Данвичский роман - Эдвард Ли Страница 9

- А что насчёт того большого дома, который ты сейчас используешь для хранения? Там есть какие-нибудь животные?

- Нет животных, - сказал Уилбур сухим, словно осенний лист голосом, как будто какой-то внутренний советчик подал ему сигнал о необходимом молчании.

Но затем он нашёл, что искал. Он повернулся, ничуть не замешкав, и протянул на вешалке длинное прозрачное чёрное платье, которое сияло так, как ни одна другая ткань, которую Сэри когда-либо видела.

В груди у неё перехватило дыхание.

- Это для меня, не так ли?

- Это действительно так. Это было платье моей матери... Ты бы сделала мне приятно, если бы надела его.

Сэри была поражена; никогда в жизни она не думала, что будет носить такую ​​красивую одежду.

- И я не просто прошу тебя его надеть, заметь. Оно теперь тебе принадлежит.

Чтобы проанализировать его слова, потребовалось время. Она не могла поверить в это.

- Уилбур, я никогда не смогу взять это прекрасное платье в подарок!

- Отныне оно твоё, - он криво, но искренне улыбнулся, затем накинул мерцающее платье ей на руки. - Почему бы тебе не надеть его, пока я пойду за ужином в коптильню? - с этими словами он выбрался из сарая и закрыл дверь.

Из уголка глаза Сэри выступила единственная слеза. Несомненно, это был самый прекрасный день, который ей посчастливилось прожить.

Глава пятая

По окончании трапезы, которую она могла бы назвать роскошной (если бы это слово присутствовало в её словаре), Уилбур обработал её раненое ухо какой-то припаркой, пропитанной липким лекарством, которым он владел:

- Это будет снимать боль и залечит следы от укусов. Мой дед сказал мне, что он получил этот рецепт от своего деда, так что можешь держать пари, что он старый. Прежняя медицина лучше новой.

Боль действительно сразу же исчезла.

- Всё отлично, спасибо! - сказала Сэри.

Уилбур наложил какую-то повязку, чтобы удерживать припарку на месте, и пообещал:

- С тобой всё будет хорошо. Если тебе интересно, в основе этого лекарства лежит растёртый корень таро.

- И это всё? - спросила Сэри.

- Плюс ещё немного этого и ещё немного того, - и он указал на стеклянный шкаф, полный маленьких старинных бутылочек с лекарствами. - Сок саранчи, сердце змеи, лепестки голубого ириса. Вот так. Сейчас, подожди.

Сэри не была уверена, но ей показалось, что она увидела несколько бутылочек с законсервированными жабами, саламандрами и летучими мышами.

После того, как Уилбур оказал ей первую помощь, они вдвоём продолжили беседу, а затем, более сытая, чем она была когда-либо, Сэри зевнула. За маленькими высокими окнами по-прежнему ярко светил день, но Уилбур не нуждался ни в каких дополнительных подсказках, чтобы почувствовать, что её охватила усталость. Он указал на койку рядом с высоким столом. Очевидно, именно здесь спал Уилбур, поскольку грубый, но точно сконструированный низкий столик в конце койки демонстрировал дополнительную длину, необходимую для его аномально длинных ног.

- Ты устала, Сэри, тебе не нужно этого говорить, я и так знаю. Просто вздремни, пока я хожу по делам.

Идея вздремнуть после обильного душа, а затем огромных порций рагу и изысканно приправленного копчёного мяса кролика казалась ей приятной, но...

- О, нет, это было бы некрасиво после всего, что ты сделал для меня. Я помогу тебе с твоими делами.

Голова Уилбура покачала не властно, но всё же настойчиво.

- Отдохни немного. У меня не слишком много дел, так что я оставлю тебя в покое не слишком надолго.

Сэри поднесла кулак к пухленькому рту и снова зевнула, а затем потянула руки вверх в экстравагантном чёрном платье.

- Да, хорошо. Спасибо. Я устала так внезапно.

Довольный, Уилбур вышел из сарая.  Даже за тяжёлой деревянной дверью было слышно, как его огромные ступни в ботинках стучат по земле. Но как только Сэри опустилась на длинную койку, на её усталость мгновенно наложилась непреодолимая любознательность. Ноги робко водили её по тесноте здания. Она мельком увидела несколько рукописных листов в папке на столе, и, хотя у Сэри были некоторые навыки чтения, благодаря усердию матери, она ничего не могла понять из неразборчивых каракулей. Это были больше, чем просто слова, которых она никогда не видела, это были и вовсе не слова.

Ряды старых книг заполняли самодельную полку, а на столе из тяжёлого дуба, среди россыпи бумаг, стоял толстый фолиант на железных петлях, который выглядел древним. Если на обложке и было название, возраст и значительный износ полностью убрали его. Хотя Сэри знала, что не следует - книга была не её, и это было не её дело - она ​​осторожно приподняла прочную крышку, услышав скрежет петель, и с некоторым трудом прочитала следующее:

НЕКРОНОМИКОН

Книга законов мёртвых.

Как записал Абдулл аль-Хазред,

Безумный араб из Дамаска.

В переводе с латыни Олауса Вормиуса.

Доктор Джон Ди,

Для Её Величества Королевы,

Елизаветы первой.

Лондон, 1582 год.

Полоски тонкой кожи отмечали определённые места в вековой книге: она остановилась на одном из них и оказалась на странице 751. Бумага была такой древней, что напомнила ей о мягкости войлока, но на листе были дыры, словно огромные мухи. Сэри смогла прочесть только одну строчку, прежде чем почувствовала тошноту:

...Будь Одним из Верующих, и услышишь Их Голоса из глубин под Землёй и среди Каменных Мест Благоговения, где ты произнесёшь посвящённые слова, и да услышат тебя высоко с Небес, если сочтут достойным их почтения. Слушай! Йог-Сотот будет твоим ключом, и для тебя, если будешь достаточно Верующим, конечно, Йог-Сотот улыбнётся тебе...

Стойкий путешественник, храни свою веру, ибо на этой странице откроется секрет - да! Дхо и Дхо-Хна!

Что-то загадочное в предложениях и их причудливых крылатых буквах вызвало в мозгу Сэри ощущение, напоминающее вкус, оставшийся у неё во рту несколько лет назад, когда один мужчина проезжал через город (Харли Уоррен, он назвал себя так и сказал, что был с юга) и заплатил ей полдоллара за то, чтобы она лизала его анус, пока он мастурбировал.

«Фу...»

Она сразу закрыла ужасную книгу и отвернулась.

Упоминания на странице голосов из «глубин под землёй» и «каменных мест благоговения» беспокоили её больше всего.

Затем её глаза осмотрели высокий замысловатый стол, который был больше любого из