Стивен Кинг - Зеленая Миля Страница 8

Маджори умоляла мужа не искать девочек в одиночку или хотя бы не брать с собой сына, если уж он пойдет на розыски, но она лишь впустую сотрясала воздух. Дробовик хранился в комнате, где Деттерики держали рабочую одежку, в отдельном ящике под самым потолком, где до него не могли добраться дети. Гови Клаус вручил револьвер двадцать второго калибра, который родители хотели подарить мальчику на день рождения в июле. Отец с сыном вышли из дома, не обращая внимания на истеричные крики Маджори, желающей знать, что они будут делать, если наткнутся на банду бродяг или ниггеров, которые сбежали с фермы у Ладуса, куда их определили на исправительные работы. Я, кстати, думаю, что мужчины поступили правильно. Кровь еще не запеклась, цвет ее из алого еще не превратился в бурый, значит, с момента похищения не могло пройти много времени. Клаус, должно быть, понял, что у него еще есть шанс спасти девочек, и он решил им воспользоваться.

Но ни Клаус, ни тем более Гови не умели идти по следу: фермеры не охотники, привыкшие выслеживать по лесам лося или оленя. Отец с сыном обошли коровник и сразу поняли, почему Боузер не лаял. Он лежал, наполовину высунувшись из конуры, сработанной из обрезков досок, оставшихся после постройки коровника (фасад конуры украшала аккуратная надпись «БОУЗЕР» — я видел фотоснимок в одной из газет), со свернутой на сто восемьдесят градусов головой. Только человек невероятной силы мог сотворить такое с довольно-таки крупной собакой. Эти слова произнес прокурор перед присяжными на процессе Коффи… и многозначительно посмотрел на гиганта-подсудимого, который, низко опустив голову, сидел за столиком защиты в новеньких, купленных штатом широких штанах и куртке. Рядом с собакой Клаус и Гови нашли кусок сосиски. По версии обвинения, которая мне представляется более чем логичной, Коффи сначала прикормил собаку, а потом, когда Боузер начал есть последний кусок, протянул руки и одним движением свернул псу шею.

За коровником начинался северный луг Деттериков, но в тот день коровы на нем не паслись. Траву покрывала утренняя роса, и на ней четко выделялась идущая по диагонали на северо-запад цепочка следов.

Даже находясь на грани истерики, Клаус Деттерик заколебался. Не потому, что испугался мужчину или мужчин, похитивших его дочерей, а из страха, что похититель пришел по этой тропе, уйдя совсем в другую сторону. Клаус боялся, что он потеряет драгоценные секунды, не приближаясь, а удаляясь от похитителя.

Эту дилемму разрешил Гови, заметив на кусте клочок желтой материи. Клаусу показали этот клочок, когда он сидел в кресле для свидетелей, и он заплакал, потому что его дочь Кэти спала в пижамке из той самой материи. Через двадцать ярдов на можжевельнике они нашли зеленый клочок. От ночной рубашки, в которой Кора подходила вечером к маме и папе, чтобы пожелать им спокойной ночи.

Деттерики, отец и сын, чуть ли не побежали по цепочке следов, выставив оружие перед собой, словно солдаты, идущие в атаку под сильным огнем противника. Просто чудо, что мальчик, отчаянно пытающийся не отстать от отца, не упал и не выстрелил Клаусу в спину, случайно нажав на спусковой крючок.

На ферме был телефон, еще одно свидетельство процветания Деттериков в те печальные времена, и Маджори воспользовалась им, чтобы обзвонить соседей и сообщить об обрушившемся на них словно гром с ясного неба несчастье. Она знала, что после каждого звонка известие об этом будет распространяться дальше, как круги по воде. Последний раз сняв трубку, она произнесла фразу, традиционную для тех времен, во всяком случае на сельском Юге: «Алле, центральная, вы на связи?»

Центральная была на связи, но телефонистка от ужаса на какие-то мгновения лишилась дара речи. В конце концов она сумела ответить:

— Да, мэм, миссис Деттерик, святой Боже, я молюсь, чтобы с вашими маленькими девочками ничего не…

— Спасибо, — оборвала ее Маджори, — но вас не затруднит подождать с молитвой и соединить меня с управлением шерифа в Тефлоне?

