслом, – говорит Реджи Блэк.

– Ага. – Уинстон не добавляет «спасибо». Видимо, такого слова вообще нет в его лексиконе.

Гвенди находит на ощупь дверцу багажного отсека, открывает ее, убирает шлем внутрь и ждет щелчка, подтверждающего, что магнитный кружок на шлеме притянуло к соответствующему магниту на стенке отсека, на удивление просторного. Там достаточно места и для скафандра, но сейчас Гвенди кладет туда только стальной чемоданчик вместе с его опасным содержимым. Закрывая дверцу, она придерживает чемоданчик рукой, чтобы тот не улетел, как надутый гелием воздушный шарик.

Сталь летает, изумленно думает она. Боже правый, я нахожусь в таком месте, где сталь летает.

– Сенатор Питерсон, – зовет Кэти. – Гвенди. Подойдите сюда. Хочу кое-что вам показать. Помните, как надо передвигаться?

Гвенди не помнит. Напрочь забыла. Хотя должна помнить.

Ее выручает физик Реджи Блэк:

– Как будто плывете брассом, но медленно. И осторожнее, чтобы…

Теперь она вспоминает.

– Чтобы не задеть головой кнопку «ЛИКВИДАЦИЯ КОРАБЛЯ».

Они так шутили на подготовке к полету.

– Да, – улыбается Адеш. – Ее лучше не задевать.

Уинстон угрюмо молчит. Он явно злится, что его не позвали в капитанскую рубку первым; он все-таки платный пассажир. При всех его миллиардах он сейчас похож на надувшего губы обиженного ребенка.

Гвенди отстегивает ремни и смеется, медленно поднимаясь над креслом. Она подтягивает колени к груди, как ее учили на подготовке к полету, и делает неторопливый кувырок вперед. Вытягивает ноги. Как будто ложится на живот в кровати, только никакой кровати тут нет. И ей не приходится загребать руками. Джафари хватает ее за лодыжку и легонько подталкивает вперед. Смеясь от восторга, Гвенди плывет в воздухе в верхнюю часть кабины (которая теперь стала передней частью) над головами Реджи, Берна и доктора Глена. Как будто во сне, думает она.

Ухватившись за спинку кресла Дэвида Грейвса, она подтягивается в промежуток между креслами Кэти и ее первого помощника, чье имя вылетело у нее из головы. Что-то связанное с водой[4], но что именно, она не помнит.

Над панелью управления нет иллюминаторов, вместо них – узкое окошко. Даже не окошко, а как бы прорезь размером четыре фута на шесть дюймов.

– На вашем центральном экране видно лучше, – тихо говорит Кэти, – и на планшете. Но я подумала, что в первый раз это надо увидеть вживую. Тем более что эти полеты стали возможны во многом благодаря вам.

У меня был свой интерес, думает Гвенди. Космические исследования, развитие науки и расширение человеческих знаний – да, безусловно. Но есть еще кое-что.

На один жуткий миг у нее не получается вспомнить, что именно. Хотя это самое важное в ее жизни. Но потом все тревоги уходят, потому она смотрит в окошко и видит внизу… да, теперь определенно внизу.

Ее родная планета висит в пустоте, сине-зеленый шар, укутанный в белые шарфы облаков. Гвенди, конечно, видела фотографии, но реальность – непосредственная реальность – просто ошеломляет. Где-то там, в пустоте черного космоса, есть удивительный мир, полный жизни – невероятной, прекрасной, бесценной.

– Это Тихий океан, – говорит второй помощник, и теперь, когда Гвенди уже не пытается вспомнить, как его зовут, имя само всплывает в голове: Сэм Дринкуотер.

– Почему Америка так быстро исчезла, Сэм?

– Все дело в нашей скорости. Сейчас под нами проходят Гавайи. Скоро будет Япония.

Гвенди смотрит на облака, на белый вихрь посреди синего океана, и вспоминает муссон, который видела на экране своего ноутбука, когда ей не спалось вчера ночью и она проверяла погодные данные. Но это не компьютерный монитор; это вид с высоты Божьего взгляда.

– Вот она, чистая красота, – говорит Гвенди и плачет. Слезы уплывают вверх и сверкают у нее над головой, как чистейшие бриллианты.

11

Само собой, оппозиция не дремала.

Это было неудивительно, поскольку Гвенди была единственным конкурентоспособным кандидатом от демократов. При поддержке мужа она объявила о намерении баллотироваться в сенат в августе 2019-го. Она произнесла речь со сцены летней эстрады в городском парке Касл-Рока, где всегда объявляла о выдвижении своей кандидатуры на выборах в палату представителей. На собрании присутствовали репортеры всех крупных телеканалов штата, плюс несколько блогеров и даже корреспондент федеральной службы новостей, который, скорее всего, приехал в Мэн совсем по другим делам и случайно оказался в Касл-Роке: Мигель Альмагер из «Эн-би-си ньюз». Пришло много народу из местных, которые всячески подбадривали Гвенди. Она заметила даже несколько самодельных транспарантов. Самый лучший держала в руках ее давняя подруга Бриджит Дежарден: «ВПЕРЕД, МЭН! ВСЕ ЗА ГВЕНДИ!»

Освещение ее речи на телевидении получилось очень даже неплохим (тем же вечером местные каналы показали десятиминутные сюжеты). Комментарий Пола Магоуэна был краток и снисходителен: «Добро пожаловать в гонку, малышка, по крайней мере, у вас есть ваши книжки, к которым можно вернуться, когда все закончится».

Сам Магоуэн не торопился разворачивать свою предвыборную кампанию, приберегая «тяжелую артиллерию» на будущий год, потому что жители Мэна традиционно начинают интересоваться местной предвыборной гонкой не раньше чем месяца за три-четыре до