Шеррилин Кеньон - Дьявол может плакать (Син и Катра) Страница 8

Она лежала на том же месте и без сознания. Отлично. Ты можешь убить её прямо здесь, прямо сейчас…

Искушение было велико. Но какое в этом удовольствие? Она в беспамятстве. Она этого не почувствует. Не узнает. Кроме того, она богиня. Пока ее божественность при ней, ее смерть приведет к расколу во вселенной.

Был только один способ уничтожить бога: разделить или отнять его силы, а затем убить.

И, разумеется, он хотел видеть её страдания. Хотел заглянуть в глаза ее смерти, когда отберет её силы и сам снова станет богом. Он хотел, чтобы она почувствовала, как унизительно и больно быть абсолютно уязвимой.

И все это он сможет сделать, только если она будет жива и в сознании.

Проклятье.

Думая об этом, он заворачивал ее в сеть. Пусть ее сдерживает её же оружие. Только оно подходит. Если ему повезет, она будет плакать, словно ребенок, и умолять о милосердии, которое он не собирался ей даровать.

О да, он уже слышал…

— Пожалуйста, Син, отпусти меня. Я сделаю все, что угодно.

— Тогда лай, как собака.

Она сделает и это. Она будет плакать и биться в истерике. А он посмеется. Он наслаждался этой мыслью.

Связав ее ступни, Син остановился и взглянул ей в лицо. К великому огорчению, он вынужден был признать, что она была красива — смертельной, змеиной, ядовитой, сучьей красотой. В своих кровожадных мечтах он забыл, как она грациозна и привлекательна.

Но здесь и сейчас он вспомнил все то, что похоронил три тысячи лет назад.

Она возбуждала его, как и любого их тех, кого он знал. Рассмеявшись ему в лицо, она низвергла его до обыкновенного жалкого бессмертного.

Сейчас он не видел в ней ничего красивого. Но находил странным то, что её волосы были светлые, а не того знаменитого ярко-рыжего оттенка. Может, потому, что она сейчас находилась в мире людей, и по какой-то причине хотела походить на одну из них.

Её тело осталось прежним. Высокая, грациозная, с отличной фигурой, она была сложена как богиня, каковой и являлась. Любой мужчина, бессмертный или нет, убил бы за то, чтобы обладать такой женщиной. И он помнил время, когда был настолько увлечен ею, что сделал бы все, чтобы видеть её счастливой.

Все, что он хотел сейчас, — это убить её.

— Эй, Син?

Он помедлил, увидев входящего в комнату Киша — своего помощника. Ростом чуть ниже шести футов, Киш выглядел не старше двадцати пяти, но на самом деле ему было почти три тысячи лет. У него была такая же оливковая кожа и смоляные волосы. Но в отличие от Сина, волосы его спадали ниже плеч.

Киш застыл на месте, увидев женщину на диване.

— Босс, что ты делаешь?

— А на что это похоже?

Киш сморщился, почесывая за левым ухом.

— Выглядит довольно извращенно. И тут я вынужден тебе напомнить, что похищение женщины в такое время, в частности в этой стране, это федеральное преступление.

Сина это не позабавило.

— Да, а в твое время такое каралось смертной казнью, перед которой преступнику сначала отрезали яйца.

Киш вздрогнул, представив себя кастрированным и обезглавленным.

— Да, так почему ты ее похитил?

— Кто говорит, что я её похитил?

— Тот факт, что она связана и без сознания…полностью одетая. Я считаю, что если бы тут имело место сексуальное извращение, и она в этом участвовала, то сейчас она была бы голой и в сознании.

Киш говорил дело.

Он подошел, взглянул на нее поближе, затем снова посмотрел на Сина.

— Итак, кто она?

— Артемида.

— Какая Артемида?

Син бросил на него тяжелый взгляд.

— Ты знаешь. Греческая сучка-богиня, укравшая мои силы.

Киш нервно рассмеялся.

— Это богиня лежит связанная, как индейка, на твоем диване? Ты спятил?

— Нет, — сказал Син, охваченный праведным гневом. — У меня есть преимущество, и я его использую.

Киш побледнел.

— И когда она очнется, мы оба станем тостами. Поджаренными тостами. Обуглившимися тостами. Что там дальше, после «обуглившимися»? Это мы. — Он показал на себя и на Сина, чтобы подчеркнуть приближающийся к ним рок. — Она надерет нам задницу. Без обид, но я не хочу, чтобы мне надрала задницу богиня… Анджелина Джоли в черном пеньюаре и на каблуках не в счет. Детка Энджи может пройтись по мне этими каблуками, но эта… — Киш указал на Артемиду. — Эта выпотрошит меня, а этого я хочу избежать любой ценой.

Син покачал головой в ответ на его истерику.

— Успокойся, пока не намочил мне ковер, и я принесу тебе газетку. Она не надерет наши задницы. Сеть нейтрализует её силы. Именно так она иссушила меня и низвергла.

Киш поднял голову, как будто хотел ему верить, но сомневался, стоит ли.

— Ты уверен в этом, босс?

— Определенно. Диктийон был разработан как капкан для богов и бессмертных. Пока сеть сдерживает её, мы в порядке.

Киш все еще чувствовал себя не в своей тарелке.

— Я не уверен, что «в порядке» — это правильное слово в данной ситуации. Скорее уж «мы в заднице» или «покойники». Ей все это явно не понравится.

Как будто Сина волновало, что ей понравится, а что нет.

— Как только я получу обратно свои силы, это уже не будет иметь значения. Она будет не в том положении, чтобы ранить кого-то из нас.

— И как ты собираешься сделать это?

Син понятия не имел. Он не был уверен, где хранятся ее силы, чтобы знать, с чего начать. После того, как она дала ему испить нектара в своем храме, все расплылось перед глазами, и он не помнил всего, что она делала с ним. Он предполагал, что Артемида выпила его кровь, и таким образом высосала силы. Сам же он не хотел пить её кровь, мало ли какие заболевания разносит эта сука: бешенство, помутнение рассудка, шизофрения… Но если это вернет ему силы, то он готов.

Сначала он должен узнать у неё, сработает ли обмен кровью.

Он бросил взгляд на помощника.

— Разве тебе не нужно ничего сделать?

— Если бы не тот факт, что ты переломаешь мне все кости и заставишь меня звать маму, то я бы позвонил копам. В данной же ситуации я считаю, что здоровье мне еще понадобится, чтобы постараться тебя образумить..

Син сжал челюсти.

— Киш, если тебе дорога жизнь, убирайся и держись подальше отсюда.

Но в момент, когда Киш отступил назад, Син испугался. Киш паниковал, а когда люди паникуют, они делают глупые вещи, например, натравливают копов на бессмертного, который не хотел даже пытаться объяснить, почему он держит женщину связанной на диване.

Или звонят Ашерону, который придет в ярость, если узнает, что сотворил Син.

Поэтому Син заморозил Киша на месте.

И удовлетворенно посмотрел на статую.

— Хорошо, замри и позволь мне самому обо всем позаботиться.