Окакура Какузо - Его величество Чай Страница 3

Первоначальная цена чая не позволяла ему стать напитком для всеобщего употребления и делала его «хорошим подарком для принцев и важных персон». Несмотря на такие помехи, употребление чая распространялось с удивительной скоростью. Кофейные дома в Лондоне в первой половине XVIII века стали чайными домами – излюбленными местами для собрания повес и остряков, которые коротали свободное время за «чайными блюдами». Напиток вскоре стал жизненной необходимостью и потому был подвержен обложению налогом. Колонисты Америки мирились с притеснением и угнетением со стороны Англии до тех пор, пока их терпение не лопнуло. Их борьба за независимость началась с того момента, когда первые ящики чая были выброшены за борт в Бостонской гавани. С точки зрения налогов чай и в современной истории играет важную роль.

В декабре 1773 году английские колонии в Северной Америке выразили протест против беспошлинного ввоза чая англичанами, что подрывало экономику колоний. Колонисты проникли на английский корабль в Бостонском порту и выбросили в море партию чая. Этот эпизод борьбы за независимость вошел в историю как Бостонское чаепитие.

Существует тонкий неуловимый шарм во вкусе и аромате чая, который делает его притягательным. Западные юмористы незамедлительно смешали аромат чая с ароматом своих мыслей, выразив их на упаковочной бумаге: «Чай не имеет высокомерия и надменности вина, застенчивости и смущенности кофе, так же как и глупо улыбающейся невинности какао. Поэтому всем порядочным семьям, которые каждое утро жертвуют часом ради чая и хлеба с маслом, серьезно рекомендуется ради их же блага распечатывать эту упаковочную бумагу и рассматривать ее в качестве части чайной церемонии».

Английский писатель Сэмюэл Джонсон нарисовал свой портрет в виде закоренелого любителя чая, который двадцать лет разбавлял свою пищу настоем этого очаровательного растения, с чаем коротал вечера, с чаем находил утешение в полночь и с чаем встречал утро.

Английский писатель Чарлз Ламб как-то написал, что самым большим удовольствием для него было сделать хороший, красивый поступок украдкой, но так, чтобы о нем все-таки случайно узнали. Тиизм является искусством сокрытия красоты, которую можно осмелиться обнаружить. Это благородный секрет спокойного, но основательного смеха над собой, который сам по себе является философским. Всех истинных юмористов можно в этом смысле назвать философами чая – Тэккерея, например, и, разумеется, Шекспира. Поэты декаданса в своих протестах против материализма в некоторой степени также открыли путь тиизму. Сегодня тиизм проявляется в нашем скромном созерцании чего-либо несовершенного, на чем, возможно, Запад и Восток могут сойтись для взаимного утешения.

Даосы рассказывают, что в самом начале Дух и Материя встретились в смертельной битве. Наконец Желтый Император (солнце на небесах) победил с триумфом Шухиунга (демона темноты и земли). Титан в смертельной агонии ударился головой о небесный нефритовый свод и разбил его на куски. Звезды потеряли свои гнезда, луна начала бесцельно странствовать среди дикой бездны ночи. В отчаянии Желтый Император искал повсюду того, кто сможет починить небеса. И тут прямо из Восточно-Китайского моря поднялась божественная Ниука с короной в форме рога, с хвостом дракона и в доспехах из огня. Она сварила в волшебном котле радугу из пяти цветов и с ее помощью вновь выстроила небо. Говорят, что Ниука забыла заполнить две крошечные щели в голубом небосводе. Из-за этого появился дуализм в любви: две души, странствующие в космосе, никогда не находят друг друга в неподвижном состоянии; но если они соединяются вместе, то восполняют собой Вселенную. Каждый должен заново выстроить свое небо надежды и мира.

Небеса современного человечества разбиты в результате борьбы за богатство и власть. Мир бредет на ощупь во мгле эгоизма и вульгарности. Знания покупаются через нечистую совесть. Доброта практикуется только ради собственной выгоды. Восток и Запад, подобно двум драконам, брошенным в море, тщетно борются, чтобы завоевать сокровище жизни.

Наши бессознательные действия в жизни осуществляют постоянное предательство наших сокровенных мыслей. Возможно, мы слишком сильно открываем себя в малом, потому что у нас слишком мало великих тайн. Крошечные инциденты повседневной жизни являются объектом самых высоких философских мыслей и поэзии. Мы нуждаемся в Ниуке снова, чтобы избежать великого человеческого опустошения. Мы ожидаем свершения аватары...

