А. Аммосов - Ну, за удачу! Песни и тосты с Булдаковым Страница 2

Срывались глухие проклятья.

Будь проклята ты, Колыма,

Что названа чудной планетой!

Сойдешь поневоле с ума,

Отсюда возврата уж нету.

Пятьсот километров - тайга,

В тайге этой дикие звери.

Машины не ходят туда,

Бредут, спотыкаясь, олени.

Там смерть подружилась с цингой,

Набиты битком лазареты.

Напрасно и этой весной

Я жду от любимой ответа.

Не пишет она и не ждет

И в светлые двери вокзала -

Я знаю - встречать не придет,

Как это она обещала.

Прощай, моя мать и жена,

Прощайте, любимые дети,

Знать, горькую чашу до дна

Придется мне выпить на свете!

____________________

ОБЫКНОВЕННЫЙ РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК

Как-то мы стояли молча на вокзале,

Словно мы попали в сказку или сон,

У вокзальной кассы в ожидальном зале

Кто-то пел чудесно под аккордеон.

И когда умолкла ария Надира,

Мы спросили: «Кто же этот молодец?»

Нам ответил слева голос пассажира:

«Вот он, этот слева, раненый боец».

Припев:

Обыкновенный русский человек,

Каких у нас в России миллионы.

Обыкновенный русский человек,

На нем простые, гладкие погоны.

Шутник, певец, в боях не побежденный,

Обыкновенный русский человек.

В штаб советских армий в поисках сенсаций

Прибыл из Чикаго знатный журналист.

Он искал сюжета, тем для иллюстраций,

Записал заметки от отдельных лиц.

- Кто ворвался первым в здание рейхстага?

Где же этот витязь, грозный исполин?

И сказал полковник жителю Чикаго:

- Запишите просто, что вошел в Берлин…

Припев

На парад Победы в отблеск русской славы

Шли полки из разных всех сторон,

И у стен кремлевских молча побросали

Двести штук немецких скомканных знамен.

Спит спокойно Лондон, сонно глядя в воду,

Отдыхают Вена, Прага, Бухарест,

Кто принес свободу, счастье для народа,

Кто зажег свободу в зареве небес?

Припев

____________________

СИРЕНЕВЫЙ ТУМАН

Сиреневый туман над нами проплывает,

Над тамбуром горит полночная звезда.

Кондуктор не спешит, кондуктор понимает,

Что с девушкою я прощаюсь навсегда.

Ты смотришь мне в глаза и руку пожимаешь,

Уеду я на год, а может быть, на два,

А может, навсегда ты друга провожаешь,

Еще один звонок - и уезжаю я.

Запомню все слова, что ты тогда сказала,

Движенье милых губ, ресниц твоих полет.

Еще один звонок - и смолкнет шум вокзала,

Еще один звонок - и поезд отойдет.

Последнее прости с любимых губ слетает,

В глазах твоих больших - тревога и печаль.

Еще один звонок - и смолкнет шум вокзала.

И поезд отойдет в сиреневую даль.

____________________

АХ, САМАРА-ГОРОДОК!

Платок тонет и не тонет,

Потихонечку плывет.

Милый любит и не любит,

Только времечко ведет.

Припев

Ах, Самара-городок,

Беспокойная я,

Беспокойная я,

Успокой ты меня!

Я росла и расцветала

До семнадцати годов,

А с семнадцати годов

Крушит девушку любовь.

Припев

Милый спрашивал любови,

Я не знала, что сказать, -

Молода, любви не знала,

Ну и жалко отказать.

Припев

Понапрасну небо ясно,

Одна звездочка горит.

Понапрасну милых много, -

Об одном сердце болит.

Припев

Тебе, белая береза,

Нету места у реки.

Если я тебе невеста, -

Ты меня побереги.

Припев

Милый скажет: «До свиданья», -

Сердце вскинется огнем,

И тоскует и томится

Все о том же, все о нем.

