Алексей Атеев - Девятая жизнь нечисти Страница 9

Гадалка встретила ее не то чтобы холодно, а, проще сказать, равнодушно. Она молча взяла пакет, небрежно бросила его куда-то в угол, потом внимательно взглянула на Лену:

– Может, погадать?

Но библиотекарша благоразумно отказалась и постаралась как можно быстрее откланяться. Ее не задерживали.

И едва за Леной затворилась калитка, в памяти вдруг всплыл ее первый визит в этот дом. Тогда она в первый раз увидела Софью Павловну и, помнится, мгновенно прониклась к ней доверием. С чего бы вдруг? Обычная шарлатанка. Таких на свете предостаточно. Ищут простодушных глупышек, которых обвести вокруг пальца – раз плюнуть. Но она, Лена, не такая… Впрочем, осталось непонятно, какие цели преследует гадалка. Ведь, справедливости ради сказать, денег она не потребовала. И вот что интересно. – Лена даже остановилась от внезапно пришедшей мысли. – Сколько этой Софье Павловне годков на самом деле? В первую их встречу Лена решила – лет тридцать. Второй раз, в ходе колдовских манипуляций, перед Леной находилась вполне зрелая женщина в возрасте где-то под сорок, что называется, «в самом соку». А сейчас? Как будто стала еще старше. Тогда худенькая, стройная мадамка, а нынче дородная матрона. Как такое может быть?! Что это одна и та же женщина – сомнений нет. Черты лица… глаза… Зеленоватые, как недоспелый крыжовник, обволакивающие и, чудится, проникающие в самую глубь… э-э… естества. Ведьмацкие, одно слово!

Размышляя таким образом, Лена шла к автобусной остановке. Стоял август. Июльский зной сменился мягкими, пронизанными сонной негой деньками. Здесь, в пригородном поселке, приближение осени было особенно очевидно. Через высоченные заборы на улицу свешивались ветви, усыпанные дозревающими плодами. Серебрились, пролетая мимо, нити невесомой паутины. Пахло яблоками, полынью и еще чем-то неясным, но знакомым с детства.

«В такое время, – ликовала библиотекарша, – на Руси издавна играли свадьбы. Вот и мы скоро…»

От таких мыслей на душе становилось сладостно и немножко тревожно.

Уже перед самой автобусной остановкой Лену обогнала кошка, остановившись поодаль, повернула к ней лобастую голову. Это был крупный, совершенно черный зверь, и только на самых кончиках лап у него имелись белые «носочки».

Вначале Лена, занятая своими терпкими думами, не обратила никакого внимания на животное, однако оно издало низкий грозный рокот, вовсе не похожий на банальное мяуканье. Библиотекарша посмотрела в сторону кошки. Мерцающие глаза заметно сверкали даже в свете солнечного дня, шерсть стояла дыбом. Казалось, мерзкое существо сию минуту бросится на нее.

– Тьфу на тебя, нечистая! – совершенно непроизвольно произнесла Лена. – Сгинь!

Откуда вдруг всплыло древнее заклинание, она и сама не знала, но оно как будто возымело действие. Нечисть зашипела, как проткнутое колесо, и точно так же, на глазах, словно съежилась. Потом бочком, бочком она отступила в какую-то дыру под забором и зыркала оттуда на Лену злыми глазами. Инцидент продолжался от силы минуту, а тут и автобус подошел.

Прошло несколько дней. Жизнь текла своим чередом, ничего особенного не происходило.

Нужно заметить: Лена встречалась с возлюбленным в основном у себя дома. Дело было в том, что у Саши, как ни странно, не имелось собственного отдельного жилья. Обитал он вместе с матерью, кстати, дамой весьма строгих правил, в той же довольно скромной квартире, где прошли его детство и юность. Испанский папа давным-давно оставил их, укатив на родину, в страну апельсинов и тореадоров. Кроме того, у Саши была и младшая сестра, студентка-медичка.

В доме у возлюбленного Лена так ни разу и не побывала. Знавшая о строгости и требовательности Сашиной мамаши, она, по правде, туда и не стремилась. И хотя Саша в преддверии решительного шага неоднократно призывал ее пообщаться с будущей свекровью, Лена под благовидными предлогами уклонялась от решающей встречи. Однако в последнее время он стал особенно настойчив.

– Мама непременно желает с тобой познакомиться поближе, – твердил он. – Она, оказывается, помнит тебя еще по школе, ведь, если ты не забыла, она долгое время являлась председателем родительского комитета нашего класса.

Лена прекрасно помнила эту высокую, сухопарую женщину, помешанную на гигиене. Подобной чистюли, казалось, свет не видывал. Появляясь в классе, а делала она это весьма часто, Сашина мать непременно проверяла чистоту рук у ребят и, обнаружив у кого-нибудь «траур» под ногтями, долго и нудно рассказывала несчастному о зловещих микробах, только и ждущих, как бы проникнуть в нежный детский организм. (Возможно, в этой связи в школе Сашу прозвали Микробом.) В старших классах она перестала осматривать руки и головы, зато повадилась читать девочкам лекции о личной гигиене. По роду занятий дотошная гражданка была, конечно же, врачом, причем проктологом.

И все же… И все же пришлось идти.

Душным вечером, когда в напряженном воздухе витало предчувствие неминуемой грозы, Лена нажала кнопку звонка в квартиру Саши. Тотчас же отворили. На пороге стоял возлюбленный, за его широкими плечами колебались две, казалось, совершенно одинаковые женские физиономии. Мамочка и сестричка…

Ее строго и весьма придирчиво оглядели. Под кисло-сладкими взглядами Лене стало как-то не по себе. «Сейчас начнут проверять чистоту рук», – подумала она и невольно улыбнулась. Видимо, улыбку приняли за презрительную гримасу, потому как выразительно переглянулись и тоже криво заусмехались, захмыкали, зачмокали губами. Однако пока все шло в пределах этикета. Ее вежливо пригласили за стол. Дальнейшие события превратились в мучительный калейдоскоп.

Разговор за столом не заладился с самого начала. То ли его темы (засолка грибов, достоинства и недостатки севрского фарфора, древняя китайская медицина, особенности тайского массажа) были далеки от библиотекарши, то ли над ней просто издевались. Ей и пары слов ввернуть не удавалось.

Нужно отметить: от духоты и чая с «Киевским» тортом Лена начала обильно потеть и то и дело утирала подбородок, щечки и лобик батистовым платочком. И хотя остальные присутствующие чувствовали себя точно так же, девушке казалось: подобное происходит только с ней.

– Душно у нас, – заметив состояние возлюбленной, извиняющимся тоном произнес Саша. – Может, откроем окно? – обратился он к матери.

– Ни в коем случае. Налетит всякая дрянь… Уж лучше так. Кстати, давно пора установить кондиционер.

– Просто нужно почаще мыться, – изрекла сестрица Саши. – Я, например, час назад приняла душ и чувствую себя прекрасно. Конечно, в жару запахи усиливаются естественным образом, но бытовые условия позволяют производить водные процедуры в любом количестве.