Памела Друкерман - Французские дети не плюются едой. Секреты воспитания из Парижа Страница 24

Впервые о преимуществах яслей я узнала, когда была беременна, – от Дитлинд, моей подруги, уроженки Чикаго, переехавшей в Европу по окончании колледжа. Дитлинд говорит по-французски без запинки и называет себя «феминисткой», что в ее устах звучит очаровательно. Она одна из немногих моих знакомых, кто действительно старается сделать наш мир лучше. Единственный ее недостаток – она совсем не умеет готовить. Ее семья не умерла с голоду лишь стараниями «Пикар», сети супермаркетов готовой еды.

Несмотря на все это, Дитлинд – образцовая мать. Поэтому, когда она сообщает мне, что двое ее сыновей ходили в ясли рядом с моим домом, я беру это на заметку. По словам Дитлинд, эти ясли просто замечательные. Прошло уже несколько лет, а она по-прежнему здоровается на улице с директрисой и воспитательницами. Да и мальчики с радостью вспоминают те дни. Их любимая воспитательница сама стригла их!

Как настоящая подруга Дитлинд предлагает замолвить за меня словечко перед директрисой. И все время повторяет: мол, эти ясли «самые обычные». Не знаю, как это понимать. Или она думает, что мне нужны дизайнерские кроватки? А может, «самые обычные» – эвфемизм для «убогие» (но при этом «замечательные»)?

Перед своей мамой я изображаю из себя бесстрашную космополитку, но по правде, многие ее сомнения гложут и меня. Ясли муниципальные – звучит страшновато. Все равно что отвести Бин на почту или в департамент автотранспорта. Так и вижу свою девочку плачущей в кроватке, а мимо шныряют бездушные бюрократы… Может, мне действительно нужны не «самые обычные» ясли, что бы это ни значило. Или вообще никуда Бин не отправлять?

К сожалению, выбора у меня нет. Я не дошла и до середины книги, которую должна была дописать еще до рождения дочери. После родов взяла отпуск на несколько месяцев, а теперь сроки, и так уже продленные, совсем поджимают. Мы наняли чудесную няню, филиппинку Аделин, – та приходит по утрам и сидит с Бин весь день. Но проблема в том, что я работаю дома, в маленьком кабинетике. И не могу удержаться, чтобы не давать ценные указания дочке или няне, что бесит их обеих. Бин, кажется, уже начала понимать тагалог, основной филиппинский диалект. Но меня удручает не то, что Аделин общается с ней на тагалоге, а то, что она, похоже, делает это в местном «Макдональдсе», потому что каждый раз, когда мы проходим мимо, Бин показывает пальцем и радостно визжит. Так что не исключено, что «самые обычные» ясли в нашем случае лучше няни.

К моему удивлению, в яслях нам теоретически обещают местечко – благодаря стараниям Дитлинд. Начинаю понимать, что ясли – это невообразимо удобно. Те, что советует Дитлинд, – в пяти минутах пешком. Есть еще одни – напротив нашего дома. Я могла бы забегать и кормить Бин грудью, а заодно вытирать сопли – совсем как прачка из XIX века.

Но главным образом я готова согласиться на ясли потому, что мне все труднее и труднее справляться с давлением знакомых французов. Анна и прочие мамочки из нашего двора на все лады расхваливают это заведение. В конце концов мы с Саймоном решаем, что шансы попасть в ясли, несмотря на договоренность с директрисой, минимальны, поэтому идем в городской совет и подаем официальную заявку.

Почему многие американцы так скептически настроены в отношении яслей? Ответ на этот вопрос также уходит корнями в XIX век. В середине этого века новости об изобретении Марбо достигли Америки, тоже не избежавшей ужастиков с детьми, привязанными к кроватям.

Любопытствующие филантропы отправились в Париж, и ясли их поразили. В течение нескольких десятилетий благотворительные заведения для детей малоимущих работающих мам открылись в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии и Буффало. Некоторые сохранили свое французское название – crèche, другие стали именоваться детскими садами. К 1890 году в Америке было 90 яслей. Во многие отдавали своих детей недавние эмигранты. Ведь им нужно было оградить их от улицы и воспитать настоящими американцами.

В начале ХХ века в Штатах возникло целое движение по организации садов для детей от двух до шести лет. В основу этого движения легли идеи о важности раннего обучения и стимуляции эмоционального и общественного развития детей. Но с самого начала сады были ориентированы на американцев из обеспеченных и средних слоев общества.

