Борис Бублик - Умный огород круглый год Страница 4

Ещё пара слов «от брюзги». Когда у меня случается лекция в учебном заведении сельскохозяйственного профиля и в зале собираются студенты, преподаватели и сотрудники, то через пяток минут начинают исчезать — «по–английски» — девчата. Ёрзающих на скамейках хлопцев я уже сам прошу «догнать девчат», и только после этого начинается нормальное, живое общение с залом. Правда, иногда находится юноша, которому интересно остаться в зале и на лекции, и после лекции. И какое это наслаждение — отвечать на его вопросы, задаваемые по делу и со знанием дела, разговаривать с будущим, видеть будущее в светлых тонах.

Но вернёмся к рассказу об уловках. Надо добавить, что мы с Виталием Трофимовичем не страдаем ксенофобией (нетерпимостью к чужому): с удовольствием рассказываем и о не наших, но уютно укладывающихся в строку находках — разумеется, с соответствующими ссылками. Нам есть с кого брать пример: выдающийся популяризатор нетрадиционного земледелия Н. И. Курдюмов уделяет пропаганде «чужого» едва ли не половину времени. А как выигрывают от этого его работы! И не только они…

Наконец, надо — хотя бы кратко — охарактеризовать нетрадиционное земледелие, в рамках которого мы «ловчим». Его можно называть по–разному: природным, биотехнологическим, природосообразным, осознанным, разумным, восстанавливающим, адаптивным, реабилитационным, в нём просматриваются элементы пермакультуры — не в названии суть.

Лучше перечислить важнейшие общие отличительные признаки этого земледелия.

Прежде всего, это — минимальная обработка почвы. Впавши в крайность, можно было бы — в подражание природе и… моде — отказаться от обработки почвы вообще, объявить себя сторонником системы no–till (нулевой обработки земли). Но — в природном фитоценозе (сообществе растений) нет деления на культурные растения и сорняки. В огороде же, естественно, есть.

У сорняков — гораздо более сильная иммунная система, чем у культурных «хлюпиков». И эти неженки, предоставленные сами себе, в соревновании без гандикапа (преимущества, предоставляемого более слабому из соперников для уравнивания шансов на успех) обречены. Так что культурным растениям хочешь не хочешь приходится помогать, потакать. В частности, минимальной обработкой почвы (чтобы не потянуться, скажем, к гербицидам). К тому же, И. Е. Овсинский оставил нам чёткий, однозначный, краткий, как выстрел, рецепт: мелкая двухдюймовая вспашка. И никакого no–till.

Вторая принципиальная особенность «нашего» земледелия — обилие органики в верхнем слое почвы. Невозможно перечислить все разнообразные функции, исполняемые этой органикой. В качестве примера можно указать, что органика обеспечивает усиленное углеродное (и умеренное, равномерное) минеральное питание растений, не только сберегает влагу, но и уменьшает потребность растений в ней, повышает их засухоустойчивость. Но … чу: «стучат касками» под землёй дождевые черви, возмущённые тем, что о них не упомянули. Для них органика на земле — и кров, и корм, да и сама жизнь.

Третья важнейшая черта — полный отказ от «химии»: от минеральных удобрений, от гербицидов, от пестицидов, от синтетических средств борьбы с болезнями растений. Защита окружающей среды и её возрождение — для нас — постулат. Мы уклоняемся даже от обсуждения вопроса о «химизации».

В частности, мы сдержанно относимся к системам no–till, прежде всего, потому что в них борьбу с сорняками ведут, как правило, с помощью гербицидов.

Многим полный отказ от «химии» кажется невозможным. Но мы с Виталием Трофимовичем своими носами чуяли хлебный запах подготовленной к севу пашни в весьма успешном хозяйстве С. С. Антонца «Агроэкология» (Шишацкий район Полтавской области).

У Семена Свиридоновича на 9 тысячах гектарах — на самом большом в мире клаптике «расхимиченной» пашни — не знаются с «химией» четвертый десяток лет (!). В начале работы без «химии» хозяйственные показатели действительно снизились, но по мере возрождения почвенной фауны и, стало быть, самой почвы урожайность всего поля стала расти и теперь примерно вдвое превышает ту (достаточно высокую), что достигалась с помощью «химии».

Четвёртое — мы исповедуем целостный, пермакультурный подход к огороду, делянке, полю и заботимся не столько о картошке отдельно, капусте отдельно, огурцах отдельно, сколько о благоденствии биоценоза в целом, в котором уютно и картошке, и капусте, и огурцам — и не только им. Для нас выращивание овощей неотделимо от заботы о почвенных бактериях и прочей почвенной живности, о насекомых, земноводных, зверьках и птицах, населяющих огород, о сообществах растений, о почве, и конечно же, об окружающей среде — о жаворонках в небе, о куликах на болоте, о рыбах в речке, о соловьях в березовой роще.

