Бентли Литтл - Незаметные Страница 8

Я покачал головой.

– Не в настроении.

– Слишком устал?

Я улыбнулся.

– Ага, – сказал я. – Слишком устал.

В нашем лексиконе «слишком устал» было эвфемизмом для орального секса. Он возник почти сразу, когда мы переехали в одну квартиру. Как-то вечером Джейн захотелось любви, но я не был уверен, что к этому готов, и потому сказал ей, что слишком устал. Потом я закрыл глаза и тут же ощутил ее рот, открытый и готовый к делу. Это было чудесно, и с тех пор фраза «слишком устал» приобрела для нас новое значение. Джейн быстро меня поцеловала:

– Ладно, тогда я сейчас вернусь.

Я разделся и заполз в кровать. Я был возбужден, и у меня уже возникла эрекция, но я на самом деле устал, а потому лег на спину и закрыл глаза, слушая, как шумит вода в ванной. Когда Джейн вылезла из душа, я уже спал мертвым сном.

Глава 3

Помощник координатора по межофисным процедурам и документации фазы два.

Несмотря на то, что подразумевало это довольно претенциозное наименование, это оказалось не намного больше, чем знаменитая должность клерка. Я печатал записки, которые надо было напечатать, вычитывал инструкции на предмет опечаток и вообще делал работу, которую координатор по межофисным процедурам и документации фазы два не хотел давать секретарше, а сам тоже не хотел делать.

Либо первое задание было исключением из правил, либо я его так жалко провалил, что Стюарт не хотел снова рисковать, давая мне настоящую работу.

Спрашивать я боялся.

Первые дни я пытался поговорить с Дереком, каждое утро здороваясь и каждый вечер прощаясь, иногда пытаясь завязать разговор и в другое время дня. Но все мои усилия наталкивались на то жекаменное молчание, и вскоре я бросил. Технически мы были всего лишь коллегами по офису, но наши отношения были еще более безличными. У нас было общее рабочее место – и только.

Точка.

Угнетало меня то, что это был не только Дерек. Мне казалось, что никто не хочет со мной разговаривать. Почему – я не понимал. Я был новичком, никто меня не знал, и я, стараясь познакомиться с товарищами по работе, кивал, махал руками, проходя по коридору, говорил «привет», «доброе утро», «как жизнь?» но чаще всего я встречал пустые взгляды, и на мои приветствия не отвечали. Иногда бывало, что кто-нибудь помашет в ответ, слегка улыбнется или скажет «привет», но это были исключения, а не правила, и исключения чертовски редкие.

Среди программистов мое присутствие едва терпели. Мне не нужно было взаимодействовать с ними постоянно, но несколько раз за свои первые дни мне приходилось заходить к ним в загон – либо занести экземпляры служебных записок, либо забрать бумаги на вычитку, и они явно выражали мне свое презрение, либо не замечая меня, либо обращаясь со мной так, будто я невольник – безличный бесчувственный автомат, который только выполняет свои профессиональные обязанности.

Довольно часто я встречал кого-нибудь из них в комнате отдыха и пытался сломать лед и создать какие-то личные отношения, но все мои попытки неуклонно проваливались. Дважды я заговаривал со Стейси Керрин – блондинкой, и из того, что она сказала и чего не сказала, я вывел, что моего предшественника в отделе любили. Он явно поддерживал дружбу с программистами и вне работы. Она говорила о нем с теплотой, как о равном.

Но я – я был, несомненно, гражданином второго сорта.

Я хотел чувствовать себя выше этих людей – и должен был так себя чувствовать; они же все были зануды узколобые, зашоренные дубины все до одного – но в их присутствии я чувствовал себя не в своей тарелке и даже слегка их побаивался. В реальном мире они могли быть и неудачниками, но в своем мире они были нормальными, а я – отверженным.

Большинство перерывов я стал проводить у себя за столом, в одиночестве.

В пятницу Стюарт дал мне задание выправить грамматику в старой главе отдельского руководства по стандартам, и я битый час провел, пытаясь выровнять бумагу в принтере. Мне полагалось закончить эту работу до полудня, но пришлось ждать, пока будут отпечатаны все страницы.

Когда я отксерил всю главу, положил экземпляр на стол Стюарту и смог наконец выйти, уже была половина первого.

Два «БМВ», которые стояли утром по бокам моей машины, уехали, и выехать со стоянки было легко. В «бьюике» почти кончился бензин, а между зданием корпорации и фривеем заправок не было, и потому я решил поехать в другую сторону. Я решил, что где-нибудь на перекрестке попадутся «Шелл» или «Тексако».

И через десять минут я уже безнадежно заблудился.

Мне никогда еще не приходилось ездить по Ирвайну. Я проезжал его по дороге в Сан-Диего, по дороге к морю мой путь зацеплял его краем, но внутри него я никогда не был. Города я не знал, и, направляясь к югу по Эмери, я невольно был захвачен его монохромной одинаковостью. Я проезжал милю за милей, не встречая ни магазина, ни заправки, ни торгового центра любого рода. Только ряд за рядом одинаковые коричневатые двухэтажные дома за бесконечными красноватыми кирпичными стенами. Проехав четыре светофора, я повернул на пятом. Ни одного названия улицы я не узнал, и потому продолжал поворачивать то вправо, то влево в надежде найти заправку или хотя бы магазинчик, где мне покажут дорогу на заправку, но всюду была все та же кирпичная стена по обеим сторонам улицы. Как город-лабиринт из научно-фантастической книжки, и я уже начинал беспокоиться, потому что бензомер решительно опустился до отметки "Е". Но беспокойство не захватило меня полностью, и каким-то краем сознания все это казалось мне интересным. Ирвайн был распланированным городом, где учреждения находились в своем районе, жилые дома – в своем, фермы – в своем, и магазины и заправки, очевидно, тоже в своем. Что-то в этом меня привлекало, и хотя я боялся, что у меня кончится бензин, мне здесь почему-то было уютно. Это единообразие лабиринта улиц и домов меня заманивало и чем-то заинтересовывало.

Наконец я нашел «Арко», замаскированную под обычный угловой дом с той жекирпичной стеной; я заправился и спросил, как выехать на Эмери. Это оказалось неожиданно просто – я заехал не так далеко, как думал. Поблагодарив за указания, я уехал.

После своей увеселительной прогулки мне стало почему-то легче.

Я пообещал сам себе посвятить время своих перерывов исследованию Ирвайна.

Тащились дни.

Работа была отупляюще скучна, и еще более скучна от сознания, что она абсолютно бесполезна. Насколько я мог понять, компания «Отомейтед интерфейс» обошлась бы без меня легко. Корпорация вообще могла бы сократить мою должность, и никто бы этого не заметил.

Как-то вечером за ужином я сообщил это Джейн, и она попыталась мне объяснить, что, если разобраться как следует, почти все работы бесполезны.