Виталий Вавикин - Дети ночных цветов. Том 1 Страница 9

– Узнаю, что здесь случилось, и тогда уеду, – сказала ему Ордилия.

Она вернулась в кафе, села за свободный столик, заказала стакан апельсинового сока и стала ждать, когда приедет шериф. За столиком по соседству сидел Донован. Он принял душ и переоделся, но запах тлена, казалось, прочно приклеился к нему.

Донован заказал плотный обед и, покончив с ним, повторил заказ. Он не знал, заплатит ему Палермо за день работы или нет, поэтому хотел съесть как можно больше.

Встревоженная расспросами Ордилии Конклин Сэнди подсела за столик к Доновану и спросила, не знает ли он, что случилось на заднем дворе.

– Смотря что ты хочешь узнать, – пожал плечами Донован, пытаясь определить, сможет ли осилить третий обед подряд. – Если ты спрашиваешь о том, что я нашел среди мусора, то ответ есть, если откуда там появился этот мертвец, то здесь я тебе не помощник.

– Мертвец?! – всплеснула руками Сэнди. Посетители навострили уши. Донован посмотрел на Сэнди из-под спавшей на глаза челки.

– Я так понимаю, ответ ты уже получила? – спросил он, снова пытаясь убедить себя, что справится и с третьим обедом.

– Но откуда он там взялся?! – ошарашенно спросила Сэнди. Донован пожал плечами. – Женщина или мужчина? Молодой или старик? – затараторила Сэнди. Вместо страха ее охватили необъяснимая суета и возбуждение.

– Мужчина. Еще не старик. – Донован задумался, позволит ли ему Палермо остаться на ночь в отеле или нет? – Как думаешь, шериф быстро приедет? – спросил он Сэнди.

– Не знаю, – отрешенно сказала она, пытаясь осмыслить услышанное.

Мертвец на заднем дворе кафе. Кто он? Откуда? Видела ли она его? Встречалась ли с ним в кафе? Момент казался волнительным и трепетным.

– Если шериф не сможет приехать сегодня, то думаю, будет лучше, если я останусь здесь, – сказал Донован.

– Что? – переспросила Сэнди.

– Я говорю, что если я нашел труп, то я главный свидетель, а значит, должен остаться здесь до тех пор, пока не будут выявлены обстоятельства случившегося… – Донован замолчал, почувствовав на своем плече чью-то тяжелую руку. Грегори Палермо смотрел на него сверху вниз, и Донован совершенно не мог понять, о чем думает управляющий.

– Иди работай, – сказал Палермо Сэнди. Он сел за стол напротив Донована и вперил в него свой колючий взгляд. – Жалеешь, что взялся за эту работу?

– Нет, – Донован сдержанно пожал плечами, жалея, что не заказал третий обед. – Плохо, что работу не удалось закончить.

– У тебя будет еще время, – Палермо болезненно поморщился. – После твоей находки, боюсь, я просто обязан убрать весь этот мусор со своего двора, иначе люди начнут придумывать всякое и…

– Боитесь, что мертвецов будет больше?

– Больше?! – Палермо едва не подпрыгнул, взял себя в руки, затравленно огляделся по сторонам. – Знаешь что, парень…

– Стэнли, – поправил его Донован.

Палермо наградил его недобрым взглядом, но все-таки кивнул.

– Знаешь что, Стэнли?

– Нет, мистер Палермо.

– Здесь все-таки посетители и все такое… Понимаешь? – голос Палермо стал вкрадчивым. – Не нужно кричать о мертвецах, пугая людей. – Палермо замолчал, заглядывая Доновану в глаза.

«Кто этот парень? Откуда он? Почему именно он нашел мертвеца? – ответов у Палермо не было, но ведь никто не запрещал ему задавать все эти вопросы самому себе. – И кто, черт возьми, тот мертвый мужчина, который лежит на заднем дворе моей закусочной?!»

Он увидел через окно подъехавшую к закусочной патрульную машину шерифа и спешно встал из-за стола.

– Оставайся здесь, – сказал Палермо. – Думаю, скоро ты понадобишься, – он дождался, когда Донован кивнет ему, и вышел на улицу.

Нэтти Стибингс выбралась из машины, поправляя форму. Ей было сорок два года, и прогнозы на предстоящие выборы шерифа обещали, что и следующий год она встретит в этой должности.

Дочь выросла и сменила Неваду на Иллинойс, решив стать врачом. Супруг, который неплохо разбирался в игорном бизнесе, подолгу не бывал в опустевшем доме, посвящая свою жизнь бесконечным судебным тяжбам.

Иногда – долгими вечерами, а в особенности ночами – Нэтти представляла, что ей снова двадцать лет, в колыбели спит маленькая Тиффани, Джек обнимает ее. Они лежат с ним в теплой кровати и строят планы на будущее. И нет еще ни нового дома, где так много ненужных комнат, ни работы Джека, оставляющей Нэтти снова и снова одну, ни штата Иллинойс, забравшего у нее дочь. Все впереди. Все только начинается. И это прекрасно.

В груди разрастается что-то теплое и чистое, принося умиротворение и покой. Обычно в эти минуты Нэтти засыпала, но иногда… она поднималась на чердак и не спала всю ночь, пытаясь перенести свои чувства при помощи красок и кистей на чистый холст.

Рисовать Нэтти умела почти всю жизнь, но мало кто знал об этом ее увлечении. Лишь семья да пара близких друзей. Она никогда не рисовала на заказ, никогда не рисовала, чтобы после подарить кому-нибудь свою картину. Почти все созданные полотна пылились на чердаке, правда некоторые Нэтти нещадно предала огню. Они не приносили ей ни радости, ни удовлетворения от проделанной работы. В них не было счастья и тепла. Лишь запечатленные трудные моменты в жизни Нэтти: вот Тиффани упала с качелей и сломала ключицу, вот заболел Джек и Нэтти думала, что он умрет, вот Нэтти одна и черная грусть растекается по полотну непроглядной ночью… Именно эти картины и сжигала Нэтти. Если ей и дана возможность творить что-то в этом мире, то пусть это будет то, что приносит ей теплоту и покой, нежели то, что рождает сомнения и тревоги.

Она остановила патрульную машину на стоянке возле кафе Палермо и твердо решила, если окажется, что вызов ложный и у хозяина отеля просто разыгралось воображение, то первое, что она сделает, как только уедет отсюда, – нашлет на недоделанного итальянца какую-нибудь инспекцию. Сколько раз он заставлял подниматься посреди ночи с постели и ехать сюда лишь потому, что кто-то уехал не заплатив за номер или прихватив с собой полотенце. Но вот чтобы говорить о мертвецах… Такой предлог Палермо использовал впервые. Что ж, если у него здесь действительно мертвец, то картина может и подождать.

Нэтти вспомнила еще не успевший просохнуть холст. Когда она сможет вернуться к своей картине? Когда воспоминания и чувства снова примут прерванное звонком Палермо направление? Вряд ли это случится в ближайшие дни. Если вызов окажется ложным, то выходной день все равно будет безвозвратно потерян. А если ей придется заглянуть в глаза настоящего мертвеца…

Нэтти передернула плечами. Если бы в жизни можно было так же, как и в живописи, выбирать желанное и отсеивать ненужное! Не то чтобы Нэтти за семнадцать лет службы не видела трупов – еще будучи стажером старого шерифа Кнульпа ей пришлось насмотреться на это.