Однажды в Лигурии. Рецепты гедониста - Лидия Евгеньевна Давыдова Страница 25

потом оттолкнул, продолжая двигать бедрами и перемещаться из стороны в сторону. Он пропустил свои пальцы сквозь пальцы Саши, словно передавая ей свой ритм. Саша, стоявшая на месте, внезапно захотела сделать шаг вправо, потом влево, потом ей захотелось подвигать плечом, одним, другим, и вот она почувствовала тот же ритм, что чувствовал Габриэле. Он подмигнул ей, прошептал brava и на моменте, когда музыка зазвучала быстрей, схватил Сашу и закружил. Дальше Саша не помнит, что с ней происходит. Она ощущала только невероятный жар внутри и то, как двигалось ее тело. Сердце часто билось, и всё внутри звучало, сама она стала сальсой, стала музыкой, и когда мелодия прервалась, Саша продолжала танцевать, не желая останавливаться.

Когда музыка завершилась, Паола подошла и начала аплодировать.

– Bravissima! Ты была великолепна!

Габриэле подошел к Саше и поцеловал ей руку:

– Ты правда танцевала впервые?

Сердце билось еще чаще, она не могла поверить, что станцевала сальсу у всех на виду, и самое главное – что ей удалось получить удовольствие от каждой секунды.

Третий рецепт гедониста:

взять пару уроков сальсы.

Глава 15

Всё чаще к Саше приходило то забытое состояние, когда готов писать часы подряд. Текст лился, словно кто-то нашептывал фразы. В такие моменты в кончиках пальцев появлялся легкий зуд, который проходил, когда она дотрагивалась до клавиш компьютера. Пальцы бегали по клавишам, а на уровне сердца распускалась любовь… Та же любовь, что жила в ней, когда она думала о бабушке. К этому чувству примешивалось ощущение правильности мира, ощущение того, что ты в этом мире на правильном месте. Раиса Марковна в такие моменты молчала, поэтому Саше только и оставалось, что быстро, быстро, пока она молчит, записывать и строчить.

Надо было устать, почувствовать, что ты хорошо потрудился, но не оставаться без сил. После обеда Паола настаивала на дневном сне, сама она обязательно дремала часик, потом вставала, пила кофе и приступала к остальным делам. День ее делился на «до» и «после» обеда, так же, как у Саши.

Этот ритм нравился Саше, она понимала, почему ей было так плохо в офисе. Она без передышки работала, не наполняла себя, а наоборот – опустошала.

В девять утра, одетая в блейзер цвета спелой оливки, Паола стояла у порога.

– Cara, я собралась к подруге в Камольи, сейчас за тобой заедет Эд, написал, что хочет свозить тебя в Пятиземелье. Я попросила его взять мне «Шакетра».

«Шакетра», «Пятиземелье», не слова, а имена персонажей из сказки. И всё же приятней всего звучало «хочет свозить». Раиса Марковна даже не заглянула, слишком громко Саша хлопала в ладоши.

На Эдуарде были черные кожаные брюки и кожаная куртка, в руках он держал каску. Такая одежда шла ему еще больше, чем обычный костюм.

Саша уселась на металлического, сверкавшего в лучах солнца коня, и они рванули, пробираясь между тенистых аллей, розовых фасадов и кованых изгородей. Саша держалась за талию Эдуардо робко, двумя пальцами, но на первом же резком повороте, боясь упасть, прижалась к нему сильней.

Каждый раз, когда мотоцикл делал поворот, Саша прижималась к Эдуардо ближе и на десятой петле ощущала себя единым с ним целым. В животе появилась знакомая теплая волна. Она становилась всё жарче. Обжигало не только живот, тепло спускалось ниже. Щеки Саши горели.

Эдуардо свернул с Аурелии, дорога взбегала на холмы, всё выше и выше, пока не привела к воротам. Им открыла пышная синьора в полосатом фартуке.

– Caro ma che piacere! Как хорошо, что ты заехал! Как поживает синьора Паола?

За Марией, хозяйкой, вышел Альберто, высокий и загорелый мужчина в широком джинсовом комбинезоне.

Усадьба Марии и Альберто находилась в заповеднике Пяти Земель, Чинкве Терре, прямо над деревенькой Монтероссо. Просторный каменный дом, а вокруг оливковая роща и земли в восемь гектаров.

Мария ушла хлопотать на кухне, Альберто провел Сашу и Эдуардо по владениям.

– Это всё отец, он всё здесь начал… но потом, когда он понял, что сил больше нет, мы с Марией переехали из города и занялись сельским туризмом, построили гостевую часть, рядом себе дом, стали туристов звать, сами обжились. Виноградники посадили, – он показал куда-то вверх.

Там, высоко на склонах, копошились люди, походившие больше на акробатов, чем на собиравших виноград фермеров.

Заметив любопытный взгляд Саши, Альберто пояснил:

– Это для «Шакетра», нашего лигурийского пассито.

– Хотите попробовать?

– Конечно, – улыбнулся Эдуардо, – за этим и приехали, мама попросила привезти ей бутылочку для вечерних раскладываний пасьянса.

– Ах, синьора Паола, ну конечно, конечно, как же, мы отложили для нее три бутылочки с позапрошлого урожая, а как новая партия подоспеет, пришлем вам новые, лично доставим. Останетесь на обед?

– Ты как? – Эдуардо посмотрел на Сашу, цвет его глаз стал пронзительно-зеленым, как трава, которую прямо сейчас они топтали на горных склонах.

– Не знаю, я хотела поработать, – пробормотала Саша.

– Да, мы остаемся, – Эдуардо нежно похлопал Сашу по плечу.

К ним вышла Мария, она несла огромную рыбину.

– Вот, смотрите, какого леща поймал Альберто, запеку его с овощами, и анчоусами вас угощу, у нас в Монтероссо они самые вкусные. Вот сейчас прямо и дам попробовать. Вы садитесь пока, – и она указала на два плетеных кресла в тени оливковых деревьев.

Альберто поставил перед ними столик с тарелкой маринованных анчоусов и два бокала белого вина.

– Это тоже наше белое Vermentino, а «Шакетра» хорошо после еды, оно десертное.

Альберто сел рядом и рассказал, как уходит в море по ночам на своей лигурийской лодке гоццо, как надо готовить атлантического леща и почему анчоусы в Монтероссо самые вкусные. Рассказал, что «Шакетра» выдерживают минимум полтора года, а после пяти лет вино получает статут Reserva. Лигурийское пассито не продается в магазинах, его делают в ограниченных количествах.

– Климат у нас особый, что тут скажешь.

На первое Сашу и Эдуардо угощали пастой с моллюсками и лазаньей с песто.

– Раз уж вы здесь, попробуйте мое песто, Альберто говорит, что такого, как у меня, во всей Лигурии не сыскать.

То же самое говорила Паола про песто Магды.

После пасты и лазаньи Альберто принес запеченную с овощами рыбу. Крупный, практически без костей, атлантический лещ был вкусен и нежен.

Саша ела медленно, рыба после двух порций первого в нее не лезла. В какой-то момент она отложила вилку и опустила руку под стол, чтобы расстегнуть пуговицу на брюках.

– Тебе необязательно доедать всё до конца, можешь