В округе Трейпинг шерифом служил красноносый старикан с огромным животом и седыми, коротко стриженными волосами. Я хорошо его знал. Он не раз появлялся в «Холодной горе», чтобы проводить, как он говорил, «своих мальчиков» в мир иной. Свидетели казни сидели на складных стульях, какие вы могли видеть на похоронах, церковных ужинах или концертах (мы занимали наши у баптистской церкви), и всякий раз, когда шериф Гомер Криб опускался на стул, я ожидал треска с последующим грохотом падения шерифа на пол. Но конфуза так и не случилось. А вскоре, где-то на следующее лето после похищения девочек Деттериков, шериф умер в своем кабинете от сердечного приступа, трахая семнадцатилетнюю негритянку Дафну Шуртлефф. О его любовных похождениях говорили много и с удовольствием, хотя перед каждыми выборами Гомер Криб с гордостью представлял избирателям свою жену и шестерых детей. Но лицемер людям всегда по душе, знаете ли, в нем, они признают своего. У многих поднимается настроение, когда кого-то другого прихватывают со спущенными штанами и настроенным инструментом.

Мало что лицемер, шериф еще отличался вопиющей некомпетентностью, относясь к той категории начальников, которые с удовольствием сфотографируются с кошечкой какой-нибудь старушки, когда кто-то другой, к примеру помощник шерифа Роб Макги, рискуя сломать себе руку, карабкался на дерево, чтобы снять с вершины и вернуть затем кошку хозяйке.

Макги выслушивал несвязное бормотание Маджори Деттерик не больше двух минут, затем оборвал ее четырьмя или пятью вопросами, короткими и точными, словно удары боксера-профессионала, которые вроде бы незаметны, но так сильны, что кровь выступает до того, как появляется ощущение боли. Выслушав ответы, он бросил в трубку: «Я немедленно звоню Бобо Марчанту. У него есть собаки. Вы оставайтесь в доме, миссис Деттерик. Если ваши муж и сын вернутся, пусть тоже останутся. Постарайтесь их убедить».

Ее муж и сын тем временем шли по следу похитителя в трех милях к северо-западу и потеряли его, когда поля сменились сосновым лесом. Фермеры, а не охотники, как я уже говорил, они знали только одно: уходил от них зверь — не человек. По пути они нашли желтенькую пижамку Кэти и еще клок ночной рубашки Коры, пропитанные кровью. Ни Клаус, ни Гови уже не спешили, как в самом начале погони. С каждой минутой им становилось все яснее и яснее, что живыми девочек они не увидят.

Отец с сыном зашли в лес, но не обнаружили признаков того, что похититель побывал там до них. Они вышли на опушку, зашли вновь, чуть в стороне, с тем же результатом, в третий раз повторили маневр и наконец наткнулись на кровяное пятно, чуть более вытянутое в одном направлении. По нему они и пошли, потом вновь начали кружить по лесу в поисках новых следов похитителя. Около девяти утра до них донеслись крики людей и лай собак: Роб Макги организовал разыскную команду. К этому времени шериф Криб заканчивал завтрак чашкой кофе, щедро сдобренного коньяком. Пятнадцать минут спустя Макги и его люди наткнулись на Клауса и Гови Деттериков, вышедших на опушку. Вскоре разыскная команда двинулась дальше, возглавляемая Бобо и его собаками. Макги позволил Клаусу и Гови идти с ними (запрету они бы не подчинились), но заставил их разрядить оружие. Ружья у всех не заряжены, заявил им Макги, так безопаснее. Однако отдать ему патроны помощник шерифа попросил только Деттериков. Вне себя от горя, жаждущие только одного: скорее бы закончился этот кошмар — они подчинились. Заставив Деттериков разрядить оружие и отдать ему патроны, Роб Макги, возможно, спас жизнь Джону Коффи, во всяком случае продлил ее на несколько месяцев.