Александр Альшевский - Книга о сакэ Страница 12

Конечно, сакэ можно наливать не в фарфоровую бутылочку, а сразу в кастрюлю, и приступать к прямому нагреву (так, впрочем, некоторые, особо нетерпеливые, и поступают). Однако вкус и аромат сакэ в этом случае почему-то ухудшаются, а вернее – постепенно и незаметно исчезают, словно подтверждая правило: поспешишь – качеству навредишь. Кто не верит, может попробовать, убедиться, так сказать, на собственном опыте, благо кастрюля или кастрюлька, в отличие от фарфоровой бутылочки да еще с узким горлышком, всегда под рукой.

В последнее время для нагрева сакэ стали использовать микроволновую печь. Получается совсем неплохо, если не забыть вставить в фарфоровую бутылочку с сакэ (наверное, именно в ней вы будете проводить свои эксперименты) стеклянную палочку. Опережая ваш вопрос, отвечу, что благодаря этой хитрости в бутылочке образуются встречные потоки, выравнивающие температуру по всему объему сакэ. Нельзя забывать и о таком изобретении японской мысли, как устройство для подогрева сакэ на разожженном древесном угле. Вот это вещь! Сейчас такое устройство большая редкость, которую можно встретить лишь в антикварных магазинах да на развалах, где-нибудь в районе Дайто (Токио).

Какое сакэ нагревать?

Желающим нагревать сакэ следует начинать это дело с ординарного сакэ, а затем, поднакопив опыта (и денег, разумеется), плавно переходить на элитные сорта «дзюммайсю» и «хондзёсю». С «гиндзёсю» и «дайгиндзёсю» лучше в этом направлении не экспериментировать, а сразу воспользоваться опытом японских изыскателей, который упрямо свидетельствует о том, что при нагреве сакэ этих сортов улетучиваются, и притом довольно быстро, ароматические вещества и сакэ теряет присущие ему тонкие аромат и вкус. Образно говоря, нагревая «гиндзёсю» или «дайгиндзёсю», вы, сами того не подозревая, рубите под корень, вернее, выжигаете древо изящества этих напитков, взращиваемое многими поколениями японских сакэделов. Для тех же, кому невтерпеж – вынь да положь именно нагретое «гиндзёсю», можно ненавязчиво посоветовать (хотя кому эти советы нужны, когда каждый вправе поступать, как ему вздумается) обратить внимание на предназначенные для нагрева разновидности этого сорта. Есть и такие! В Японии есть все, кроме полезных ископаемых и «северных территорий». Но в целом освежающее ароматное сакэ с мягким послевкусием типа «гиндзёсю», свежепрессованное (молодое) или «сырое» сакэ лучше пить холодными или при комнатной температуре.

4. ДЕНЬ САКЭ

Жена прошарила карманы,Залезла даже в башмаки,Но все же денежку моюНайти ей будет не с руки.А я слышу предлог исчезнутьИ семеня по мостовой,Я добегу до заведенья,Где я поникну головой,Впустив в себя сакэ, как бурю,В которой солнце и лунаТанцуют, дав друг другу словоНе оставлять на дне винаИ пить всегда по самой полной!

В 1978 г. «Нихон сюдзо кумиаи тюокай», по-нашему ЦК профсоюза сакэделов Японии, поступил очень мудро, порешив отмечать 1 октября как День сакэ. В этот профессиональный праздник законопослушные граждане Японии (даже не члены этого профсоюза) на вполне законных основаниях (а то, что решение ЦК сродни закону – разве нас это удивит?) могут наслаждаться своим любимым напитком. И большинство из них в эти приятные минуты или часы вряд ли задумывается над тем, а почему, собственно, 1 октября, а, скажем, не 27 мая? То, что не 28 мая – вопросов не вызывает, так как в этот день все труженики в едином порыве отмечают День виски, сердечно благодаря за этот подарок Ассоциацию шотландского виски Японии. А действительно, почему?

Для того, чтобы хоть как-то разобраться в этом вопросе, нам придется в который уже раз вспомнить о Китае. Ведь именно китайские астрономы ввели в практику свои «двенадцать ветвей» (12 знаков зодиака), которые в сути своей обозначали 12 месяцев. В Японии, которая, как обычно, с превеликим удовольствием воспользовалась результатами труда своих более продвинутых соседей, для обозначения каждого месяца стали использовать местных животных. Десятый месяц, соответствующий китайскому «к», в Японии превратился в «тори», месяц Курицы. А десятый месяц, как всем, наверное, известно, – октябрь. Ну и какое отношение все это имеет к сакэ? А такое, что уже этак веков пятнадцать до Рождества Христова иероглиф «ю» обозначал кувшин. Затем этим иероглифом стали пользоваться и для обозначения сакэ, китайского, естественно. Все это в конечном счете привело к некоторой понятийной двойственности: то ли просто кувшин, то ли – с сакэ, поди, разберись. Поэтому китайцы помучились, помучились да и добавили к кувшину пиктограмму, обозначающую воду вообще и жидкость в частности. И тут всем сразу все стало понятно: если жидкость в кувшине, то это, без всякого сомнения, сакэ. А что же еще? Таким образом иероглиф сакэ приобрел свой современный вид из двух пиктограмм: жидкость и «Курица», десятый знак зодиака, т. е. октябрь. Вот Вам причинно-следственная связь октября и сакэ, правда, пока чисто китайского происхождения (а есть ли в культурном наследии Японии что-то происхождения иного, а если есть, то сколько – здесь есть место для дискуссии, но уже в другое время и в другом месте).