И, наконец, пятое — природосообразное земледелие ни на минуту не забывает о человеке. И изыскивает любую возможность избавить земледельца от тяжкого, неизбывного и — во

многих случаях — зряшного труда, облегчить ему жизнь, сделать её краше, обеспечить доступ к другим, более достойным занятиям. Заодно и биоценоз избавляется от никчёмного вмешательства, от ненужной опеки.

Традиционное земледелие сделало всё возможное и невозможное, чтобы создать отвратительный образ труда на земле (да и фактически, сделать труд таким). Это производителям плугов в значительной мере обязаны мы тотальным отвращением молодёжи от труда на земле. А природосообразное земледелие призвано создать иной, привлекательный образ этого труда, точнее — сделать привлекательным сам труд.

Дать краткую характеристику природосообразного земледелия надо было ещё и потому, что, к примеру, отказ от пахоты и перекопки огорода или уклонение от предпосадочной обработки клубней картофеля каким–нибудь «Престижем», — тоже весомые уловки, но мы о них не будем говорить. Это, так сказать, all inclusive (всё включено) в систему нашего хозяйствования. Иначе надо было бы слова «тыща уловок» заменить, к примеру, словами «тьма уловок» (в старину тьма означала десять тысяч).

Глава 1. Сев

По нашим огородам кочует масса таких установлений и мифов, что впору лишь руками развести. Часто огородники оказываются в плену случайным образом навязанных, не имеющих никакого отношения к делу, неуместных понятий и правил. Подчас трудно даже реконструировать ситуацию, при которой родилась та или иная, с позволения сказать, традиция. Подобные традиции не обошли стороной даже такую «прозрачную» вроде бы работу, как сев. И здесь как нельзя кстати мудрый совет виднейшего философа прошлого века Бертрана Рассела: «Во всех делах очень полезно периодически ставить знак вопроса к тому, что вы с давних пор считали не требующим доказательства».

1.1. Отказ от рядового сева в огороде

БА: Рядки в огороде — типичный пример труднообъяснимого явления. Здесь надо бы поставить не один, а четыре знака вопроса:

1) Как мог рядовой сев, чрезвычайно трудоёмкий, но действительно объективно оправданный на обрабатываемых машинами полях, повсеместно внедриться в огороды с ручным (в массе своей) трудом?

2) Что есть в рядовом севе такое ценное, что его, горбатясь, неуклонно моделируют в огороде с помощью сапки и иных крайне непроизводительных орудий?

3) Почему огородники напрочь утратили навыки сеять, как наши деды–прадеды? Заклятого врага земли — плуг — в огород, чуть ли не через калитку, втащили, а о севе вразброс — забыли?

4) Не «красивые» ли, уходящие за горизонт, строчки посевов на бескрайних колхозных полях околдовали огородников?

Вовлекал я в эту «викторину» сотни слушателей — и чего только не наслушался. Самым курьёзным доводом в пользу рядового сева был такой: рядки облегчают прорывку. И это, между прочим, правда. До копейки — правда. Но как это экстравагантно, даже изящно: сразу снабжать создаваемые трудности средствами их преодоления. Породить рядовым севом почти неизбежные сгустки, и одновременно радоваться, что именно рядки (!) облегчают борьбу с ними. И смех, и грех! Между прочим, во времена сева способом «раззудись плечо да размахнись рука» проблемы прорывки всходов не существовало.

Правда, однажды довелось–таки услышать вполне вразумительный довод в пользу рядового сева: при любом прикрытии семян, посеянных вразброс, часть их оказывается неприкрытой и может стать добычей птичек, мышей и т. п. Тоже истинная правда — в ровиках и канавках семена прикрываются надёжнее. Но, во избежание недостаточной густоты стояния, при севе вразброс можно увеличивать норму высева (по оценке Виталия Трофимовича — примерно в полтора раза).

И в целом «технологического» перерасхода семян не будет. С одной стороны, часть семян действительно может быть утрачена (из–за не столь тщательного, как при севе в ровики, прикрытия). Зато, с другой стороны, сохраняются все взошедшие растения. И совсем не одно и то же — не прикрыть семена, из которых, возможно, что–нибудь взошло бы, или уничтожить уже взошедшие растения. К тому же, сев, как правило, приходится на время, когда насекомых — пруд пруди, и птички не так рьяно интересуются семенами.