Дин Кунц - Мертвый и живой Страница 8

– Я думала, ты присоединишься ко мне, – ответила Джанет после глотка вина.

– Пожалуй, я хочу попробовать.

– Ты уже созрел для того, чтобы взяться за дело?

– Думаю, почти готов. Что-то происходит со мной.

– И со мной тоже продолжает происходить.

– Правда? Это ж надо. Я-то думал, что ты уже… освобождена.

– Помнишь, я дважды смотрела того парня в телевизоре?

– Доктора Фила?

– Да. Тогда мне казалось, что его шоу совершенно бессмысленно.

– Ты говорила, что это полная чушь.

– Но теперь я понимаю. Я начала находить себя.

– Находить себя… в каком смысле? – спросил Баки.

– Мою цель, мое предназначение, мое место в этом мире.

– Звучит неплохо.

– Так и есть. И я быстро открываю мои Бэ-эл-це.

– Это еще что?

– Мои базовые личностные ценности. Ты не можешь принести пользу себе или обществу, пока не начинаешь жить на основе своих Бэ-эл-це.

Баки отбросил пустую бутылку. За десять минут он выпил полторы бутылки вина, но, спасибо отлаженному механизму обмена веществ, мог разве что чуть-чуть захмелеть.

– Среди прочего, происходящего сейчас со мной, я теряю юридическое образование, полученное методом прямой информационной загрузки.

– Ты – окружной прокурор, – напомнила Джанет.

– Знаю. Но я уже не уверен, что означает habeas corpus.

– Это означает «иметь тело». Постановление, определяющее, что человек должен быть доставлен в суд перед тем, как его свобода может быть ограничена. Это защита от незаконного помещения под стражу.

– Звучит глупо.

– Это глупо, – согласилась Джанет.

– Если ты просто убиваешь человека, то не нужно беспокоиться насчет суда, судьи или тюрьмы.

– Совершенно верно, – Джанет допила все вино и отбросила уже вторую бутылку. Начала раздеваться.

– Что ты делаешь? – спросил Баки.

– Следующих я должна убивать голой. Я чувствую, что это правильно.

– Ну, не знаю. Может, это и есть Бэ-эл-це. Поживем – увидим.

В дальней части двора тень двигалась сквозь тени. Блеснула пара глаз. Исчезла, растворившись в дожде и мраке.

– Что там такое? – спросила Джанет.

– Я думаю, во дворе кто-то есть. Наблюдает.

– Мне без разницы. Пусть наблюдает. Скромность не входит в мои Бэ-эл-це.

– Хорошо выглядишь, – заметил Баки.

– Я и чувствую себя хорошо. Так естественно.

– Это странно. Потому что мы – не естественные. Мы сделаны человеком.

– Впервые я не чувствую себя искусственной, – призналась Джанет.

– И каково это – не чувствовать себя искусственной?

– Очень приятно. Тебе тоже стоит раздеться догола.

– Пока не могу, – пробормотал Баки. – Я еще знаю, что такое nolo contendere[3] и amicus curiae[4]. Но, пусть и в одежде, думаю, я уже готов убить одного из них.

Глава 9

Еще раньше, вернувшись домой, в свой элегантный особняк в Садовом районе, Виктор, пребывая в скверном настроении, зверски избил Эрику. В лаборатории у него выдался крайне неудачный день.

Он нашел ее обедающей в гостиной, что вывело его из себя. В программу Эрики он заложил глубокое понимание традиций и этикета. Как могла она даже подумать о том, чтобы обедать в гостиной, пусть и одна?

– Что теперь? – спросил он. – Справишь здесь нужду?

Как и все Новые люди, Эрика могла усилием воли отключать боль. Но, избивая ее, щипая, кусая, Виктор настаивал на том, чтобы она испытывала боль, и она не могла ослушаться.

– Может, страдания чему-то тебя научат, – всякий раз назидательно указывал он.

Через несколько минут после того, как Виктор поднялся наверх, многочисленные ссадины Эрики затянулись. Через полчаса начали рассасываться синяки под глазами. Как и всех Новых людей, ее спроектировали так, чтобы она быстро излечивалась от травм и жила тысячу лет.

В отличие от остальных, Эрике разрешалось испытывать унижение, стыд, надежду. Виктор хотел видеть жену нежной и ранимой.

День начался тоже с избиения, во время утреннего секса. Он оставил ее в постели корчащейся от боли и рыдающей.

Двумя часами позже от синяков не осталось и следа, лицо вновь стало безупречным, но Эрику беспокоила неудача в главном: он остался ею недоволен. По всем биологическим признакам он возбудился, а потом получил удовлетворение, то есть причина была не в этом. Избиение показывало, что он нашел ее недостойной роли жены.

Она была Эрикой Пятой. Четыре предыдущие женские особи, идентичной с ней внешности, вышли из резервуаров сотворения, чтобы служить женой их создателю. По разным причинам ни одна не справилась.

Эрику Пятую по-прежнему переполняла решимость не подвести своего мужа.

Первый день, который она провела как миссис Гелиос, вылился во множество сюрпризов и загадок, она узнала, что такое насилие и боль, увидела, как погиб слуга и голого тролля-альбиноса. Эрика надеялась, что второй день, которому вскорости предстояло начаться, не будет столь богат на события.

Полностью восстановившись после второго избиения, сидя в темноте на застекленном заднем крыльце, она пила коньяк быстрее, чем ее превосходно отлаженный организм успевал сжигать алкоголь. Тем не менее, даже осушив две с половиной бутылки, она так и не смогла захмелеть, но немного расслабилась.

Раньше, до того, как начался дождь, тролль-альбинос появился на лужайке. Вспышка молнии осветила его, когда он метнулся к беседке, выскочив из тени под магнолией, а потом перебежал к декоративной стене из винограда, за которой находился пруд с золотыми рыбками.

Виктор купил и объединил три больших участка, так что его поместье было самым большим в престижнейшем Садовом районе. На обширной территории хватало уголков, где мог спрятаться тролль-альбинос.

Со временем этот странный гость заметил ее, сидящую за стеклом на темном крыльце. Подошел к стеклу, они обменялись несколькими словами, и Эрика ощутила необъяснимое сочувствие к этому маленькому существу.

Хотя тролль не относился к гостям, которых Виктор мог пригласить в дом, Эрика посчитала необходимым встретить его как полагается. Она, в конце концов, была миссис Гелиос, жена одного из самых влиятельных людей Нового Орлеана.

Велев троллю подождать, она пошла на кухню и наполнила плетеную корзинку для пикника сыром, ветчиной, хлебом, фруктами. Добавила охлажденную бутылку белого вина.

Когда вышла из дома с корзинкой, испуганное существо отбежало на безопасное расстояние. Она поставила корзинку на траву и вернулась на застекленное крыльцо, к коньяку.

Тролль вернулся к корзинке, посмотрел, что в ней, а потом унес ее в ночь.

В сон Эрику не тянуло, Новые люди спали мало, вот она и осталась на крыльце, размышляя обо всех этих событиях. Когда пошел дождь, она по-прежнему сидела на крыльце.