Рейчел Кейн - Город призраков Страница 8

Дом Дэй был в конце тупика. Родственники Ханны жили там, или, по крайней мере, Бабушка Дэй всё еще жила; Клер не знала, куда пропала Лиза Дэй, за исключением того, что она выбрала неверный путь во время Морганвилльских гражданских волнений несколько месяцев назад, попав в тюрьму, и будучи освобожденной через пару недель. Она так и не вернулась в Дом Дэй, это было бесспорно. Клер знала, что Ханна все еще приглядывала за своей кузиной.

Было только несколько вероятностей — Лиза удалось сбежать из Морганвилля, или она ушла в подполье, или она так и не выбралась из тюрьмы живой. Ради Бабушки Дэй, Клер надеялась, что Лиза сбежала. Она не была дружелюбной особой, но старушка любила ее.

Клер не планировала останавливаться возле Дома Дэй, даже когда Бабушка Дэй, древняя маленькая старая женщина сидела в большом кресле-качалке, окликнула ее и спросила, хочел ли она какую-нибудь булочку на завтрак. Клер улыбнулась ей и покачала головой- бабушка плохо ее слышала- и получила дружелюбную улыбку в ответ, поворачивая направо, вниз по узкой огороженной аллее между Домом Дэй и безымянным участком с домом на другой стороне. Это аллея была слишком узкой для автомобиля, и он все сужался по мере продвижения, как воронка. Или горло. Он был подозрительно ясно, тоже — не слишком много мусора задуваемого сюда, и даже перекати-поле держалось подальше.

И вот она идет прямо в ловушку — к двери логова паука. Дверь в ветхую хижину в конце переулка распахнулась прежде, чем она могла дотянуться до нее, и паук сам выскочил, выхватил кофе из ее рук, и бросился внутрь с вампирской скоростью, прежде чем она успела сказать хоть слово. По проблеску она успела различить, что он был одет в черные карго брюки, которые были ему слишком велики, шлепанцы с ромашками на верху, и какой-то атласном жилете без рубашки, вероятно потому, что он просто забыл одеть ее. Мирнин не наряжался из тщеславия.

Это было совершенно случайным образом, на самом деле, как если бы он просто залез в шкаф с завязанными глазами и надел те вещи, которых он коснулся сначала.

Клер пошла с человеческой скоростью в лачугу и вниз по лестнице, и оказались в большой комнате, которая являлась лабораторией Мирнина, и иногда его домом. (Она думала, что он другой, но ей редко не удавалось застать его здесь, и в задней части была комната с использованной одеждой, в которой он рылся, когда у него появлялось настроение.) Мирнин склонился над микроскопом, изучая кто-знает-что. Он включил все лампочки, что было очень мило, и лаборатория выглядела чистой и прохладной сегодня, со всеми этими блестящими элементами. Она задавалась вопросом, оказывали ли ему услуги по уборке сумасшедших ученых.

— Спасибо за кофе, — сказал он. — Доброе утро.

— Доброе, — сказала Клер, и скинула свой рюкзак на стул. — Откуда вы знаете, какой кофе ваш?

— Я не знал. — Он пожал плечами. — Ты не отвечала на мои телефонные звонки. И ты знаешь, как сильно мне не нравится их делать, в первую очередь. Телефоны так холодны и безличны."

— Я не ответила, потому что я не желала озвучивать аргументы повторно. Мы не сдвинулись никуда по этому вопросу, не так ли?

Он оторвался от микроскопа, сунул старомодной квадратные очки на макушку своих длинных вьющихся черных волос, и посмотрел на нее с сногсшибательной улыбкой. Мирнин был — для вампира, который выглядел примерно вдвое старше ее, но был на тысячу лет старше — довольно горячим. Он мог быть милым и нежным в одну минуту, холодным и хищным следующую, и это удерживало ее от того, чтобы как-то влюбиться в него, в основном. Правда заключалась в том, что из него получился бы ужасный, возможно, роковой парень.

Она также действительно понятия не имела, как он к ней относится, в глубине души. Он обращался с ней как с особенно умным питомцем большую часть времени.

— Мне люблю спорить с тобой, Клер. Ты всегда удивляешь меня. А иногда это даже имеет смысл.

Она могла сказать о нем тоже самое, но не приукрашивая. Вместо того, чтобы пытаться превратить это в слова, она взяла свой кофе с гранитной поверхности стола. Он использовал современный микроскоп, цифровой, который она заказала специально для него. Он выглядел счастливым с ним, сейчас, хотя, вскоре он, возможно, вернется к своему старому медному и стеклянному оборудованию. Мирнину было более комфортно с Викторианской технологией.

— Что вы делаете?

— Проверяю свою кровь, — сказал он. — Я делаю это каждую неделю. Ты будешь рада узнать, что тут до сих пор нет следов вируса Бишопа.

Вирусом Бишопа являлось то, чем они назвали жестокую болезнь, которая одолевала вампиров задолго до того, как она приехала — производство вируса, который создал отец Амелии, Бишоп, потому что лекарство было только у него. К сожалению, для него, с тех пор, как он впервые испробовал лекарство на себе, его кровь стала стала лекарством для любого, и сейчас злой старый вампир был заперт внизу, для максимальной безопасности, где-то в Морганвилле. Никто, кроме Амелии и охраны, не знал где он был.

Клер это нравилось. Последнее о чем она хотела думать, так это о том, что Бишоп был свободен и возвращающимся после всего для мести. Она встречала противных вампиров, но Бишоп был, как она могла выразится, самым ужасным.

— Я рада, что ты в порядке, — сказала она. Вирус Бишопа заставлял вампиров терять себя, их воспоминаний, их самообладания. Для большинства это происходило медленно, что делало их еще хуже — как человеческая болезнь Альцгеймера, только вампир, лишенный всех этих вещей был непредсказуемым, опасным зверем. В отличие от других, Мирнин не восстановился полностью — или, что более вероятно, он всегда был немного за пределами нормальности. — Могу я взглянуть?

— О, конечно, — сказал Мирнин, и сделал шаг назад, позволяя ей заглянуть в окуляр микроскопа. Там, в ярком цвете, была видна интенсивная жизнь капли крови Мирнина- котора не была его действительности не была его собственной крови, так как это было с остальными.

Существует большая разница между кровь вампира и человека, и Клер все еще была очарована, как это работало. — Видишь? Я в хорошей форме.

— Поздравляю. — Она закрыла микроскоп — нет смысла из-за этого получать ужасный счет за электричество в лаборатории — и отпила глоток кофе, пока он пил свой. — Чем мы займемся сегодня?

— О, я думал, что мы могли бы взять выходной. Пойти в парк, прогуляться, посмотреть фильм…

— На самом деле.

— Ты слишком хорошо меня знаешь. Поскольку ты не разговаривала со мной на этой неделе, я разработал несколько новых схем. Я бы хотел посмотреть, что ты об этом думаете. — Он метнулся в другому столу, покрытому белой простыней. На несколько ужасных секунд ей показалось, что под ней находился человек… но потом он поднял ее, и там были просто груды металла, стекла и пластика. Это совсем не было похоже на схему. Большинство вещей, построенных Мирнином, не выглядели так как надо. Они просто работали.