Евгений Прошкин - Катарсис ефрейтора Тарасова (сборник) Страница 8

Тревога, с которой Олег покидал столицу, понемногу прошла. Он всё еще помнил о московских событиях, но теперь Карпову казалось, что это не имеет к нему никакого отношения.

Однажды вечером, ложась в нагретую постель, Олег понял, что пора, повернулся к Надежде и сделал ей официальное предложение. В сумерках Карпову показалось, что Надя улыбается, на самом деле она неслышно плакала. Почувствовав на губах слезы, Олег встал и включил свет.

– Ты что?

– Я… так просто.

– Когда ты ответишь?

– Сейчас. Я согласна.

Другого Карпов не ожидал. Отношения с Надей складывались настолько естественно, что лучшей жены он не мог и представить.

Олег был убежден, что, связывая с человеком жизнь, нужно доверять ему до конца. Жуя сигарету и перескакивая с одного события на другое, он поведал Наде о том кошмаре, который пережил дома. Помявшись, рассказал и о своих выводах. По его теории выходило следующее: в военных лабораториях одной из недружественных стран получен вирус, делающий людей похожими друг на друга. Строго говоря, это не совсем болезнь: человек становится не хуже, а вроде как даже и лучше, поэтому диверсия до сих пор остается незамеченной. Обращаться в правительство бессмысленно и опасно, поскольку вся Москва уже заражена и, кроме инфекции, там ничего не найдешь.

– Ты больше никому об этом не говорил? – спросила Надя.

– Без толку, – отмахнулся Карпов. – Перед отъездом пытался связаться с ГРУ, но…

В этот момент Олег увидел ее лицо и осекся. В свой вопрос Надя вкладывала совсем другой смысл.

– Думаешь, я спятил? – осторожно произнес Карпов. – Эх ты…

– Ну что ты, Олежек? – залепетала она. – Конечно, нет. На сумасшедшего ты не похож. Просто у каждого бывают такие моменты, когда…

– Моменты?! – взвился Карпов. – Померещилось, да?! Всё пройдет, да?! Всё будет хорошо?.. А какого же хрена я всё бросил и притащился в эту дыру? Тоже – моменты?!

– Ну, Олежек, нет худа без добра. Если бы ты не переехал, мы бы и не встретились.

– Скажи-ите, какое счастье – встретились!

Чтобы не наговорить гадостей, Карпов ушел на кухню. Там, вглядываясь в черную беззвездную ночь, он простоял с полчаса. Потом выпил стакан водки и закурил.

«Дурак! – клял он себя. – На что рассчитывал? На то, что эта курица сможет втиснуть в свой узкий лобик проблему такого масштаба? Куда ей! Приняла за психа. Так тебе и надо».

Когда Олег вернулся в комнату, Надежда притворилась, что спит.

– Если ты мне не веришь, лучше уходи, – сказал он. – Уходи сразу.

Она открыла глаза и виновато улыбнулась.

– Потешаешься? За дурака меня держишь? Пошла отсюда! Вон!!!

– Олег, ночь на дворе, – пискнула Надя.

– Чтоб духу не было!!!

Карпов открыл шкаф и начал выкидывать оттуда ее вещи. Весь Надин гардероб уместился в маленьком чемодане с самодельной тряпочной ручкой.

Суп, сваренный Надеждой накануне, Олег принципиально вылил в унитаз.

Отношения с коллективом сразу как-то разладились. Окружающие, в основном пожилые дамы, встали на сторону Нади. Сам конфликт был им до лампочки, просто женщинам нравилась интрига, расцветившая их серые будни. Начальство утвердилось во мнении, что «Карпов испортился». Теперь каждую его ошибку рассматривали как саботаж, а из пятиминутного опоздания разыгрывали целую драму. Идиллия обернулась кошмаром, и Олег решил уволиться. Но получилось иначе.

Он шел на работу в приподнятом настроении. В кармане лежало аккуратно сложенное заявление об уходе, и злобные выпады коллег его больше не волновали.

Навстречу Карпову попалась Елизавета Евгеньевна. Это она по любому поводу бегала на него жаловаться и непрерывно подзуживала Надежду «поставить мерзавца на место». Карпов церемонно и слегка шутовски раскланялся, но женщина ответила неожиданно сердечно:

– Вот так, Олег. Очень жаль. Нет, правда. Ты ведь человек неплохой.

– О чем это вы, Елизавета Евгеньевна?

– Узнаешь. Там, на доске объявлений…

С нарастающей тревогой Карпов устремился к темному корпусу заводоуправления. В коридоре, на квадратном куске ДСП, озаглавленном «Информация», он увидел свежеприколотый листок со вчерашней датой.

«За аморальное поведение… За халатное отношение к служебным обязанностям… За создание нездорового климата… За… За… За… …уволить».

– Во дают! – изумился Карпов.

Его беспокоил не столько факт увольнения – к заскокам окружающих он давно привык, – сколько намек по поводу нездорового климата. Подобное обвинение мог выдвинуть лишь тот, кто сам не на шутку болен.

Женщины встретили Олега с неподдельной скорбью. Их сочувствие не знало границ, обещали даже написать коллективное письмо с просьбой о восстановлении. От такой заботы Карпов чуть было не прослезился и пожалел, что думал об этих людях плохо. Елизавета Евгеньевна вернулась с двумя коробками пирожных, и все сели пить чай.

Возле дома Олега поджидала заплаканная Надя.

– Привет, – нерешительно произнес он. – А ты чего не на работе?

– Отпросилась, – всхлипнула она. – Мне с тобой поговорить нужно.

– Ну пойдем.

– Нет, лучше здесь. Я, Олежек, не хотела тебя обижать. Когда ты ночью про эпидемию рассказывал. Тебя мои слова задели, и ты вспылил. Я тогда не понимала. В общем, прости. Мне с тобой было так хорошо… – Надежда зарыдала и бросилась ему на шею.

– У меня сегодня самый счастливый день, – пробормотал он. – Приходи вечером, хорошо?

– Приду, – кивнула Надя, утирая слезы. – Тогда до вечера?

– До вечера, – улыбнулся Олег.

Зайдя в квартиру, он сразу принялся за уборку. Стыдно будет, если Надя обнаружит, что он тут без нее устроил. Телефонный звонок застал его в разгар мытья полов.

– Олег, ты? Это Вова, привет.

– Здорово, Вова, – невольно срифмовал Карпов. – Как дела?

– Лучше всех. Приглашаю на свадьбу. Часам к семи.

– На чью? – не понял Олег.

– Ко мне Люба вернулась! Решили отметить.

– Вот те раз! Сегодня что, день примирения народов? Она же твою пьяную харю на дух не выносит.

– А я завязал, – гордо объявил Володя. – Серьезно. Уже месяц. Даже на свадьбе пить не стану. Только фанту.

– Это ты молодец. Зашился, что ли?

– Нет, сам. Посидел тут, подумал и решил, что брошу. И бросил. Ну ладно, мне еще народ обзванивать. Подарок не забудь!

Не успел Карпов вернуться к тряпке, как раздался новый звонок.

– Привет, сын.

– Привет, папа. Откуда у тебя мой номер?

– Так я же, милый, не в бухгалтерии работал! Связи кое-какие остались. Вот ты, стервец, почему пропал? Хоть бы весточку какую дал – мол, жив-здоров.

– Извини, папа. Как твое здоровье?

– А!.. Какое у старика может быть здоровье! Печень проклятая…