Припев

____________________

В НАШУ ГАВАНЬ ЗАХОДИЛИ КОРАБЛИ…

В нашу гавань заходили корабли,

Большие корабли из океана.

В таверне веселились моряки

И пили за здоровье атамана.

В таверне шум, и гам, и суета.

Пираты наслаждались танцем Мери.

Не танцы их пленили - красота.

В таверне распахнулись с шумом двери.

В дверях стоял наездник молодой,

Глаза его как молнии блистали.

Наездник был красивый сам собой,

Пираты сразу Гарри в нем узнали.

- О Мери, он приехал, Гарри твой!

Ребята, он не наш, не с океана.

- Мы, Гарри, посчитаемся с тобой, -

Раздался пьяный голос атамана.

И в воздухе сверкнули два ножа.

Пираты затаили все дыханье.

Все знали атамана как вождя

И мастера по делу фехтованья.

Но Гарри был суров и молчалив.

Он знал, что ему Мери изменила.

Он молча защищался у перил,

Но Мери в этот миг его любила.

Вот с шумом повалился атаман,

- О Мери, - его губы прошептали.

Погиб пират, заплачет океан,

А кровь уже стекла с ножа у Гарри.

В нашу гавань заходили корабли,

Большие корабли из океана.

В таверне веселились моряки

И пили на поминках атамана.

____________________

ДЕВУШКА ИЗ МАЛЕНЬКОЙ ТАВЕРНЫ

Девушку из маленькой таверны

Полюбил суровый капитан.

За глаза пугливой дикой серны,

За улыбку, как морской туман.

Полюбил за пепельные косы,

Алых губ нетронутый коралл,

В честь которых бравые матросы

Поднимали не один бокал.

Каждый год с апрельскими ветрами

Из далеких океанских стран

Белый бриг, наполненный дарами,

Приводил суровый капитан.

С берегов, похожих на игрушки,

Где коврами стелются луга,

Для нее скупались безделушки,

Ожерелья, кольца, жемчуга.

А она с улыбкой величавой

Принимала ласки и привет,

Но однажды гордо и лукаво

Бросила безжалостное «нет»…

Он ушел, суровый и жестокий,

Не сказав ни слова в этот миг,

А наутро в море на востоке

Далеко маячил белый бриг.

И в тот год с весенними ветрами

Из далеких океанских стран

Белый бриг, наполненный дарами,

Не привел красавец капитан.

Девушка из маленькой таверны

Целый день сидела у окна,

И глаза пугливой дикой серны

Налились слезами дополна.

И никто не понимал в июне,

Почему в заката поздний час

Девушка из маленькой таверны

Не сводила с моря грустных глаз.

И никто не понимал в июле,

Даже сам хозяин кабака:

Девушка из маленькой таверны

Бросилася в море с маяка.

А наутро бешеной волною

Труп ее был к берегу прибит,

И она с распущенной косою

На песке лежала, будто спит.

Они были верными друг другу

И погибли от сердечных ран -

Девушка из маленькой таверны

И моряк, красавец капитан.

____________________

ЕСТЬ В ИТАЛИИ МАЛЕНЬКИЙ ДОМ…

Есть в Италии маленький дом,

Он стоит на обрыве крутом,

Каждый вечер в двенадцать часов

Там слуга отпирает засов.

И за тенью сменяется тень,

И скрипит под ногами ступень,

Там за пару распущенных кос

С оборванцем подрался матрос.

Оборванец был молод, силен,

В нем кипела, играла любовь,

А матрос был чахоткой сломлен,

С горла хлынула алая кровь.

Оборванец над трупом присел,

Чтоб врага разглядеть своего,

И в убитом он брата узнал.

Не пришлось ему прежде узнать.

Ликовала, гудела толпа,

И рыдал оборванец босой,

Только рядом стояла она,

Шаловливо играя косой.

Оборванец, шатаясь, привстал,

Нужных слов ей сказать не сумел

И вонзил острый нож под косу,

Та упала под ноги ему.

Ликовала, гудела толпа,

И рыдал оборванец босой,