Аватара – в индуизме сошествие божества на землю и его воплощение в смертное существо ради спасения мира и восстановления добродетели.

А тем временем давайте попьем чая. Полуденный зной озаряет деревья бамбука, фонтаны бурлят с восхищением, шелест сосен слышен в нашем чайнике. Давайте помечтаем о чем-то бесконечно малом, мимолетном и задержим на мгновение свое внимание на красивом безрассудстве вещей...

Школы чая

Приготовление чая – это искусство, и оно нуждается в руке мастера, который способен выявить самые благородные качества этого напитка. У нас есть хороший и плохой чай, так же как и у вас есть хорошая и плохая живопись (превалирует обычно последняя). Не существует единого рецепта приготовления идеального чая, как и не существует правил для создания такой живописи, которая принадлежит кисти Тициана или Сессона. Каждая заготовка листьев имеет свой собственный метод, свои специфические приемы, связанные с водой и теплом. Главное, что в этом процессе должна всегда присутствовать истинная красота. Поэт Ли Чилай печально заметил: «В мире есть три вещи, достойные сожаления: молодость, которую портит плохое воспитание, оскорбление хороших картин, которые рассматривают невежды, и расточительство хорошего чая, который неправильно готовят».

Шукей Сессон (1504–1589) – японский дзен-буддистский монах и живописец. Его работы – пример классической росписи тушью, которая была перенята японцами от китайских художников.

Ли Чилай – китайский поэт периода правления династии Сун (960—1279).

Подобно любому искусству, приготовление чая имеет свои школы. Три их направления можно разделить по трем главным методам приготовления: кипяченый чай, обданный кипятком чай и настоянный чай. Каждый метод приготовления напитка превалировал в обществе в зависимости от духа времени (современные любители чая принадлежат к последней школе).

Так же как в Европе в разные исторические периоды отдавалось предпочтение тем или иным маркам вина, так и различные настроения в японском обществе определяли предпочтение видов чая и его приготовления. Прессованный кипяченый чай, порошковый чай, обданный кипятком, и листовой настоянный чай отражали различный эмоциональный настрой в китайских императорских династиях Тан, Сун и Мин. Если позаимствовать терминологию из классификации искусства, то можно определить эти школы чая как классическая, романтическая и натуралистическая.

Основателем династии Тан (618–907) был феодал Ли Юань. Военачальник Чжао Куанинь основал династию Сун (960—1279). Все три столетия правления этой династии прошли под знаком успешного давления на Китай северных степных народов. Затем последовали три века монгольского владычества. В результате длительной борьбы в середине XIV века монголы были изгнаны. К власти пришел один из руководителей восстания – сын бедного китайского крестьянина Чжу Юаньчжан, основавший династию Мин (1368–1644).

Чай – коренной уроженец Южного Китая, известный с самых ранних времен китайской ботаники и медицины под различными названиями. Этот напиток высоко ценили за то, что он мог облегчать усталость, услаждать душу, укреплять волю и улучшать зрение. Чай не только употребляли внутрь как напиток, но часто применяли наружно в виде пасты, которая смягчала ревматические боли. Даосы утверждают, что он является важным ингредиентом эликсира молодости и бессмертия. Буддисты широко используют его для предотвращения сонливости и вялости по время долгих часов медитации.

К IV–V векам чай стал излюбленным напитком жителей долины реки Янцзы. Поэты этого периода оставили несколько фрагментов стихов, в которых проявили свое обожание «жидкого нефрита». В ту пору императоры изредка сами готовили чай своим министрам в качестве награды за выдающиеся заслуги. Способ приготовления чая тогда был примитивным до крайности. Листья варились на пару, размельчались в ступке, формировались в прессованный брусок и кипятились вместе с рисом, имбирем, солью, цедрой апельсина, специями, молоком и иногда с луком! Этот обычай сохраняется в настоящий момент среди тибетских и монгольских племен, которые из этих ингредиентов приготовляют весьма вкусный сироп. Следует указать еще и на использование долек лимона русскими, которые научились употреблять чай у торговцев в китайских караванах. Этот факт указывает на то, что древняя методика еще жива.