Александр Эмке - Лайки северного края Страница 5

В начале зимы часто практикуется разыскивание куницы по следу самим охотником. Собаку, чтобы он преждевременно не утомлялась, — а главное, чтобы она не отвлекалась разыскиванием других зверей (что часто портит всю охоту), — иногда ведут на сворке, пока не будет найден след куницы, и потом только пускают.

С выпадением глубоких снегов роль лайки при охоте на куницу уменьшается. Охотник, идя по лесу на лыжах, ищет след куницы сам, а собака обычно идет сзади по его лыжнице. Мелкая или коротконогая лайка в глубоком снегу быстро выбивается из сил, а лайкообразные дворняжки, особенно имеющие пятый палец на задних ногах, даже при не крепком, не выдерживающем собаку настовом слое (корке), — повреждают эти пальцы до крови и отказываются работать еще раньше. Если пятый палец не представляет собой твердого костевого прироста к лапе, если это всего только небольшой мягкий, легко запирающийся кверху придаток с ногтем, — то такой палец для собаки менее неудобен.

После обильных снегопадов охотник выслеживает куницу не только по ее следам на снежном покрове земли, но и по лежащему на ветвях деревьев снегу, по уроненным куницею частицам его, даже по частицам сцарапанной при перескакивании и осыпавшейся древесной коры и древесного сора. Для этого надо иметь большой навык и особое уменье.

Зимой облаянная собакой куница часто сразу же забивается в дупло. В этом случае охотник затыкает все отверстия дупла (засовывает обломки сухих сучьев или нечто в роде жердей, если отверстие высоко), потом это дерево срубает, и, свалив его на землю, просунутой в дупло палкой вытесняет куницу в тесный «тупик». При этом часто имеется возможность взять куницу за задние лапы руками и, ловко выхватив ее из дупла, ударить головой о ствол ближайшего дерева.

Когда куница находится в дупле срубленного дерева, собака своим лаем и царапаньем или даже попытками грызть указывает охотнику ее точное местонахождение. Собака и при этом находится все время начеку, чтобы схватить куницу, если она выскочит.

В Северном крае известен ряд случаев, когда охотник, разыскивая след куницы при глубоком снеге, носит свою собаку за плечами в плетеном из лык «кошеле» (Устьянский район).

Охота на горностая, хоря, ласку

На горностая, хоря и ласку охота приблизительно одинакова.

Зверьки эти иногда встречаются совсем близко от деревень, чуть ли не на самых задворках, близ пожен, у покосных болот, возле речек и т. п. Все они ведут ночной образ жизни, а днем забираются под корни, в хворост, в стога сена, под сараи, в поленницы дров и пр.

Лайка непременно должна «брать» их ночной след и по нему, распутывая его, добираться до места, где притаился зверек, и тут только залаять. Некоторые лайки на следу отрывисто взлаивают, что хотя охоте и не мешает, но все же не желательно, так как такая лайка будет лаять и на следу другого зверя, для добывания которого это неуместно. Найдя нору или пень, под которым скрылся зверек, лайка взлаивает иногда с визгом, с остервенением роет землю лапами, «фырчит» в нору и старается иногда вырвать мешающие корни зубами, указывая тем самым охотнику место, где зверек затаился. Есть лайки, которые над норой не лают, а только «скулят». Это неудобно, потому что охотник не слышит, где его собака нашла зверька. Некоторые собаки, хорошо разбирающие след этих зверьков и быстро их находящие, у норы совсем не лают (работа «молчагом»). Это очень неудобно, так как такая собака годна для охоты по этим зверькам только на открытом месте, где она все время на виду у охотника. Работа по хорю, норке, горностаю и ласке «молчагом» объясняет порой непонятное пропадание часами в лесу некоторых хороших бельчатниц.

Лайка, «не берущая» следа, а начинающая работать только s том случае, если наткнется на самую нору зверька, — для охоты не годится. Сам охотник, если есть снег, гораздо скорее найдет по следу ходившего ночью зверька, чем такая собака. Для этого, определив свежесть встреченного следа, надо только пройти по нему известное расстояние, потом сделать несколько кругов (по этим зверькам круг может быть очень мал) и, сосчитав входы и выходы, определить, что зверек находится где-то в этом круге, после чего дойти по следу зверька до норы, до места, куда он забился (стог сена, пень и т. д.).

Лайки, «не берущие» следа, чаще всего попадаются в крупных городах, — в частности в Ленинграде, Москве, Архангельске, Вологде, особенно среди завозных «экстерьерных». И всего хуже то, что в большинстве случаев их много среди пресловутых «выставочных», извращающих у начинающего охотника, приобревшего такую собаку, всякое представление об охоте с лайкой.

