Николай Курдюмов - Мой сад. Максимальный урожай легко и просто Страница 6

Садовник, братцы – врач и учитель. Уверен: если деревья духовны, у них есть совесть. Когда они мешают, подавляют, не отдают урожай – им плохо, как и нам. Деревья – те же дети: их надо любить. Любить на деле! Нельзя потакать их дурному поведению. Нельзя бесконечно брать на себя все их проблемы. Нельзя позволять им управлять вами. Нельзя от них зависеть. Нельзя бояться причинить им боль, если это нужно для их же пользы. Они – свободные существа, и живут по законам природы. А главный закон природы – закон равного обмена.

Разгружая и омолаживая старое заросшее дерево, я всегда чувствовал его облегчение и благодарность. Загибая и кольцуя борзую молодежь, я учил их сожительству – и они не обижались. Доведя до хорошего плодоношения сотни деревьев, свидетельствую: несмотря на все раны, которые пришлось пережить, им стало хорошо. Приезжаешь снова – и хозяин с восторгом вспоминает урожай.

Неужели вы думаете, что деревья этого не слышат?

Как оживить слабое дерево, или садовая реаниматология

Когда сыт – кругом очень красиво!

Северянам и сибирякам оживлять слабые деревья ни в коем случае не нужно. Им нужно делать противоположное: исключить саму возможность слабых деревьев в садах. Когда каждая вторая зима – суровая, слабые деревья, как и слишком жирные, просто вымерзают под корень. Ну и зачем они нужны? О том, как создавать сильные деревья – соавторская книга с В.К. Железовым. Он в этом деле настоящий мастер.

Единственная «слабость», с которой северянам приходится работать – лечить приемлемо надежное дерево после особо суровой зимы: вовремя удалять обмороженные ветки, залечивать раны, мульчировать и защищать. Это мало отличается от аналогичной работы на юге.

Юг позволяет жить, точнее – не позволяет быстро умереть дереву любой степени измученности. Старая слива или груша, выеденная трутовиками почти до коры и не давшая ни одного ростового побега – обычное для нас явление. И даже такое дерево еще может как-то омолодиться!

Чаще всего деревья чахнут на низких, затопляемых участках. На севере – из-за выпревания. На юге – из-за повреждения коры или отказа корней. Косточковые чахнут смолоду: дожило дерево до особо мокрого года – корни и задохнулись. Кору может прогрызть короед, убить весенний «ожог» или «высушить» раннее тепло[11]. Общие признаки одинаковы: прирост меньше 20 см, а у боковых веток и того меньше; деревце становится колюче-мохнатым от тьмы плодушек, кора его грубеет, древесина же, наоборот, становится рыхлой и ломкой; плоды – сплошная опадающая мелочь. Засуха усиливает эти страдания. Вскопка и вытяпывание почвы усиливают засуху, повреждая еще и поверхностные корни. Что делать с таким деревом?

1. ГЛАВНОЕ – ДАЙТЕ РАБОТАТЬ КОРНЯМ. Забудьте о лопате и тяпке – дереву нужно прямо противоположное. УКРОЙТЕ ПОЧВУ, как она укрыта в лесу. Только качественная мульча гарантирует корням постоянную влагу и воздух. Высыпаем под крону несколько тачек навоза или перегноя, закрываем сверху толстым слоем травы, соломы, листвы – что найдется, и начинаем довольно регулярно следить, чтобы в засуху дерево было полито. Сажая юный сад, приучитесь добывать мульчу впрок: в любом климате она – всему голова.

Теперь займемся самим деревом.

2. ОСМОТРИМ КОРУ. Весной берем нож и изучаем кору от земли до оснований веток. Вогнута или надтреснута? Есть дырочка, как от дробинки? Это короед. Постучите и вслушайтесь: «пустой звук» – полость. Личинка делает кольцевой канал под корой – не сразу разглядишь. Кусочки или полосы коры могут гибнуть после неудачно пережитой зимы или весны.

Всю мертвую кору вырежьте ножом, все полости вычистите и промойте 2 % медным купоросом. Раны заляпайте глинисто-навозным «бальзамом» (глава о древесной косметологии). Бывает, живой коры осталась всего четверть окружности ствола. Не паникуйте: если пропорционально разгрузить крону, дерево сможет восстановиться даже из полоски. Потеряли 2/3 коры – удаляйте 2/3 кроны, оставив ветки только со стороны живой коры. За пару лет полоска станет новым «стволом», хоть и тонким, но сильным. «Стволик» в четверть окружности коры запросто кормит два десятка жирных летних побегов по полтора метра!

Если рана близко к земле, а от корней есть поросль, то высший пилотаж – сделать мостики из побегов, воткнув их под кору над раной.

