Уэйн Гретцки. 99. Автобиография - Гретцки Уолтер Страница 17

В это время он наконец стал понемногу вытягиваться. Когда Уэйну было двенадцать лет, он даже ходил в гимнастическую школу в Брэнтфорде в надежде немного подрасти. Дело в том, что он никогда не был крупным мальчиком и ему всегда хотелось как-то подтянуться. Хозяин школы составил для него программу занятий с отягощениями. И в результате чуть больше, чем за год, Уэйн подрос на 17,5 сантиметра и прибавил в весе 18 килограммов.

Главный менеджер команды Колин Маккензи рассказывал как-то репортерам: «Когда Уэйн в первый раз появился у нас, он был таким маленьким, что мы опасались выпускать его на лед. Правда, наши опасения испарились, когда он забил пару шайб».

Тут Уэйн снова стал привлекать к себе пристальное внимание. По правилам старшей группы юниоров «А» парень может участвовать в конкурсе на право играть в команде «А», если он перед этим год играл в младшей группе. Хотя Уэйн уже два сезона играл в команде юниоров «Б», по возрасту он как бы заканчивал только первый год в младшей группе.

Естественно, команды «А» пристально следят за ребятами, способными принять участие в конкурсе. Поэтому Уэйн и стремился во что бы то ни стало начать хоккейный сезон с первой игры. Он вбил себе в голову, что, если пропустит хотя бы несколько игр, его могут не заметить.

Хотя каждый клуб имеет своих «разведчиков», лига регулярно выпускает информационный бюллетень, где игроки стоят под номерами в зависимости от их игрового потенциала. Сначала Уэйн котировался не слишком высоко. В одном из первых бюллетеней он числился, насколько я помню, под номером 186-м. Но сезон продолжался, и фамилия Уэйна постепенно поднималась в списке все выше и выше. В середине сезона он был уже 79-м, потом – где-то в третьем десятке, а к концу сезона оказался вторым после Стива Петерса из «Питерборо Писе».

И все-таки многие сомневались в способности Уэйна играть со взрослыми парнями. Однажды, в конце его второго сезона среди юниоров, я стоял на катке позади менеджера одного из клубов группы «А». Уэйн боролся в углу за шайбу, его сбили. Когда команда соперников устремилась в контратаку, этот менеджер повернулся к своему «разведчику» и заявил: «Видите, говорил же я вам! Этот малыш никак не сможет играть в группе „А“. Рано ему еще! Забудем о нем».

Но мы-то твердо верили, что Уэйна заметят на конкурсе и выберут одним из первых. Гадали лишь о том, какой клуб остановит на нем свой выбор.

Мы хотели, чтобы Уэйн оказался поближе к дому. Торонто – это хорошо. А если он попадет в другой город? До которого будет не 60 миль, а 600? Мы подумывали о «Ниагара Фолз», ведь эта команда базировалась в городе, находившемся на расстоянии 60 миль от Брэнтфорда. Но там нам ответили прямо:

– Видали мы этих четырнадцатилетних вундеркиндов! Нам они не нужны.

Уэйну же люди из этого клуба сказали нечто другое.

– Знаешь, что они говорят? – рассказал он потом мне.– «Если мы выберем тебя, то получим не одну обузу, а сразу две».

– Как это? – не понял я.

– Ну, они говорят, что если они выберут меня, то приобретут и тебя на свою шею.

– О господи! – только и смог воскликнуть я. Видимо, люди из «Ниагара Фолз» принимали меня за одного из тех надоедливых родителей, что вмешиваются во все, всюду суют свой нос и всем мешают. В общем, мы поняли, что «Ниагара Фолз» не пригласят Уэйна. А отпускать его далеко от дома я не испытывал желания.

Я сел и написал письма в команды таких далеких от нас городов, как Садберн и Су-Сент-Мари: «Если Вы планируете пригласить Уэйна, не тратьте попусту своей очереди.[13] Он не согласится».

Но Анжело Бамбакко из Су не обратил на мое предупреждение никакого внимания. Он позвонил мне и сказал, что собирается пригласить Уэйна.

– Бросьте это дело, – сказал я ему. – Он не захочет пойти к вам, да и мы этого не хотим. Вы потеряете зря время и очередь. Он не пойдет. И мы будем против.

Но Анжело не отступил. Надо отдать ему должное. Он стал рассказывать, какой прекрасный город Су, что переезды команда совершает на самолетах, что все у них организовано по первому классу.

– Отлично, – сказал я, – но Уэйн не поедет так далеко.