В начале октября в Японии созревал рис нового урожая, и сакэделы приступали к изготовлению из него сакэ, поэтому в их среде как-то сам собой утвердился обычай отмечать 1 октября Новый сакэдельческий год. Таким образом, упомянутое выше решение профсоюзного ЦК о праздновании Дня сакэ, олицетворяющего коллективный разум японцев и природные богатства Японии, вызвано не волюнтаристическими, а вполне исторически обоснованными причинами, которые не в последнюю очередь обусловлены этаким китайско-японским симбиозом, столь характерным для Японии.

Теперь, когда для нас ясно как день-деньской, почему именно 1 октября отмечают День сакэ, пора перейти к выяснению еще одного вопроса: а откуда пошло само это красивое слово сакэ? Что оно красивое, согласны все. Нет разногласий и в том, что так много в этом слове для сердца пьющего слилось. А вот касательно того, откуда пошло это слово, мнения разделились. Виднейшие лингвисты, историки и другие специалисты до сих пор спорят об этимологии слова сакэ, пытаясь убедить оппонентов в справедливости одной, естественно, собственной точки зрения. Суть этих споров довольно сложна и требует специальных знаний, поэтому хотелось бы сразу перейти, минуя эти самые знания, к выводам. А они таковы. В настоящее время «проходящими» являются 4 версии происхождения слова сакэ.

Первая. Сакэ происходит из выражения сакаэмидзу – «жидкость процветания» – по следующей схеме: сакаэмидзу – > сакаэ – > сакээ – > сакэ.

Вторая. Сакэ происходит из выражения сакаэ но ки, где сакаэ – «процветание»; но – знак, обозначающий родительный падеж; ки – взято из омики («священное сакэ»). Трансформация этого выражения протекала по схеме: сакаэ но ки – ] сакаэ но кэ (при устном общении ки почему-то заменилось на кэ) – > сакаэкэ – > сакэкэ (каэ превратилось в кэ) – > сакэ (второе кэ оказалось явно ненужным).

Третья. Сакэ происходит из выражения сакэру – «избегать, уклоняться». Если выпить сакэ, то можно избежать простуды. Сакэру – > сакэ.

Четвертая. Сакэ происходит от устаревшего слова куси, обозначавшего – «странный, удивительный». Фрукты, упавшие в углубление в дереве или камне, выделяли сок, который подвергался естественному брожению. Человек, выпивший такой сок, приходил в хорошее настроение. Это было так странно и удивительно, что сброженный алкогольный напиток из фруктов стали называть куси. Потом это название перешло и на сакэ. Каким образом, однако, куси трансформировалось в сакэ, понять чисто логически довольно трудно. Может быть, здесь присутствует и какой-то эмоциональный момент? Непонятно. Остается поверить авторам этой версии на слово.

Эти 4 версии, видимо, так и оставались бы доминирующими, если бы не известный языковед Сусуму Оно, профессор японской литературы. Ведь именно он обратил внимание на сущий «пустяк» – связь между японским и, кто бы мог подумать, тамильским языком. В своей фундаментальной работе «Формирование японского языка» («Нихонго но кэйсэй»), выпущенной издательством «Иванами сётэн», профессор, сравнивая сотни японских и тамильских слов, делает вывод о близости этих языков. Более того, он выдвигает гипотезу о том, что где-то на границе старой и новой эпох тамилы расселились вблизи японских островов и оказали заметное влияние как на формирование японского языка в частности, так и национальной культуры вообще. Если профессор прав, то получается, что одними из предков японцев были создатели великой древнеиндийской цивилизации. Ну и дела! А что, может, так все и было на самом деле!? Дравиды, создавшие в III-II тысячелетиях до н. э. в долине Инда культуру Хараппы, древнейшую культуру на Индостантском полуострове (у них была даже своеобразная иероглифическая письменность), после вторжения ариев в полном соответствии с теорией «арийского завоевания Индии» были вытеснены на юг полуострова. Часть входящих в дравидскую семью тамилов судьба, помотав по свету, забросила еще дальше – поближе к Японии (от Индии до Японии и впрямь не так уж и далеко). Ну а далее все как полагается: взаимопроникновение, взаимовлияние, взаимообогащение, и культур в том числе. Да, есть где покопаться, есть что поискать в этой «лавке древностей» под названием всеобщая история. Может быть, как следует порывшись на «тамильской полке» этой лавки, мы и найдем этимологические концы слова сакэ? Может быть… Вот дал профессор! Все поставил с ног на голову. Или наоборот? Время покажет. И покажет, что создатели хараппской цивилизации после строительства городов, крепостей, морских портов, а также выпечки кирпича, керамики и других дел праведных поправляли порядком ослабший организм именно сакэ. Ведь, что ни говори, но сакэ делается из риса, а родина этого продовольственного растения, которое возделывают уже несколько тысячелетий, хоть и предположительно, но все же та же Индия.