3. РАЗГРУЖАЕМ КРОНУ. Слабым корням не вытянуть многочисленных плодушек и «беременных» ветвей. Все боковые, и особенно поникшие ветки укорачиваем наполовину или даже больше – до молодого верхнего ответвления, желательно с заметным приростом (рис. 21, а также 11, 21 и 22). Ветку на рис. 21 вполне можно было укоротить еще сильнее (показано стрелкой). Если есть лидер с нормальным приростом, то на сей раз его оставляем. Две трети оставшихся плодушек тоже удаляем или укорачиваем, как на рис. 10. Видите? Мы избавляемся от плодушек и оставляем листовой аппарат. И пусть он нарастает пару лет.

Рис. 20

Рис. 21

4. ПРОДОЛЬНОЕ БОРОЗДОВАНИЕ. В следующем мае, когда пошел новый прирост, прорезаем кору на ветвях и стволе вдоль, одной целой линией, до самой земли. На ветках – по одной борозде, на стволе – две, с двух сторон. Постаревшая жесткая кора стягивает ствол хомутом и мешает нарастать новым проводящим тканям. Отпускаем «хомут» – ствол утолщается. Есть важные нюансы! Например, у вишен и особенно черешен борозды расчахиваются – кора отстает, посему после бороздования стволы надо забинтовать недели на три. О них – в главе «Древесная косметология и хирургия».

5. ПОДПИТКА ЛИСТЬЕВ. Очень невредно пару раз за лето поддержать прирост внекорневыми подкормками и стимуляцией. Лучше смешивать органо-минеральные комплексные удобрения с разными полезными микробами или настоями органики. Очень хороши препараты серии «СТИМИКС».

6. ПРИМИТЕ МЕРЫ ОТ ТЛИ! Подробности – в главе о защите растений.

Рис. 22

Разгрузка, осветление и омолаживание маленький трактат об урожае

– Во яблони! Без всякого ухода – стена яблок!

– А вы поухаживайте, поухаживайте…

Опять картинка черноземного юга, где можно все.

В отличие от молодых, которые формируются и заплодушиваются, взрослые сады здесь разгружаются и осветляются, а старые еще и омолаживаются. На землю при этом весело летят не только ветки, но и стволы, а часто и целые деревья: превратившись в подобие пирамидального тополя раньше, чем начали цвести, да еще спрятавшись целиком в тень таких же соседей, они уже никогда толком не заплодоносят.

Глядя, как тенистый плодовый лес быстро превращается в солнечную «саванну», хозяева реагируют по-разному. Большинство из них согласно, что лучше изменить ситуацию в корне: «Режьте все, что считаете нужным!» Меньшинство испытывает к деревьям жалость, очевидно большую, чем к себе, и оплакивают каждую ветку вздохами, причитаниями и восклицаниями, но и они крайне редко настаивают на «помиловании» – надо, значит надо. А еще встречаются хозяева – в основном люди легкие и веселые – которые просят избавить их от лишнего урожая, оставив самый минимум: замучались уже стрясать, собирать, закапывать и раздавать излишки. Дачники же, использующие весь свой урожай, встречаются у нас так редко, что заслуживают собственной «Красной книги».

Налицо общая тенденция: отсутствие большого урожая является меньшей проблемой, чем его присутствие. Для сибиряков – парадокс, нонсенс! А для нас – правда. Вот, снова боремся с изобилием: крутим, сушим, варим… И ведь умом понимаем: как всегда, половина не пригодится. Вон, на полках прошлогодние банки стоят, «для детей». Но остановиться – тут особый душевный подвиг нужен. Росло, зрело – и бросить пропадать?!

Урожай – вещь малоуправляемая, а все неуправляемое нас отталкивает. Да и заняты, и устаем. Плоды же в основном червивые, а деревья высокие и полупустые. Обычная кубанская картина: сорт – «Слава победителям», плоды – «позор побежденным», а дерево – «безумству храбрых!» К тому же пекло дикое, а дача так далеко, а выходной чаще всего один, а тут внукам в школу, а детям некогда…

Факт: до двух третей урожая на дачах просто не собирается. Значит, он не нужен. Но при этом – о чем мечтаем мы весной благословенной, как не о ветках, сплошь увешанных плодами! Во, стихами запел – точно, мечтаем. Откуда этот мираж?.. Что заставляет нас постоянно метаться между хотением обильных плодов и невозможностью их употребить?

Все дело в разнице между предвкушением и реальной нуждой. Возможно, в силу исторических обстоятельств, или просто по глупости, но мы эти вещи не различаем. Предвкушение у нас развито чрезвычайно сильно! Реальной нужды может вообще не быть, но нам это уже до лампочки. Недостаток трезвого хозяйского расчета заменяется инстинктом сусликовой запасливости. И вот мы не можем решить: маленький нам нужен сад или побольше? Сильными должны быть деревья или карликами? Одна груша – или пять?