Антон Сибиряков - Резервация. Обжигающая враждебная пустота Страница 8

Старик не был удивлен их возвращению. Он даже не успел вернуться к разделочному столу. Мыл руки в жестяной мойке — вода не шла, и ему приходилось пользоваться дурацким рукомойником. Патологоанатом брякал клапаном, неспешно потирая мокрые ладони.

— Вернулись? — спросил он, не оборачиваясь.

— Нужна твоя помощь, — сказал ему Гай.

— Мм? — старик, наконец, обернулся. Снял с крючка полотенчико и вытер руки.

— Нам нужен один из твоих трупов, — Гай кивнул в сторону мертвецов. — Мужчина. Преклонных лет…

До Антона дошло, что его напарник собирается сделать. Взять труп какого-то старика и выдать его за Кёнига. Чтобы выбраться из гетто. Обман раскроется. Но они будут уже там — по другую сторону стены.

«Неплохо для Гая, — подумал Антон. — Иногда он может удивлять…»

Они сумеют выбраться. Пилоты не смогут опознать распухший труп. Да они и не станут. Им велено забрать тело старика с дыркой в башке…

Антон посмотрел на Гая. А Гай на него.

«Он не станет колебаться, — подумал Антон. — Он достанет пушку и прострелит трупу лицо…»

Патологоанатом пожал плечами.

— При одном условии.

— Каком? — спросил Гай.

— Вы должны его похоронить. После всего этого… не сбросить где-нибудь с дороги, в канаву. А по-человечески похоронить.

— Заметано, — отмахнулся Гай.

— Хорошо, — сказал Антон.

— Тогда пошли.

— Что? — Антон засмеялся. — Нет, нет. Я на это не подписывался.

Его пугала эта мертвая лепнина. Он не собирался к ней приближаться.

— Пошли, — буркнул старику Гай.

Они были там недолго. Видимо старик знал всех трупов в лицо. Знал, где они лежат. Спустя пять минут они приволокли распухшего голого старика — Антон искоса глянул на него. Лицо было в складках, как у бульдога. На нем уже растянулись длинные трупные пятна. Седые кудрявые волосы скатались колтунами. Не лицо — глиняная маска, поплывшая в душной мастерской.

— Сейчас, — патологоанатом отошел и вернулся с черным мешком на застежке. — Вот. Можете упаковывать.

— Антон, — Гай взял мешок и принялся его разворачивать. — Мне нужна твоя помощь.

— Вы не хотите узнать, как он умер? — спросил старик.

— Нет, — ответил Антон. — Не хотим.

Вдвоем они поместили тело в мешок и вынесли на улицу. Бросили в багажник и уселись в салон.

— А теперь слушай внимательно, — произнес Гай. — Когда все раскроется, мы скажем, что ошиблись. Мы подумали, что это был Кёниг. Они не поверят, но ты скажешь, что я тебя убедил. Нам объявят выговор с занесением в личное дело. И отправят сюда других ищеек.

Гай завел мотор и посмотрел на напарника.

— Все так просто? — спросил Антон. — Ты думаешь, будет так просто?

— Твоя проблема в том, — ответил Гай. — Что ты задаешь слишком много вопросов.

Он ударил по газам, и Седан рванул по песку к выезду из квартала.

Они отыскали пустой закоулок за разбитыми металлическими гаражами. Песок здесь был заскорузлым от человеческих испражнений — хрустел под ногами. Всюду валялись шприцы и стеклянные бутылки из-под сивухи. Странно, но отсюда виднелся тоннель — черная норка в песке. Антон вспомнил рассказ Гая о том, как этот тоннель горел. Представить клубы дыма было несложно.

— Помоги мне, — попросил Гай. Он уже открыл багажник и стоял, уперев руки в бока.

Антон закатал рукава рубашки. Вместе они выволокли тяжелый мешок наружу и свалили на землю. Гай присел на корточки и аккуратно расстегнул молнию. В полиэтиленовой темноте плавало бледное одутловатое лицо.

— Что ты делаешь? — скривился Антон.

— А ты как думаешь?

Гай бережно приподнял тело.

— Давай, спусти с него мешок, — сказал он Антону. — По пояс, больше не надо…

Антон присел рядом и аккуратно приспустил мешок с костлявых плеч. Голова старика упала на обвисшую грудь. Теперь, при дневном свете, Антон видел пучки седых волос вокруг посиневших сосков. И складки на потемневшем животе.

— Теперь отойди, — Гай уложил тело на песок и встал над ним. Вытащил револьвер.

— Блядь… — Антон отвернулся. И заметил вдалеке мальчонку на велосипеде.

Он никому не расскажет, — подумал Антон. Да и кому он может рассказать?

Бахнул выстрел. Зазвенел в тишине и ушел в песок. А Антон даже не вздрогнул.

— Давай, — окликнул его Гай. — Надо упаковать обратно.

Антон нехотя повернулся. Крови почти не было. Пуля расшибла старику висок, отколола надбровную дугу и вместе с кровью исчезла в песке.

«Отец бы тобой гордился, — подумал Антон, глядя на напарника. — Стреляешь мертвых стариков…»

Они упаковали тело в мешок и положили в багажник. Антон оглянулся — мальчишки больше не было.

«Еще бы, — усмехнулся он и уселся в машину. — Если бы я увидел, как кто-то стреляет в мертвеца, я бы тоже предпочел сделать ноги».

— Проще, чем кажется, — Гай уселся рядом и закурил. — Я обещал Мирре быть к ужину, — вдруг сказал он. — У тебя есть планы на вечер?

Антон пожал плечами. Ему не хотелось переться к Гаю домой, и целый вечер под дружеский смех вспоминать мертвого старика. Не самое лучше время для притирки. Лучше всего поехать в бар и надраться в говно.

— Да… хотел заехать кое-куда после работы, — кивнул Антон.

— Кое-куда, — задумчиво повторил Гай. — Кое-куда… Если ты поееедееешь в Сан-Францииискооо…

Напел он, улыбнулся, хлопнул Антона по плечу и развернул седан.

— Скоро будем дома, напарник.

«Он радуется, что не встретил их, — Антон взял с заднего сиденья бутылку воды и отвинтил крышку. Вода была теплой, но он пил долго и с удовольствием. — Он радуется, что не встретил чудовищ, о которых говорил».

До КПП они добрались быстро. Гай напевал себе под нос старую песенку, а Антон молча смотрел в окно.

На задание всегда, как в гору, — поговаривали полицейские. — Зато с задания, как с горы.

Так оно и было. Только в этот раз они уезжали, так и не покорив этой высоты.

— Думаешь, они нас не остановят? — спросил Антон, глядя на скучавших у баррикады людей в военной форме.

— Да посмотри на них. Им плевать.

Так оно и было. Их пропустили без лишних слов. Только махнули рукой — скатертью дорожка.

На выезде Антон глянул в окно. Трупы лежали все там же — жарились на солнце. Похоже, в этом месте смерть перестала кого-либо удивлять.

Седан прополз между мешками, и Гай прибавил ходу.

Люди на улицах смотрели им вслед. Кто-то протягивал руку — за милостыней. Чумазые дети бежали за ними — тонкие тени в желтой пыли. Кричали что-то. А потом таяли — как наваждение, как дурной сон.

Мы отгородились от них, — подумал Антон. — Заперли их здесь, как болезнь. В надежде, что болезнь сожрет сама себя. Но что случится, если вирус выберется за пределы резервации? Эти люди так ненавидят нас… и мы подливаем масла в огонь. Пируем во время чумы…