Георгий Старков - Сценарий Анжелы Страница 8

Но дома брали своё. С каждым шагом её уверенность угасала, и в конце пути она почти разочаровалась в успехе мероприятия. Город мёртв, а бумага с загадочным посланием, лежащая в кармане, не более чем шутка Всевышнего. Очень жестокая шутка.

Из тумана стали вырисовываться контуры большого здания с золочёным куполом. Церковь Святой Стеллы. Тоже обветшала и состарилась вместе с городом, но по сравнению с её домом сохранилась неплохо. Если бы только не разбитые окна…

Анжела взобралась вверх по белокаменным ступенькам. Дверь церкви казалась огромной и готовой раздавить её своим великолепием. То, что находилось за ней, могло подарить Анжеле счастье или бросить в пучину горького разочарования. Она поколебалась, но потом последний раз взглянула на листок и вошла. Когда дверь на пружине захлопнулась за спиной и она оказалась в сизом полумраке, в голове резануло, как хлыстом, болезненное воспоминание: Он ищет тебя. Он хочет тебя вернуть. Не дай ему сделать это.

– Мама? – позвала она. – Мама, ты… вы здесь? Рон!

Молчание. На пол падал свет, искажённый разноцветными стеклами на окнах. Но он не способен был бороться с нависающей внутри темнотой. И темнота приветливо ухмыльнулась ей в лицо: Вот мы и встретились снова, Анжела. Тогда, в «Лазурном ручье», я не смогла тебя одолеть… но теперь, будь уверена.

– Мама? – в голове Анжелы прорвался всхлип. Пусто, холодно. Всё обман, как всегда. Из церкви вынесли всё, что можно: картины, алтарь, образ Христа во всю стену… даже ряды деревянных скамей выломали и унесли куда-то в другое место. Теперь здесь были лишь четыре голые стены и грязный пыльный пол. Церковь Святой Стеллы была давно закрыта.

Анжела скомкала листок в руке. В висках стучало. Она с надеждой обвела взглядом стены, словно ожидая, что здесь вот-вот всё преобразуется, засияет и нальётся соком. Прошла секунда, ещё одна, ещё пять… минута.

Они будут ждать тебя в церкви.

Рон никогда не обманывал. И мама никогда её не обманула бы. Но этот тёмный человек за забором – запросто. Ведь она даже не знала его. Он мог поступить с ней как угодно жестоко.

– Он обманул меня, – вслух сказала Анжела и выронила листок.

– Энжи?

Она судорожно обернулась к тому месту, откуда раздался голос. Она отказывалась верить. Воображение может стать твоим злейшим врагом, если дать ей волю…

В сумраке за стойкой кафедры стоял человек. В первую секунду Анжела не узнала его – и в этот страшный миг ей показалось, что человек весь соткан из частиц тьмы, как и тот, кто принёс ей послание… но это было только потому, что до угла не долетал свет из окна. Человек не был сплошной чернотой. На нём было лицо. Бледное, болезненно-худое, но такое знакомое лицо…

– Рон! – вскрикнула Анжела и сделала шаг в сторону кафедры. У неё закружилась голова, и она испугалась, что потеряет сознание. А когда очнётся, никакого Рона уже не будет.

Ноги её подкосились, и тогда Рон вышел из-за кафедры и поймал её за плечи, чтобы не дать упасть. Она почувствовала его твёрдые пальцы у себя на плечах, и перед глазами прояснилось.

– Я ждал тебя, – сказал Рон. Голос у него был мягкий, чуть хриплый. Хриплым он был с детства; не помогали ни травяные настойки, ни ежедневное глотание мёда. – Я ждал, что ты придёшь, Энжи.

Она посмотрела на его повзрослевшее лицо, на умные карие глаза и каштановые волосы, и заплакала.

– Рон… как ты здесь оказался?

Когда первая буря чувств улеглась, и они сидели на ступеньках, ведущих к двери церкви, всматриваясь в нескончаемую игру капель тумана, Анжела уже была в состоянии задать этот вопрос. Раньше она боялась, что стоит ей только заикнуться об этом, как Рон растворится в воздухе, бросив её одну.

Он смущённо кашлянул и погладил волосы. Характерный жест, знакомый с детства. Анжела всё не могла налюбоваться на братца.

– Понимаешь, Энжи… Даже не знаю, что сказать. Давай лучше сначала ты расскажешь, что привело тебя сюда, и тогда, может, я смогу кое-что связать и понять. Хорошо?

– Хорошо, – Анжела кивнула, но тут же прикусила язык. Ну вот, попалась. Как ей объяснить, что она убежала от отца? Рон огорчится. И посмотрит на неё с молчаливым укором, который будет хуже всего. Может… может, лучше солгать? Сказать, что она приехала повидать дом, что их встреча – чистое совпадение…

Но она решилась.

– Я убежала.

Рон молча кивнул. На лице его ничего не изменилось. Он оставался всё таким же серьёзным и немного грустным. Анжела немного осмелела и рассказала о том, как ей жилось с отцом после того, как мама ушла с ним, как отец начал опускаться, превращаясь в жирное пьяное существо, весьма отдалённо напоминающее человека. Голос её задрожал, когда она говорила о тех страданиях, которые ей пришлось вытерпеть. Правда, она умолчала о побоях, наносимых ей отцом. Рону об этом незачем знать. Он может наделать бед.

– … и пришла сюда, – закончила Анжела. Слова снимали тяжесть, осевшую в сердце. После рассказа она почувствовала себя легко и умиротворённо.

Рон сосредоточенно рассматривал свои пальцы. Внешне он оставался безучастным, но Анжела видела, как внутри него всё бурлит и клокочет. Когда она вопросительно умолкла, передавая слово ему, он поднял взгляд с пальцев на неё и сказал:

– Я знал это.

Она удивлённо посмотрела на него, и он вымученно улыбнулся.

– Да, знал. Звучит безумно, не правда ли?

– Н-нет, – неуверенно ответила Анжела, но в принципе она была с ним согласна. – Так что случилось?

Он рассказал.

Они с мамой жили в Вермонте с тех пор, как покинули семью. Как и Анжела, Рон до вчерашнего вечера не подозревал, что утро следующего дня он встретит в Сайлент Хилле. Однако в полночь он проснулся в холодном поту, увидев жуткий в своей реалистичности сон.

– Там была ты, – сказал он, отводя глаза. – Я видел тебя так же ясно, как вижу сейчас, хотя… конечно, я не мог знать, как ты выглядишь. Но я видел.

Анжелу пробрала дрожь.

– Я видел, как ты ссорилась с отцом, как он кричал на тебя. Кажется, он набрал лишнюю сотню фунтов, так?

Она кивнула и с натяжкой усмехнулась. Рон не ответил на её усмешку.

Он встал с кровати, разгорячённый и взбудораженный увиденным. Тоска по сестрёнке, которую он не видел полтора десятка лет, стала невыносимой, и пока он стоял у раскрытого окна, проветривая комнату, в голове всплыла одна мысль, которая абсолютно ни с чем не была связана… но которая, тем не менее, заключала в себе всю правду: Сайлент Хилл.

Он старался отогнать наваждение, убедить себя, что это глупо. Но минуты проходили, и в нём росла уверенность – не просто уверенность, а знание, – что её маленькой сестре Энжи нужна помощь. Он пошёл будить маму. Часы показывали два часа ночи, и лунные блики серебром осыпались на полу.