Крис Картер - Лазарь Страница 9

«Очень осторожно! Каждое слово — очень осторожно. Проклятие, стереть отпечатки по всей комнате — и начисто забыть самый заметный предмет! А теперь поздно. Эксперт уже снял отпечаток».

— Отличная работа, агент Малдер, — криво улыбнувшись, пробормотал он вслух. — Вы произвели на меня впечатление.

Фокс мог бы сказать то же самое. У Джека Уиллиса изменилось выражение лица. Глаза запали и глядели чересчур настороженно. Он явно нервничал и был не уверен в себе. Часто облизывал губы. И вообще, лучше не скажешь — он произвел на Призрака сильное впечатление. И — весьма неприятное.

Штаб-квартира ФБР

Вашингтон, округ Колумбия

26 декабря 1994, понедельник

Около полудня

Человек с внешностью Джека Уиллиса провел полтора дня в весьма напряженной работе. Эта рыжая («которая меня застрелила») оказалась невероятно упрямой. Она таки отвезла его в госпиталь и нахально настояла на своем присутствии при медосмотре. Врачи возились долго — главным образом потому, что никак не могли поверить собственным глазам: чудовищная рана, едва не отправившая Уиллиса к праотцам всего два дня назад, закрылась и почти не причиняла раненому неудобств. Агента выписали, вернули ему одежду, служебное удостоверение, связку ключей, бумажник и торжественно проводили к выходу. У выхода рыжая нахалка снова вцепилась в Уиллиса, словно репей, недвусмысленно заявив, что собирается собственноручно уложить больного приятеля в постель… то есть отвезти домой. На этот раз ее вмешательство пришлось кстати: раненый понятия не имел, где находиться квартира от его ключей. Этот неприятный факт удалось списать на усталость и частичное выпадение памяти. Кстати квартирка у агента ФБР оказалась крохотной, со спартанской обстановкой. С приличной жратвой там тоже было скверно: покойник соблюдал какую-то дурацкую диету. Зато кое-какие полезные документы нашлись, в том числе дневник, который воскресший Уиллис изучал все воскресенье.

Следующий день прошел на пределе нервного напряжения: шесть часов тестирования, постоянные поздравления от не разберешь кого, сложные маневры по определению собственного рабочего стола… Слава богу, что характер у этого типа было тяжелый и особо близких друзей вроде не обнаружилось. Кроме той рыжей — Даны Скалли. Напарник звал ее только по фамилии.

Сегодня основной задачей стало получить положенное по закону табельное оружие, поскольку, обезоруженный, Уиллис чувствовал себя хуже, чем голый. Дорвавшись до служебного тира, он наконец расслабился и позволил себе немного отдохнуть. Синяя мишень, символизирующая человеческую фигуру, — это, конечно, суррогат, но превращать ее в решето было принято.

Здесь и нашел спецагента Уиллиса спецагент Малдер. Наушники Фокс предусмотрительно не захватил, и наблюдать за стрельбой ему пришлось, заткнув уши пальцами.

— А ты неплохо стреляешь, — приветливо улыбнулся он.

— Ну, ты же понимаешь… — Уиллис подтянул мишень к себе и открепил продырявленный лист. — Если я после госпиталя снова беру в руки пистолет, я должен немного потренироваться.

— Я бы на твоем месте не стал беспокоиться — стреляешь ты великолепно.

Длинный зануда приноровился ходить по пятам, то и дело забегая вперед и заглядывая Уиллису в лицо. Тот с трудом сдерживал раздражение.

— Что-нибудь еще?

— Да… я зачем, собственно, пришел. У Скалли день рождения. — Малдер достал из внутреннего кармана пиджака открытку и тонкий фломастер. — Я хотел тебе предложить: может, распишешься?

— Конечно, о чем речь! — в голосе предательски прозвучало облегчение, но оно могло сойти и за радость. Да-да, это можно подчеркнуть: — С радостью распишусь. Всегда рад отпраздновать что-нибудь приятное.

Уиллис зачиркал по поздравительному адресу. Малдер, сохраняя на губах улыбку, внимательно следил, как коллега выцарапывает несколько слов. Левой рукой.

— Прошу.

Он вернул подписанную открытку, и в голосе снова прозвучало чувство, которое вовсе не следовало проявлять открыто: «Ну, теперь ты наконец оставишь меня в покое?»

Призрак вприпрыжку побежал в родной подвал.

«Результаты тестирования… Интеллект… несколько снижен. Тревожность… существенно выше нормы. Профиль личности… искажен, показатели не валидны, интерпретации не подлежит. Понятное дело. Невроз… естественно, есть. Самооценка… как и раньше, заниженная. Что еще?.. Вменяем. По сем стандартным тестам разброс в пределах нормы, кроме невротических и отдельных психотических симптомов. Какого еще черта надо Малдеру от человека, перенесшего такую травму? Может, хоть теперь отцепится?»

Дана сосредоточенно барабанила по клавиатуре, когда ворвавшийся напарник торжественно положил на клавиши поздравительную открытку с идиотскими цветочками.

— С днем рождения, Скалли.

Она сплела пальцы и внимательно посмотрела на Призрака, ожидая объяснений. Вполне оправданно было бы обидеться, но каждый раз, когда Малдер вытворял что-нибудь странное, причины его поступка оказывались разумными. Если ему, конечно, не взбрело в голову мило пошутить.

— Ты на два месяца поторопился.

— Это от Уиллиса, — невозмутимо пожал плечами Призрак. — Ты ведь сказала, что вы родились в один день?

— Да.

— Так вот, — хладнокровно продолжил Фокс, — для него это известие — новость. Я попросил подписать адрес — он его и подписал. Одной левой.

Малдер отошел к своему столу и плюхнулся в кресло.

— То есть ты его испытывал, — медленно произнесла Скалли, заводясь.

— Да, — твердо ответил Призрак. Уж чего-чего, а вины он за собой не чувствовал. — После того как выяснил, что пропали улики по делу об убийстве Томаса Филипса.

— Какие улики?

— Отпечаток пальца с телевизора. Лучшее, что у нас было. Прямая ниточка к убийце. Кто-то украл его прежде, чем в лаборатории успели сделать дактилоскопию.

Скалли подошла к напарнику и, поскольку тот остался сидеть, посмотрела на него сверху вниз:

— И ты уверен, что ответственность за это лежит на Уиллисе?

— Я не уверен, что Уиллис — это вообще Уиллис. Ты, по крайней мере, можешь наконец смириться с очевидным фактом: пока он было при смерти, произошло какое-то сверхъестественное превращение.

— А ты можешь наконец смириться с тем, что это самое обыкновенное дело, а не «секретный материал»? И отвязаться от человека, которому и без тебя плохо. И ему есть чем заниматься. Да, у него несомненный посттравматический шок, я это вижу. И изменения в характере. Возможно, левшой он было в детстве, и травма вытащила это из памяти. В литературе и не такие случаи описаны. Но он прошел две независимые экспертизы — и медицинский осмотр, и психологическое освидетельствование. То, что он не помнит мой день рождения, еще не означает, что в него вселился демон. Он и раньше не помнил, что надо поздравить меня с днем рождения. Я и сама это не всегда вспоминаю, — улыбнулась она.