Стивен Кинг - Лангольеры, Дайна, Крэг, Туми, Самолет Страница 8

Он был скрипач, который проворнее всех выхватывал револьвер и палил в очко, – любопытная комбинация, но, к сожалению, он ничего не понимал в летающих машинах. Девочка сказала нечто такое, от чего у него моментально все напряглось, кровь застыла в жилах.

«Я потрогала его волосы! Кто-то снял с него скальп!»

Он отошел от Дайны и Лорел (мужчина в потертом спортивном плащике смотрел в иллюминатор по правому борту, другой, в джерси без воротничка, пошел за остальными вперед, в глазах его была ярость) и направился туда, откуда пришла Дайна.

«Кто-то снял с него скальп!» – сказала она, и где-то тут близко. Альберт вскоре увидел то, о чем она кричала.

– Полагаю, сэр, что шляпа пилота, которую я увидел на одном из кресел в первом классе, принадлежит вам, – сказал англичанин.

Брайан стоял перед запертой дверью, опустив голову, быстро соображая. Когда британец заговорил с ним, он вздрогнул и резко обернулся.

– Прошу прощения за неожиданное вторжение, спокойно сказал англичанин. – Меня зовут Ник Хопвелл. – Он протянул руку.

Брайан пожал. В этот момент ему опять показалось, что все это сон, порожденный кошмарный рейсом из Токио и смертью Анны.

Разум говорил, что он ошибается, какая-то его часть знала, что визг слепой девочки никакого отношения к опустевшему салону первого класса не имеет. Все остальное было сплошным идиотизмом. От самой мысли об этом идиотизме становилось тошно, прямо в жар бросало. К тому же не было времени для раздумий, совершенно не было, и от этого тоже было какое-то облегчение.

– Брайан Энгл, – сказал он. – Рад познакомиться, хотя ситуация…

Он пожал плечами в растерянности. А какая была ситуация? Не смог найти подходящего прилагательного, эпитета.

– Несколько зловещая, верно? – подсказал Хопвелл. – Лучше пока о кошмарах не думать, я полагаю. Экипаж не отвечает?

– Нет! – Брайан в сердцах ударил кулаком в дверь.

– Спокойнее, – невозмутимо сказал Хопвелл. – Так это ваша там шляпа, мистер Энгл? Бы не представляете себе, с каким облегчением и удовлетворением я хотел бы назвать вас капитаном Энглом.

Брайан невольно широко улыбнулся.

– Да, я капитан Энгл, – ответил он. – Но в нынешних обстоятельствах можете называть меня просто Брайан.

Ник Хопвелл взял левую руку Брайана и от души поцеловал ее.

– Мне кажется, я вас буду лучше называть Спасителем, – сказал он. – Вы не станете уж очень возражать?

Откинув голову назад, Брайан расхохотался. Ник тоже. Оба стояли перед запертой дверью в опустевшем самолете и хохотали. Пока мужчина в красной рубашке и другой – в джерси подходили к ним. Оба посмотрели на них с опаской, как на сумасшедших.

Альберт Косснер некоторое время в раздумье держал в руке волосы. Черные волосы блестели под верхним освещением. Мощная грива. Его не удивила та, что девчонка так перепугалась. Альберт и сам бы перепугался на ее месте.

Он кинул парик обратно на сиденье, бросил взгляд на сумочку, лежавшую на соседнем кресле и внимательнее присмотрелся к тому, что находилось рядом с сумочкой. Там лежало простенькое золотое обручальное кольцо. Он взял его, осмотрел и положил ка место. Затем медленно направился в хвостовую часть самолета. Буквально через минуту его удивление вытеснило всякие мысли о том, кто ведет самолет и как они могли бы приземлиться с автопилотом.

Верно, что пассажиры рейса № 29 исчезли, но они оставили целые сокровища, клад! Альберт обнаруживал драгоценности почти на каждом сиденье: перстни с бриллиантами, изумрудами и рубинами, кое-где просто золотые кольца. Там были серьги, чаще всего по пятерке долларов с четвертью, но некоторые, на взгляд Альберта, казались очень даже дорогими. У мамы были некоторые драгоценности, но тут попадались такие, что по сравнению с ними ее казались сущим барахлом. Браслеты, перстни с печатками, колье, запонки. И часы, часы, часы. От «таймекса» до «роллекса». Наверно, сотни две часов лежали на креслах, в проходах и между кресел. Они сверкали под лампами.

Обнаружилось по меньшей мере штук шестьдесят очков. С тонкой оправой, с роговой, с золотой, разукрашенные драгоценностями, с оправой из рога носорога, поляроиды.

Всевозможные пряжки от ремней и застежки, булавки, заколки и кучки монет. Банкнот не было, но одной мелочи долларов на четыреста. На сиденьях лежали сумочки, бумажники, кошельки – из чистой кожи и из пластика. Карманные ножички. Валялось с дюжину портативных калькуляторов.

Находились и странные вещи. Он подобрал цилиндр телесного цвета и рассматривал его почти полминуты, пока не понял, что это приспособление – заменитель для женщин. Торопливо бросил на место. А вот золотая ложечка на тонкой цепочке. Металл сверкал повсюду – на сиденьях и на полу, в основном серебро, но кое-где попадалось и золото. Некоторые маленькие предметы он брал в руки и обнаруживал, что это – золотые коронки для зубов, а чаще всего металлические пломбы. На одном из дальних сидений он увидел два тонких металлических стержня. Долго осматривал их, пока не сообразил, что они являлись хирургическими вставками.

Обнаружил он и еще одного пассажира – молодой бородатый мужчина разлегся сразу на двух сиденьях самого последнего ряда и шумно храпел, распространяя запах винной лавки.

В двух рядах от него Альберт обнаружил предмет, который напоминал шагомер или вживляемый стимулятор сердца.

Он взглянул из дальнего конца самолета на огромный опустевший фюзеляж и тихо пробормотал дрожащим голосом:

– Да какого черта… Что тут стряслось?

– Я требую объяснить мне, что здесь происходит! – громко заявил человек в джерси. Он вошел в переднюю часть самолета с видом полицейского, готового всех арестовать.

– В настоящий момент, вы имеете в виду? – сказал Ник Хопвелл, посмотрев на Джерси широко открытыми сияющими глазами. – Похоже на то, что команда улетучилась с остальными пассажирами, но кое в чем нам повезло. Вот здесь мой новый знакомый оказался пилотом, правда, немножечко сам обалдевший, но…

– Здесь кто-то точно обалдел! – сказал Джерси. – И я намерен выяснить, кто именно! Поверьте! – Он прошел мимо Ника, не удостоив его взглядом, и подошел вплотную к Брайану с самым агрессивным видом. – Ты, я вижу, работаешь на «Гордости Америки», друг?

– Да, – ответил Брайан. – Только почему бы нам, сэр, не отложить пока что эти вопросы на потом? Сейчас главное…

– Я скажу тебе, дорогой, что сейчас главное! – заорал Джерси.

Мелкие брызги слюны осели на щеках Брайана. Он подавил в себе страстное желание схватить этого типа за глотку и повернуть его шею, пока не послышится хруст. – У меня назначена встреча в знаменитом Центре благоразумия с представителями международных банкиров на девять часов утра! Точно на девять! Я заказал билет на эту штуку и не намерен опаздывать! Понятно? Мне нужно знать три вещи: кто несет ответственность за остановку, пока я спал, где была совершена непредусмотренная посадка и почему это было сделано?!