Американский средний класс относится к яслям настороженно. Отчасти из-за подачи: «Вот если бы они назывались центрами раннего обучения от нуля до пяти лет, – другое дело», – говорит Шейла Камерман, профессор Колумбийского университета, уже несколько десятилетий изучающая работу детских дошкольных учреждений. Американцев беспокоит, как именно пребывание в садике влияет на неокрепшую детскую психику. Мне приходилось читать о том, что дети, посещающие ясли и детские сады, отстают в развитии и со временем становятся более агрессивными; кроме того, нарушается связь с матерью. Некоторые мамы увольняются с работы, лишь бы не отдавать детей в ясли. И нередко оказываются правы: американская система воспитания неоднородна по качеству, никаких общенациональных стандартов нет. По данным Министерства труда, воспитатели детских садов зарабатывают меньше уборщиков; недовольство оплатой, отсутствие льгот и стрессовые условия труда вынуждают многих увольняться, текучка составляет около 35% в год.

Разумеется, есть и хорошие сады, но они либо непомерно дорогие, либо корпоративные – для сотрудников компаний. Зато плохие сады – сплошь и рядом, особенно страдают от плохих условий содержания дети из бедных семей.

Есть и детские центры (как правило, дорогие), где к воспитанию относятся как к подготовительной ступени перед колледжем. Одна компания из Колорадо сообщала в рекламе, что в ее центрах «дети обучаются грамоте до года».

В Париже около трети детей до трех лет посещают ясли; многие ходят в «домашние» ясли (в пригородах государственных учреждений по-прежнему не так много). Француженки, конечно, знают о существовании педофилов, но убеждены, что в яслях столкнуться с ними невозможно. В присутствии квалифицированных взрослых, считают они, их дети находятся в большей безопасности, чем «наедине с незнакомым человеком». Француженки явно предпочитают ясли услугам частных нянь, работающих на дому, – здесь их иногда называют «мамиными ассистентами». «Если ребенку предстоит на весь день оставаться с кем-то вдвоем, пусть уж это буду я», – говорит одна из мам. По ее словам, если бы место в яслях им не досталось, часть мам бросила бы работу.

Француженок не меньше других заботят переживания, связанные с первым посещением яслей. Но они склонны рассматривать это как свою личную проблему. «Во Франции родители не боятся отправлять детей в ясли, – отмечает Мари Виринк, социолог Министерства труда Франции. – Напротив, им кажется, если места не достанется, их дети чего-то недополучат».

Во французских яслях детей не учат читать, там нет ничего из программы «раннего развития». Они просто общаются с другими детьми. В Америке лишь некоторые родители указывают общение в числе преимуществ детских садов. Но во Франции об этом говорят все. «Я была уверена, что ясли пойдут ей на пользу, ведь это путь к социализации», – говорит моя подруга Эстер (ее дочка стала посещать ясли в возрасте девяти месяцев).

К тому же во Франции родители считают само собой разумеющимся, что за детьми в яслях ухаживают на высшем уровне. Самая серьезная жалоба, найденная мной на французских форумах, заключалась в том, что одному ребенку на обед принесли равиоли и мусаку – два слишком тяжелых блюда. «Я отправила им письмо, и мне ответили, что шеф-повара в тот день не было на месте, – пишет расстроенная мамочка и мрачно добавляет: – Посмотрим, что будет в другие дни.»

Полная уверенность в том, что ясли несут одну только пользу, избавляет мам от сомнений и чувства вины. Моя подруга Элен, инженер, в первые годы после рождения младшей дочери не работала. Но при этом не испытывала ни малейших угрызений совести, отправляя ее в садик на пять дней в неделю. Отчасти она делала это, чтобы иметь время для себя, но также потому, что не хотела лишать дочь общения со сверстниками.

Основной вопрос, волнующий французов в отношении детских учреждений, – обеспечить как можно больше мест. Во Франции сейчас бум рождаемости, и все политики – неважно, от какой партии, – включают в свои предвыборные обещания строительство новых яслей и расширение уже имеющихся. Есть даже программа, в рамках которой неиспользуемые площади на вокзалах планируется переоборудовать в ясли для тех, кто ездит на работу на электричках (особое внимание при этом уделяется звукоизоляции).

Борьба за место в уже существующих яслях ведется довольно ожесточенно. Раздачей заветных мест в каждом из двадцати парижских округов занимается специальный комитет. В Париже женщины могут подавать заявку уже на шестом месяце беременности. Однако женские журналы советуют встретиться с директрисой выбранного заведения сразу после того, как тест на беременность покажет положительный результат!