Крис Картер - Тени Страница 9

Подошли к нему.

— Простите, сэр. Не можем ли мы получить информацию об этих людях? — Молдер кивнул в сторону могил Грейвсов.

Высушенный солнцем и годами старик оказался из породы кладбищенских сторожей, описанной в свое время Джеромом. «Как?! Вы не хотите осмотреть эти замечательные могилки?» Он с охотой оторвался от своей работы, явно обрадовавшись гостям.

— О ком? Я бываю на всех погребениях. Я последний, кто провожает их на вечный покой…

Ему оставалось лишь добавить: «…и после этого они мне все про себя рассказывают…».

Надо направить его мысли по более конкретному руслу.

— Вы не знаете, кем доводилась Сара Линн Говарду Грейвсу? Разумеется, знает.

— Она его дочь. Однажды, когда они были дома, он не запер калитку, ведущую к пруду. И она утонула. А через год его покинула жена. Она похоронена на северо-восточной стороне.

Понятно. Теперь надо притормозить увлекшегося сторожа, а то он, бегло коснувшись истории жены Говарда Грейвса, перейдет к другим интересным историям из жизни обитателей кладбища.

— Спасибо, сэр.

— Не за что.

Старик, слегка разочарованный, вернулся к прерванному занятию. А спецагенты — к могилам Грейвсов.

— Ей было всего три года… — Скалли только сейчас присмотрелась к датам.

А Молдер сделал многозначительный намек:

— Они с Лорен родились в один год…

Да, теперь понятнее отношение Лорен к покойному шефу, особенно если предположить, что и он относился к ней, словно к обретенной вновь дочери.

Так или иначе, на сегодня расследование закончено. Надо ехать домой. Спать. А завтра — снова в бой.

Поехали.

Штаб-квартира ФБР

Вашингтон, округ Колумбия

20 октября 1993

Впрочем, не так все просто. «Спать, домой…» — это лишь красивый оборот речи. Потому как собранные за день материалы, факты и догадки требуют осмысления, протоколирования и классификации. По опыту известно, что потом на это не будет ни времени, ни сил. Да и по свежим следам все получается достовернее и подробнее.

Поэтому по прибытии в Вашингтон Молдер и Скалли заехали сначала в Штаб-квартиру.

Часть «подвала без окон и дверей» в несколько перестановок превратилась в фотолабораторию. Молдер пошел обрабатывать отщелканную пленку. А Скалли уселась за компьютер, записать все накопившееся.

От усталости после безумного дня мысли слегка разбегались, трудно было сосредоточиться и перестать думать о постороннем. Например, почему Молдер решил проявлять пленки и печатать пробные фотографии сам? Ведь так их можно и испортить. Просто из-за срочности, желания побыстрее увидеть результат? Нет. Скорее это еще один талант Молдера — фотодело. И он любит разводить в воде заданной температуры порошки, заправлять в эти непонятные крученые сосуды пленку, в полной темноте, на ощупь, совмещать пленку и раствор… Интересно, он сначала наливает жидкость, а потом погружает в нее пленку, или наоборот? Выдерживать, помешивая раствор, положенное время, промывать, заливать снова, сушить. Потом, уже при красном свете, вдыхая специфический химический запах, выверять выдержку на реле фотоувеличителя, опускать листки фотобумаги в ванночку и, затаив дыхание, всегда волнуясь, пусть и в тысячный раз, смотреть, как из небытия на белом листе проступает изображение виденного тобой еще сегодня днем в сотнях километров отсюда. Работа, требующая сосредоточения, одиночества, некой угрюмости, позволяющая подумать и помечтать. Есть в ней что-то от шаманства, алхимии, колдовства… Нет, не понимала Скалли этого увлечения.

И вернулась к своим баранам, то бишь компьютерам. Тем более что, судя по звукам, Молдер уже переходил ко второму этапу своего камлания.

Пальцы привычно порхают по клавиатуре:

«…более пристальное изучение дела Лорем Кайт. Отношения с семьей фактически разорваны. За два года она ни разу не позвонила родителям…»

А мысли опять разбегаются. Психокинез. Перемещение предметов усилием воли. Молдер убежден — мы имеем дело именно с этим явлением. Дескать, существует масса запротоколированных опытов, свидетельских показаний, просто происшествий, которые можно объяснить только этим. Еще больше — слухов, сплетен, фольклора, литературы, фильмов на эту тему… Всякие там «Полтергейсты», «Привидения», «Кэрри». С одной стороны, дыма без огня не бывает. Что-то во всем этом есть, иначе не стало бы человечество так долго и настойчиво муссировать эту тему. С другой стороны, все как-то несерьезно — будто участвуешь во второсортном сериале. Ведь настойчивое возвращение к теме может означать лишь общечеловеческую мечту о несбыточном. С третьей стороны, очень уж часто в последнее время приходится напоминать себе о знаменитом ляпе Французской Академии наук насчет падающих с неба камней. Слишком многое из считавшегося ранее невозможным теоретически стало для нас обыденным и само собой разумеющимся. А сколько еще станет? Не нахожусь ли я сейчас на том самом острие познания, на границе, отделяющей невозможное от банального? Лестно. Но и невероятно. Но и страшно. Но и ответственно. Тем более надо максимально пристально и достоверно отделять зерна от плевел, отработать все «реалистические» версии, чтобы железобетонно доказать: его фантастическая версия — единственно возможное объяснение.

Ладно. Все, все, все… Записи! Так я их никогда не закончу…

«…результаты наружного наблюдения указывают на близкие отношения между Лорен Кайт и Говардом Грейвсом. Не они ли стали причиной его самоубийства. Как связаны между собой нападение и смерть бойцов „Исфахан"? Мы найдем ответы на эти вопросы, только выявив сообщников Кайт…»

Закончила.

Причем одновременно с Молдером.

Он выходит из фотозакутка, щурясь от яркого для него света и сжимая в руке добычу — влажный еще лист, покрытый кадриками пробных отпечатков. В другой руке — мощная лупа. Что-то он там углядел?

— Вот, посмотри…

Действительно, на одной из фотографий, изображающей Лорен Кайт в оконном проеме, кроме самой Лорен на заднем плане, за ее спиной, виднеется еще один силуэт. Мелкий, смазанный, неразличимый — но это ведь только пробное фото.

Все ясно. Завтрашний день начнем с анализа этой фотографии.

Вот теперь и в самом деле — домой! Что там еще делать — дома? Только спать, измотав себя работой. Что? Говорите, другие женщины находят еще какие-то домашние занятия? Странный каприз, и чем там можно заниматься?

Дом Лорен Кайт

Филадельфия, штат Пенсильвания

21октября 1993

02:00

Лорен Кайт спит.

Если можно назвать сном это полубредовое пограничное состояние между сном и явью, когда не знаешь, что из окружающих тебя образов и видений существует на самом деле, а что — продукт воспаленного подсознания. Но тем не менее прекрасно осознаешь, что это — почти сон. Что надо бы заснуть поглубже, нормально, забыться, «уснуть и видеть сны». Или же, если не удается, полежать вот так еще минут десять, а потом встать, напиться воды, может, перекусить, принять таблетку, наконец. Во время такого полусна не отдыхаешь, а еще больше устаешь, выматываешься, а потом среди бела дня шарахаешься от людей на улице, а любой случайно брошенный на тебя взгляд воспринимаешь как признак слежки.