– Мистер Гретцки, – продолжал убеждать меня Анжело, – я неплохо разбираюсь в людях и вижу: вы не из тех родителей, которые встают своим детям поперек дороги. И я знаю, что Уэйн хочет играть в группе «А». Словом, я думаю, мы столкуемся.

Конкурс проходил в Торонто. Уэйн был там и позвонил сразу, как только его выбрали.

– Ну, покупай самолет, папа. Я еду в Су! – прокричал он в трубку.

Анжело все-таки выбрал его. Его очередь была третьей после «Ошауа Дженералз», которые пригласили Тима Маккарти, и «Ниагара Фолз», выбравших Питерса.

Я никак не мог поверить в случившееся. Сколько я твердил Анжело: если тот выберет Уэйна, то он не согласится. Каждый раз, когда он звонил, я говорил ему одно и то же. Я и теперь не собирался отступать. Но тут куча людей бросилась переубеждать меня. Рэг Куинн, владелец «Сенекас», пригласил нас с Филис пообедать и сказал нам во время еды:

– Вы должны подумать о благе Уэйна. Упорствуя, вы можете сломать его карьеру. Вы должны отпустить его в Су.

Такова ирония судьбы. Два года назад мы хотели, чтобы Уэйн играл в Торонто, в 60 милях от дома, и хоккей нам говорил «нет». Теперь хоккей предлагал ему уехать за 500 миль от дома, если он хочет играть в команде группы «А». Речь-то по-прежнему шла о мальчике, пусть теперь не четырнадцати, а шестнадцати лет, но все-таки о ребенке. Однако теперь ситуация была прямо противоположной: мы не хотели, а хоккей требовал.

В конце концов Бамбакко позвонил и предложил:

– Приезжайте и посмотрите сами! Просто приезжайте. Это все, о чем я прошу.

Мы слетали туда, посмотрели. Уэйн как-то сразу возненавидел этот городок.

Он был так зол, что целый день с ним невозможно было разговаривать. Анжело и Джим Маколи, один из владельцев команды, все нам показали. Они были очень любезны, но понапрасну теряли время. Ничего не складывалось.

Наконец они повезли нас в гости в семью Боднар, которая раньше жила в Брэнтфорде. С сыном Джима и Сильвии Стивом Уэйн когда-то играл в детской хоккейной команде и в лакросс. Этот визит был последней надеждой Анжело. Он уже начал понимать, что я предупреждал его совершенно серьезно. И вдруг произошло непредвиденное: Джим и Сильвия пригласили Уэйна жить у них, если он приедет в Су, и Уэйн повернул на 180 градусов. Он сказал, что согласен. Он останется в Су.

Ну кто способен точно предсказать поведение детей?

Но для нас с Филис его согласие вовсе не означало идеального разрешения проблемы. Су по-прежнему находился на расстоянии 500 миль от Брэнтфорда. Он не стал ближе от согласия Уэйна. Теперь нельзя будет подскочить и посмотреть на него в любой момент. Здорово, конечно, что он будет жить в знакомой семье, как он жил с Корнишами в Торонто. Можно быть уверенным: ему будет хорошо в этом милом доме, но… Но в конце концов мы согласились. Уже было ясно, что у него есть хорошие шансы стать профессионалом, Уэйн доволен, чего еще желать?

Мы вернулись в Брэнтфорд. У всех было много работы. Уэйн должен был готовиться к играм группы «А». А мне предстояла возня с мотком медного провода – надо было сделать антенну к нашему приемнику, чтобы с началом сезона ловить репортажи об играх «Грейхаундз» дома и на выезде. Может быть, нам не удастся посмотреть игры Уэйна, но слушать репортажи о них мы будем обязательно.

И вот Уэйн уехал. Для него началась новая жизнь. Начало было столь стремительным, что он угодил… за решетку.

Первое, о чем узнал Уэйн, попав в «Грейхаундз»: в клубе существует своеобразная церемония посвящения новичков. Они должны пробежаться голыми по парку. Ни больше ни меньше. Приняв это за шутку, новички не очень волновались.

И вдруг однажды вечером раздался клич: «Новички, на выход. Надеть только майки, трусы и тапочки. Больше ничего». Шесть новичков и одного «старичка» в качестве руководителя посадили в машину и отвезли в парк. Там их высадили. Они стояли перед руководителем испуганные, ничего не понимающие. Потом он собрал их майки, сложил в сумку и забросил ее в машину, которая тут же укатила.