Дин Кунц - Неведомые дороги (сборник) Страница 9

Тогда Джой ехал на десятилетнем "Форде-Мустанге" модели 1965 года, который нашел на автосвалке и полностью восстановил, разумеется, с помощью отца. Господи, как же он любил тот автомобиль! Единственная красивая вещь, которая когда-либо принадлежала ему, и, что самое главное, он собственными руками сделал из дерьма конфетку.

Вспоминая "Мустанг", Шеннон осторожно коснулся левой стороны лба, у самой линии волос. Шрам длиной в дюйм, практически не видимый глазу, легко прощупывался. Джой помнил, как автомобиль занесло, завертело на мокром от дождя асфальте, помнил удар о столб, звон разбивающегося стекла.

Помнил и кровь.

А теперь, в другом автомобиле, он подъезжал к развилке и смотрел на уходящую влево Коул-Вэлью-роуд, думая о том, что ему дается последний шанс изменить события в правильном направлении, выбери он сегодня дорогу, которой следовало ехать в ту знаменательную ночь. Последний шанс вернуть свою жизнь на путь, начертанный судьбой.

Безумная идея, нелепое суеверие вроде предчувствия, что ему не удастся покинуть Ашервиль... да только на этот раз Джой не ошибался. Насчет шанса. Не мог ошибаться. Ибо точно знал, что в этот клонящийся к вечеру октябрьский день в реальный мир пришла сверхъестественная сила, знал, что не только его будущее, но и прошлое зависит от решения, которое он сейчас примет... Потому что Коул-Вэлью-роуд, которую разрушили девятнадцать лет назад, сейчас уходила влево, как и в ту достопамятную ночь, чудом восстановившись на прежнем месте.

Глава 7

Джой проехал знак "Стоп" и свернул на обочину, аккурат перед съездом на Коул-Вэлью-роуд. Подфарники "Шеви" выключил, двигатель – нет, поставив ручку переключения скоростей в нейтральное положение.

Под кронами растущих вдоль обочин деревьев две полосы мокрого асфальта уходили в сгущающиеся октябрьские сумерки и растворялись в тенях, черных, как надвигающаяся ночь. Прилипшие к асфальту опавшие разноцветные листья словно светились изнутри.

Сердце Джоя гулко билось.

Он закрыл глаза, прислушался к дождю.

Открыл, с тем чтобы увидеть, что никакой Коул-Вэлью-роуд нет и в помине, что это очередная галлюцинация. Но дорога не исчезла. Две полосы асфальта блестели под серебряным дождем. Алые и янтарные листья напоминали разбросанные на черном бархате драгоценности, завлекающие его в тоннель деревьев и темноту, ждущую в глубине.

Дороги не могло быть.

Но она была.

Двадцать один год назад в Коул-Вэлью шестилетний мальчик, которого звали Руди Демарко, играя во дворе своего дома, провалился во внезапно образовавшуюся в земле трещину. Миссис Демарко, выбежавшая на его крики, нашла сына на дне восьмифутовой ямы, вокруг него клубился желтоватый серный дым. Он полезла за ним. В яме стояла такая жара, что женщине показалось, что перед ней ворота в ад. Дно ямы напоминало колосниковую решетку. Маленькие ноги Руди провалились между толстых каменных брусьев и болтались в густом серном дыму. Задыхаясь, плохо соображая, теряя ориентацию, миссис Демарко тем не менее вызволила сына из ловушки. Дно ямы уже начало рушиться и уходить у нее из-под ног, когда, крепко прижимая к себе сына одной рукой, а другой хватаясь за горячую землю, она поползла наверх. Трещина быстро расширялась, края ее осыпались, но миссис Демарко все-таки вытащила сына на лужайку. Его одежда горела. Она накрыла мальчика своим телом, пытаясь погасить огонь, но загорелась и ее одежда. Прижимая Руди к себе, она каталась по траве, звала на помощь, и ее крики казались особенно громкими потому, что мальчик неожиданно замолчал. Горела не только его одежда. Сгорели волосы, половина лица превратилась в сплошной волдырь, тело почернело, а где-то обуглилось. Тремя днями позже Руди Демарко умер в питтсбургской больнице, куда его доставили на машине "Скорой помощи". Ожоги оказались смертельными.

Шестнадцать лет, предшествующих смерти мальчика, жители Коул-Вэлью жили над подземным огнем, бушующим в заброшенных шахтах. Огонь этот питался оставшимся антрацитом, расширяя тоннели и вертикальные стволы. Пока власти штата и округа дискутировали о том, когда выгорит весь уголь и пожар потухнет сам по себе, пока спорили о различных способах его тушения, пока тратили огромные средства на консультантов и бесконечные слушания, пока старались переложить друг на друга расходы, связанные с эвакуацией горожан, жители Коул-Вэлью жили с датчиками окиси углерода, дабы не отравиться угарным газом в собственных домах. Тут и там в городе торчали трубы вентиляционных скважин, по которым отводились газы из горящих тоннелей, предотвращая угрозу взрыва. Одну из вентиляционных скважин пробурили на игровой площадке начальной школы.

После трагической смерти Руди Демарко политикам и бюрократам пришлось перейти от слов к делу. Федеральное правительство приступило к выкупу домов, которым грозила угроза разрушения. Сначала тех, что располагались непосредственно над горящими тоннелями, потом соседних. За следующий год, по мере того как уезжало все больше жителей, Коул-Вэлью превращался в город-призрак.

К октябрю семьдесят пятого, когда Джой, возвращаясь в колледж, поехал не той дорогой, в Коул-Вэлью оставались только три семьи, но и их власти намеревались перевезти до Дня благодарения[5].

После их отъезда намечалось в течение года разрушить все здания и дороги, а весь строительный мусор вывезти, чтобы от улиц, под которыми бушевал подземный огонь, не осталось и следа. Потом поля и холмы засеяли бы травой, вернув землю к естественному состоянию, и оставили, пока уголь в выработках окончательно не выгорит. По некоторым расчетам, на это могло уйти до двухсот лет.

Геологи, горные инженеры и чиновники департамента природных ресурсов Пенсильвании полагали, что площадь пожара занимает четыре тысячи акров – значительно больше территории городка. Следовательно, Коул-Вэлью-роуд тоже представляла собой немалую опасность для автомобилистов: на значительном участке могла в любой момент и где угодно провалиться под тяжестью автомобиля. В итоге, девятнадцать лет назад, после разрушения города-призрака, та же участь постигла и Коул-Вэлью-роуд.

Ее не было, когда днем раньше Джой ехал в Ашервиль. А теперь дорога появилась и ждала его, чтобы увести из дождливых сумерек в ночь неведомого. Путь, от которого он отказался в прошлый раз.

Джой очнулся от воспоминаний и обнаружил, что вновь держит в руке фляжку. Открытую, хотя и не помнит, как сворачивал крышку.

Чувствовал, если допьет остатки "Джека Дэниелса", дорога, уходящая в черный тоннель деревьев, задрожит перед его глазами, поблекнет и исчезнет. Возможно, и к лучшему. Не стоит возлагать надежд на дарованные чудом вторые шансы и сверхъестественное вмешательство. В конце концов, тронув "Шеви" с места и следуя этой неведомой дорогой, Джой мог изменить свою жизнь не к лучшему, а к худшему.