Анна Зимова - Ходячие. Второй шаг Страница 9

Когда сидеть надоело, Сева решил размяться.

– Никуда не отходи! – рявкнула мама. – Накажу!

– Сначала догони! – С эскалатора, ведущего наверх, было видно, как мама разоряется.

Он бежал по балюстраде и радовался скорости, звуку своих шагов, тому, как развеваются волосы и ветер щекочет в раскрытом рту. Промчался мимо зала ожидания, мимо газетного ларька, кофейни. Здесь-то и ждал его сюрприз. Пока все ахают «куда подевались люди?», он нашел сразу двоих. Всего-то нужно было – добежать до конца коридора и посмотреть там.

– А тут кто-то есть! – радостно закричал он маме. – Двое! Не веришь, иди посмотри! – И приветствовал незнакомцев: – Э-ге-гей!

Сергей Горецкий

Он чувствовал не страх, не отчаяние – апатию. Желание спрятаться и предоставить кому-нибудь другому думать и действовать. Что сказать испуганным людям? «Извините, я тоже не понимаю, что происходит?» Но это правда.

– Вы его знаете? – спросил Егор.

– Это диспетчер. Маркин.

Мужчина в синей униформе сидел в крутящемся кресле, бессильно свесив руки. Запрокинув голову, он демонстрировал рану на горле, из которой на пол налилась целая лужа. Если не считать трупа Маркина, помещение Центра было пусто. За стеклянными перегородками никого, хотя на спинках кресел висят пиджаки, на одном даже галстук.

Горецкий стал похлопывать себя по карманам:

– Где же она? – Достав крошечную бутылочку, он осушил ее одним глотком.

– Что вы делаете? – Егор аж рот раскрыл.

– Опохмеляюсь.

– В Центре управления труп, а вы пьете?

– Ему уже плевать, – капитан сел в кресло и прикрыл глаза.

– Вы умерли там?

– Наоборот, оживаю.

– Нужно, наверное, что-то делать. Куда-то звонить.

– Мы всюду уже позвонили. Везде тишина.

Егор рассматривал мертвого мужчину:

– В аэропорту никого. Все спасательные службы молчат. Что случилось-то?

– Какая-то беда.

– Шутите?

– Нисколько. Он, – Горецкий показал на труп, – наверное, знал, что случилось. Но почему-то убил себя.

– Разве можно самому себе перерезать горло? Нет, это убийство.

– Но помещение было закрыто изнутри. Изнутри! Мы ломали дверь. По-твоему, труп встал и запер за убийцей?

– Но зачем диспетчеру было себя убивать?

Горецкий поднял с пола лист бумаги:

– Чертовщина какая-то. «Я, Маркин Владислав Андреевич, 1967 года рождения, диспетчер. Сегодня 1 августа 20… года. На меня…» И все. Дальше только какие-то закорючки.

– Что – «на меня?» – Егор взял листок.

– «На меня – напали», наверное.

– Но перед этим дали возможность написать предсмертную записку?

– Что ты до меня докопался? Откуда я знаю! Мужик на тягаче с такими ранами тоже не должен был шевелиться. Тебе он не показался странным?

– Мне все кажется странным. Что вообще происходит? Где люди? Это массовое похищение? Пустили газ? Применили гипноз?

Горецкий ткнул пальцем в монитор видеонаблюдения:

– Давай наших закроем пока где-нибудь от греха подальше. Не нравится мне все это.

– Сходить за ними?

– Зачем? Позовем по громкой связи.

Но Егор ткнул пальцем в другой монитор.

– А это кто? – В самом конце балюстрады, возле кофейни, стояли сразу двое.

– Ого, – Горецкий привстал, – да это наши. Это Иван, диспетчер. Что он делает?

Стоя к камере спиной, Иван колотил по кофейному автомату, требуя вернуть сдачу. Вы замечали, что все люди, обиженные техникой, выглядят одинаково? Они суетливы, раздражены и смешны. Они не понимают, что ничего не могут исправить, но с досадой продолжают колошматить по обидевшему их автомату. Иван засовывал руку в отделение для мелочи и, не найдя там искомого, снова стучал по панели. Но даже столь горячего усердия было мало, чтобы одолеть машину. Рядом, в съехавшей набок пилотке, дремала одна из досмотрщиц.

То, что произошло потом, от пятидесяти граммов привидеться не могло. Казалось, они смотрят черно-белое кино с Чарли Чаплином, но комедия в одно мгновение обернулась трагедией.

На балюстраде появились люди.

– Наши к ним идут, – комментировал Егор, – впереди мальчишка, за ним остальные. Видите?

Отодвинув в сторону мальчика, Якушев похлопал Ивана по плечу. Дернувшись, диспетчер обернулся. И сразу же, распахнув объятия, бросился Якушеву на грудь.

– Ваш Иван что, поцеловал пилота? Тьфу!

Но объятия вдруг переросли в борьбу. Мужчины повалились на пол, причем Иван оказался сверху.

– Да что там у них происходит? – Голос Горецкого сорвался.

На экране действительно творилось нечто несусветное. Девушка в пилотке, наконец, проснулась и тоже бросилась на Якушева. Теперь они уже катались по полу втроем.

– Стас, разними ты их! – кричал Егор своему другу, забыв, что их разделяют сотни метров.

Но Стас, будто услышав товарища, действительно стал оттаскивать Ивана от Якушева.

– Да что вы все стоите! – ругался Егор. – Помогите ему! Слава богу, еще один догадался вмешаться.

На мониторе шевелилась безмолвная, но оттого еще более ужасающая куча-мала. Кажется, Якушева уже должно было раздавить под тяжестью тел, но через какое-то время клубок понемногу стал распадаться. Ивану и девушке заломили руки.

– Что-то не то. – Егор показал на экран. – Такой тощий, мелкий, а они его еле держат.

Иван рвался из рук, и в увертках его было что-то от рептилии, тягучее и одновременно молниеносное. Так игуана лениво поведет лапкой, а потом неожиданно бросится вперед. Якушев, бедняга, стоя на четвереньках, мотал головой. Даша настойчиво совала ему что-то белое. Наверное, платок. Но пилот девушку отталкивал.

Увлеченные происходящим, Горецкий и Егор не сразу поняли, что кто-то стоит у них за спиной.

Евгений Дороган

Пленники шипели, пытались вырваться. Отвратительное, но вместе с тем притягательное зрелище. Так может заворожить мерзкое экзотическое животное. Чудовище по имени Иван, на котором повисли сразу двое мужчин, не просто укусило второго пилота – ему удалось вырвать из его шеи толику мяса. И похоже, никто не заметил, что диспетчер не только откусил мясо, но и съел его! Дороган видел это совершенно отчетливо. Чавкающий звук, пара движений челюстями, и в завершение – отвратительное глотательное движение. Но об этом Евгений Дороган решил пока умолчать, достаточно с попутчиков и вида крови.

Товарищи по несчастью все как один слабые, изнеженные, уязвимые. Он бы на них не поставил. Едят наверняка всякую дрянь, курят, пьют, а потом хватаются за таблетки. Ладно пенсионеры, им сам бог велел кряхтеть. Но у папаши мальчика, молодого мужика, – избыточный вес и давление, у мамаши явно анемия. Парень Егор, что ушел с капитаном, вообще болен чем-то серьезным, судя по оттенку кожи. Командир – запойный пьяница, пусть не отпирается. Молодежь пробежала сто метров – и запыхалась. А ведь, в отличие от него, эти люди планируют жить долго. Как у них это, интересно, получится, если они так халатно относятся к самому ценному дару – здоровью! Самонадеянные, беспечные глупцы.