Игорь Гришин - Клуб любителей Го Страница 5

На первом экране появился Харбинский технологический институт. Ягура–сан был здесь японским студентом. А вот его друзья — китаец и русский. Для постороннего наблюдателя это была странная дружба. В период величия Империи Ягура–сан не чурался дружбой с инородцами, как делали это другие японские студенты. Он признавал за своими иностранными друзьями ум и интерес к знаниям, помогал им и оказывал внимание. Учитель жил бедно. Они познакомились в парке на Фэн Доу Лу. Русские называли этот район Мадзиговкой по названию маленькой зловонной речки, протекающей по одной из сторон парка. Экран сначала показал странный четырёхугольный парк, а затем день, когда всё оборвалось. Ещё накануне поползи нелепые слухи о скором приходе советских. Откуда взялись советские? Ведь радио сообщало об успехах японских войск! Наши лётчики и моряки громили американский флот, а на суше случилось что–то внезапное, тревожное и необратимое. Утром японцы начали покидать город. Ягура–сан увидел вмиг повзрослевшие лица своих сокурсников, а затем — танки с красными звёздами. Танки даже сейчас выглядели огромными. А тогда он совсем не ожидал, что боевые машины могут быть такими большими и ужасными. В них ощущалась уверенность матёрого хищника. Эти машины умели убивать, и они уже успели убить своих врагов. Смертный ужас раздавленных противников висел на их громыхающих гусеницах, читался в каждой вещи, притороченной к броне. Танки казались выше домов, и Ягура–сан понял, что его жизнь изменилась.

Пару десятилетий назад он специально взял экскурсию в Харбин, чтобы посмотреть на места своей юности. Группа японских пенсионеров напомнила ему группу японских солдат периода войны. Маленького роста, увешенные фотокамерами и рюкзачками, японцы смотрелись довольно беззащитно среди огромного города, выросшего на берегу Сунгари. Мы всё такие же пехотинцы, как и тогда, подумалось ему. Их повели на башню Дракона, которую китайцы построили неожиданно и быстро. Откуда у китайцев столько денег? — думал он тогда, разглядывая город через прозрачный пол смотровой. Здесь с трёхсотметровой высоты Ягура–сан не узнал местность. Харбин перестал быть русским городом! Он с удивлением смотрел на поля для гольфа, на новые районы, построенные на месте русских кладбищ. На месте одного из них располагался огромный парк аттракционов и аквапарк. Вон там река. Набережная Сталина. Он всмотрелся вдаль, но не увидел скульптуру Вождя русских народов. Японское сердце сладко ёкнуло, неужели китайцы догадались её снести? Надо будет навести справки, подумал он.

При выходе со смотровой галереи вдоль стен коридора торговцы организовали выставку камней на подносе. Надо же так исказить древнее искусство! Президент японского общества ценителей сюсэки[22] — друг Ягуры. Пока члены японской группы щёлкали затворами фотоаппаратов, пытаясь поймать не только камень, но и его китайскую цену, Ягура–сан ещё раз подивился кичливости и грубости харбинских ремесленников. Камни были слишком крупны, слишком вызывающи. Они не создавали ощущения горной страны, в которую должен попасть зритель сюсэки. Вместо этого созерцающий попадал в китайский Диснейленд. А китайский Диснейленд — это место, где могут находиться только китайцы.

На втором экране молодой Ягура собрал камни. Теперь, после того, как каждый из них наполнился кровью и qi Учителя, комплект стал совершенным. Камни стали живыми. Не просто живыми! Они стали Учителем, а Учитель став камнями, получил то, что хотел получить всегда — вечную жизнь. Разве не о вечной жизни он рассказывал своим ученикам? Это слышали все, и Володя, и У. Ягура–сан ещё раз посмотрел на себя, собирающего камни. Он собрал их по цветам, и бережно положил в кожу Учителя. Получились два узелка. Два странных красных узелка. Ягура–сан подошёл к берегу и опустил узелки в воду.

— Вы о чём–то думаете, сэнсэй? У меня вопрос. Можно?

— Конечно.

— Что такое Хаос, сэнсэй?

— Это греческое слово, Митико–тян. С точки зрения людей Запада Хаос входит в состав формулы Человека.

— А что ещё входит в состав формулы Человека?

Ягура–сан взглянул на экран. Кусочки Учителя ещё лежали на земле. Сейчас формулу человека исследовали чёрные мухи. Созданная неведомыми людям и мухам силами она была надёжно защищена и невидима для них. Ведь и мухи и люди смертны. Не правда ли? Он перевёл взгляд с экрана на Митико.