Некоторые собаки над всяким «норным» зверьком роют землю весьма энергично (признак такой собаки — когти передних лап сильно сточены). Орудуют они лапами быстро-быстро, как заведенная машина, и выбрасывают при этом, особенно если почва не твердая, целые сугробы земли. Промышленники б. Новгородской и Череповецкой губерний высоко ценят таких собак, так как некоторые из них (особенно, если работает одновременно пара собак) сами «вырывают» и хватают зверька. С такими собаками охотятся даже ночью, когда след набегавшего зверька свежее. Охота у многих промышленников бывает весьма успешна, если только собаки, ухватив зверька с двух сторон, не раздирают его на части. В Северном крае это практикуется, хотя и очень редко, в юго-западных районах.

Для охоты на зверьков с лайкой всегда берется топор, — а иногда и лопата, — чтобы вырубать корни. Во многих районах Ленинградской области и местами в Карелии употребляется и «щуп» — простое и удобное подсобное приспособление, очень мало известное в Северном крае. Это не что иное как обыкновенный стальной прут, длиною около одного метра (хорош и шомпол от военной винтовки, заостренный с одной стороны, а с другой загнутый в виде ручки. Таким щупом охотник «колет» землю (стог, хворост), чтобы «стронуть» упрятавшегося зверька, облегчив тем самым собаке точность его «учуивания», и чтобы заставить его скорее выскочить из своего убежища. Применение щупа всегда дает положительные результаты. Некоторые охотники носят его прилаженным с правой стороны вдоль ружья, для чего делаются специальные «ушки» из проволоки (на ложе и у антабки). Пристроенный таким образом щуп стрелять не мешает.

Для охоты на горностая, хоря и ласку часто употребляется обмет (особенно на горностая).

Бывают случаи, что горностай, чаще других зверьков встречающийся в лесу, забравшийся под корни сухого дерева, при «напоре» собаки залезает по дуплу (внутри ствола) далеко вверх (а иногда вылезает и на сучья, наружу). При этом малоопытная собака, недоумевая, перестает лаять. Ударом по дереву это надо проверить и, прорубив в дупле отверстие, — бросить туда что-нибудь зажженное. От этого горностай немедленно вылезет наружу.

Наличие у всех этих зверьков (а также у норки и выдры) пахучей железы под хвостом (особенно — у хоря) и иногда сильное извержение ее содержимого (как защита) оказывают на чутье собаки как бы парализующее действие и в некоторых случаях даже делают ее неспособной в продолжение нескольких часов к работе. Собака временно перестает чуять след другого зверя, менее пахнущего. Замечено, что собаки, много работающие по указанным зверькам, под старость раньше, других теряют чутье и зрение.

Охота на норку и выдру

По норке и выдре работа лайки почти одинакова.

Оба зверя водятся близ речек, лесных озер, реже — на болотах, заросших кустами. Норы их бывают чаще всего в самых береговых откосах, под корнями, по хворостом и т. п. Отверстий (отнорков) всегда бывает несколько, из них два — три выходят ниже уровня воды.

Охотясь на норку и выдру, охотник идет вдоль берега речки или озера, а разыскивающая след собака бежит впереди, не отдаляясь от речки дальше 5метров, а иногда даже по самой воде, если речка мелкая. Первое условие для норковых собак — это не бояться лезть в воду. Между тем такая боязнь наблюдается, особенно у лаек, воспитанных в городах. Чем больше собака движется по самой речке, чем чаще она ее переплывает с одного берега на другой, исследуя всякую подозрительную береговую кочку или корень дерева, свисающий с крутого берега, чем больше интересуется навесами почвы над руслом речки (козырьки), — тем больше шансов, что она не пропустит след зверя.

Именно такое поведение у реки и является типичным для выдровой и норковой собаки.

Норка и особенно выдра могут проплывать по ночам по речкам или озерам в поисках корма (главным образом, рыбы) большие расстояния. На берег они вылезают иногда только на минуту, где следы их остаются возле самой воды на расстоянии какого-нибудь метра. Иной раз зверек только наполовину высовывается из воды, и на берегу остается след только от передних лапок. Поэтому собаке, отвлекающейся от воды на недосягаемое для ее чутья расстояние, пропустить такой след очень легко. Хорошие «речные» собаки, раз учуя такой, даже незначительный, след, идут (или плывут) по самой реке, пока не доберутся до того места, где затаился зверь, и там его облаивают.