— Входят элементы порядка, зоны хаоса, области жизни. Несколько узлов Дома Смерти. Последние скрыты. Точное их расположение неизвестно. Поэтому с ними нужно особенно долго возиться. Но всё равно всех частей формулы не знает никто!

— Даже Вы?

— Даже я, Митико.

— А почему даже Вы?

— Может быть потому, что формулу человека придумал не я?

Ягура–сан не хотел больше смотреть на экран. Там показывали то, что он видел десятки раз. Он не нашёл того, что искал. Да, остались камни. Но повторить комплект также невозможно, как собрать Учителя из тех кусочков, на которые его пришлось разделить. Почему он может разделить, но не может собрать? Он может, например, разделить Митико. Вот она стоит перед ним, и он может разделить её прямо сегодня. Он открыл экран, на котором белое тонкое тело Митико было приготовлено к разделению.

— Логично. А кто? — спросила Митико.

Но сможет ли он собрать? Восстановить её из кусочков после того, как разделит? Ведь если в нём есть устройства, с помощью которых он может соединить человека с Домом Смерти, то почему в нём нет устройств, которые могут соединить с Домом Жизни? Ягура–сан задумался.

— Может быть, ты? Или твои подружки с Гинзы?

— Ха–ха–ха. Вы опять смеётесь, сэнсэй!

А ведь есть такие устройства! Ягура–сан вспомнил про свой маленький член. Он может быть введён в лоно Митико, и чисто теоретически способен породить в ней новую жизнь. И если эта новая жизнь получится женского рода, то вырастет новая Митико. Точная, а возможно даже, улучшенная копия предыдущей!

— А почему нет? А может быть, это правда, что человека придумали на Гинзе? Может быть в магазине Микимото? А? Ты любишь заходить в него?

Митико фыркнула. Только пожилые японцы могут считать магазин Микимото крутым. Сейчас ей пришла в голову мысль, что её сэнсэй очень стар. Она запомнила её.

— У Хаоса много слуг, Митико. Одна из слуг зовётся Суета. Суета — из высоких иерархий этого Дома. Однако она прячется, камуфлируется под Жизнь. Суета говорит людям: смотрите, вот я и есть Жизнь. Принимайте меня или вы не принимаете Жизнь! Ловко, да? Япония страна Аматэрасу, Митико, но в Японии стало много суеты.

— Как мы, японцы, можем быть над суетой, сэнсэй?

— Го сначала учит смотреть. Верно? Суету надо увидеть, Митико. Понимаешь, о чём я? Суета невидима для обычного человека. Человек не владеет собой, не является хатамото[23]. Поэтому суета сама становится хатамото и начинает владеть человеком.

— А как же тогда человек обучается Мастерству?

— Человек не может овладеть Мастерством, не видя его. Мастерство передаётся от сердца к сердцу. Это не массовая технология, Митико–сан. Ведь обычное человеческое сердце холодно. Кокоро гацумэтай[24], Митико–сан. Ты никогда не слышала об этом?

— Моё сердце другое, сэнсэй! Таким сделали его Вы!

— Конечно. Ведь ты сэйто [25]. Сердце сэйто не должно быть холодно!

Секунду Митико переваривала услышанное. Как много ей ещё предстоит понять и узнать!

— Давно хотела спросить, ученик сам определяет время своего ученичества?

Ягура–сан снова взглянул на экран. Тонкое белое тело Митико по–прежнему находилось на разделочном столе. Жаль, что Митико не может смотреть вместе с ним, подумал он. Её бы заинтересовал такой опыт. Возможно, ошибка коренилась в том, что он был вынужден сначала убить Учителя. Душа успела покинуть тело, и находилась в стороне от происходящего. Но Учитель вряд ли бы согласился на другие условия. А завлечь его обманом или силой было невозможно. Исследовать Митико, удерживая её душу в теле, была интересная идея, которая раньше не приходила ему в голову. Ягура–сан даже представил себе особенный комплект. Комплект, который бы не только являлся Митико, но и возможно стал бы прибежищем для её души. Сэйто! Он бы назвал этот комплект «сэйто». Как жаль, что ему придётся отправить Митико в Россию! Если бы не это обстоятельство, то он бы взялся за изготовление такого комплекта в самое ближайшее время.

— И да, и нет. Он же только Ученик. Ученик ещё не принадлежит себе, так как не владеет высшими ki. Сэйто в наше время — это самурай. Самурай, но не хатамото!

Они помолчали. Ягура–сан пребывал в задумчивости. Митико поймала на себе взгляд, который показался ей странным. Но в нём было столько внимания, столько интереса к её персоне, что юное сердце застучало. Она огляделась по сторонам, чтобы успокоить его. Скамейка стояла под старыми тенистыми деревьями. Эти деревья были здесь ещё тогда, когда замка Эдо не существовало в проекте.